Гапарон Гарсаров - Глаза дьявола Страница 25

– Знаете, девушка, я аспирантами вообще-то не заведую, – первое, что сказал тощий седовласый старец, когда услышал о Страдальцеве. – И никто Вам точно не скажет: кто, где, когда и с кем. Потому что у нас на юрфаке полный бардак.

– Разве у вас не ведутся какие-нибудь списки учащихся? – возмутилась Лавра, хотя уже прекрасно понимала, что сегодня ей ничего не светит. В деканате юрфака никого больше не было.

– Списки-то были, – почему-то засмеялся работник университета, стоя возле круглого стола, на котором были разбросаны какие-то бумаги. – Да у нас только месяц назад тут грандиозный ремонт закончился. Мы, естественно, переезжали из кабинета в кабинет, из здания в здание. Вот и потеряли наши методистки документы. Вроде как собирались восстановить, не знаю…

– Где же я могу теперь узнать об этом чёртовом Страдальцеве? – спросила Гербер больше саму себя, нежели мужчину, и в который раз взглянула на поцарапанную ладонь.

Прошло уже минут пятнадцать с момента, как она случайно поранила её, а боль всё не прекращалась. Как правило, такие ерундовые царапинки исчезали в течение нескольких секунд. Сейчас же рана не торопилась заживать, и Лавра вновь серьёзно задумалась о своих проблемах по подводному отдыху.

– Да не было у нас никакого Страдальцева, – отмахнулся мужчина. – Я здесь уже двадцать с лишним лет преподаю и такой фамилии точно не слышал.

– Это невозможно. У Страдальцева был читательский билет, оформленный от аспирантуры вашего факультета. Он из новеньких, его выгнали буквально недавно. Так мне сказали в библиотеке.

– Ну, тогда тем более такого не было, я последних отчисленных лично вёл. А читательский билет не помеха подделать. Сам в студенческие годы этим баловался. Что касается библиотеки, Вы их больше слушайте, они Вам и не такое расскажут.

Пришлось уйти, не солоно хлебавши. Ситуация вокруг таинственного лжеаспиранта с каждым часом становилась всё загадочнее. Если верить сухонькому профессору, то читательский билет Страдальцев подделал, что весьма логично, учитывая его цель. Ведь на этот риск он отважился исключительно ради двух монографий по истории Киевской Руси XII века. Остаётся лишь понять, для чего они ему так понадобились.

Внезапно Лавру словно передёрнуло током, и она отшатнулась в сторону, едва не столкнувшись с кем-то лоб в лоб.

– Осторожно, тетеря! – прикрикнул знакомый надменный голос, и аспирантка увидела перед собой бледного Ламбранта, который со злостью смотрел на неё. – Надень очки, если со зрением проблемы.

– Извини, я не специально, – выдохнула Гербер и вновь отвлеклась на саднящую ладонь. Царапина упорно не хотела заживать. – Сам-то куда смотришь, раз в меня чуть не врезался?

– Мне смотреть по рангу не положено, – прошипел Павлов, поправляя съехавшую на лоб волнистую чёрно-зелёную прядь. – Студенты всегда уступают мне дорогу, так как я для них преподаватель.

– К счастью, я уже не студентка, а ты у меня ничего не преподаёшь, – в нарочито радостной манере воскликнула брюнетка. – А по правилам этикета мужчина должен уступать дорогу женщине.

Ламбранта эта фраза почему-то рассмешила. Он похихикал, оскалив ровные белые зубы, и, приблизившись к ненавистной девице, шёпотом произнёс:

– Кого это ты имела в виду под словами «мужчина» и «женщина»?

Его лицо опять исказила коварная улыбка, и Лавру одолели сомнения. Что он хотел сказать, задав этот странный вопрос? Что он не мужчина, а она не женщина? Но ведь это же бессмыслица. Он не знает, что она русалка. Он просто не может об этом знать. Откуда ему владеть столь конфиденциальной информацией?..

– На твоём месте я бы попридержала коней, – заметила Лавра, решая не воспринимать всерьёз его пустую болтовню. – Ты ещё не в курсе, что в университете вовсю идёт проверка работников на принадлежность к расистским идеям? Иван Пантелеевич очень просил меня не говорить начальству, как ты отзывался о Луизе и о скинхедах. На фоне последних событий тебя за такие слова вполне могут отсюда вышвырнуть…

Ламбрант слушал её, не меняя бесноватой гримасы. Он по-прежнему ухмылялся и имел весьма самодовольный вид. Угрозы Лавры его нисколько не пугали.

– Интересно, кто поверит такой жалкой дурочке, как ты? – промолвил он с особенным удовольствием. – К твоему сведению, я здесь пользуюсь куда большим авторитетом, чем какие-то вшивые провинциалки.

– Мне как-то всё равно, поверят или не поверят, – приторно заулыбалась Гербер. – А вот то, что прислушаются, это уж наверняка. По крайней мере у начальства будет повод повнимательнее изучить тебя.

Лавра смахнула с его плеча несуществующую соринку, загадочно подмигнула, развернулась и направилась к выходу. Она даже не стала оборачиваться и проверять, как отреагировал Павлов. Судя по той тишине, что витала у неё за спиной, он решил сохранить эмоции при себе.

– Эй, Лаврушка! – донёсся знакомый голосок, и из колонны идущих спереди студентов ей замахал рукой Дима Лапишев.

В руках он, как всегда, держал вязальные спицы и моток пряжи. В ушах у него торчали клипсы от плеера, а на голове громоздилась копна кудрявых каштановых волос. Выглядел Дима весьма незаурядно, отчего многие оглядывались на него. Впрочем, по манере одеваться он тоже порядком выделялся из толпы: розовая футболка, светлые джинсы, какие-то цепочки на шее и браслетики на запястьях.

– Ты куда пропала, мать? – заулыбался Лапишев, попутно поглядывая на замершего позади них Павлова.

– Ездила на похороны брата Луизы, – с тяжестью вздохнула брюнетка. – Ты же знаешь, у неё такое горе, я не могла оставить её сейчас одну…

– Ага, сущий кошмар. Эти скины совсем ошалели. Они, кстати, и мне тут недавно предупреждение прислали.

Парень рассмеялся, пряча вязальные инструменты в пакетик.

– Предупреждение? – нахмурилась Лавра, вспомнив, что и Луиза говорила про какие-то послания от бритоголовых накануне их нападения.

– Да ерунда всякая, – отмахнулся Дима и вновь посмотрел на Павлова. – Эй, Ломбард, а ты чего тут топчешься? Потерял кого-то, что ль?

– Не твоего ума дело, – огрызнулся аспирант Коливина, который, действительно, почему-то никуда не торопился.

– Не обращай на него внимания, – попросила Лавра. – Что там с предупреждением-то?

– Послушался бы ты рекомендаций бритоголовых, – вмешался в их беседу надменный Ламбрант. – Они ведь повторно предупреждать никого не будут.

– А не пошли бы они куда подальше? – отозвался Лапишев, ничуть не смутившись угроз Павлова. – Тебе-то они, небось, тоже предупреждения шлют одно за другим. Ты у нас личность колоритная: волосы как у девки, усики эти твои как у полупидорка, ногти отманикюрены… Ты в каком гей-клубе тусуешься, а, Ломбард?