Игра в бессмертие (СИ) - Потёмкин Сергей Страница 26

— И это говорит тот, кто здесь спит… — вставил я.

— Но мой выбор был осознанным, — с нажимом произнёс Затворник, — а большинство не задумывалось над ним ни минуты: им дали пилюлю — и они её проглотили. Простой рабочий раньше вкалывал, чтобы семью прокормить — а теперь для того, чтобы после смены купить своему аватару броню!

Я не без цинизма заметил:

— Так у толпы всегда была погремушка. Для кого–то ею служил алкоголь, для кого–то — телевизор. А сейчас им на смену пришла виртуальность.

— Это уже не погремушка, — мрачно процедил Затворник, — а затычки для ушей! Мы с такой скоростью бежим от реала, что смирились с его уродством… Смирились с тем, что в реале мы превратились в рабов. По–вашему, это лишь слова? — голос Затворника зазвучал с горечью. — Знаете, до чего додумались в крупных компаниях? Датчики в одежде сотрудника сканируют его эмоции: радость, грусть, страх… И если он часто нервничает, то датчик решает, что работник он плохой и нормальной должности не получит. Как вам такое новшество? — Затворник кисло усмехнулся. — Добро пожаловать в новый мир… В мир, где вашу судьбу вершат микрочипы в лацканах пиджаков.

Мы с Кэсс переглянулись.

— А умная реклама? — продолжил Затворник. — Я‑то уже немолодой — помню, как это начиналось: запостил видео с котом — жди контентную рекламу с кошачьим кормом. А сейчас щиты на улицах знают, что вы едите и пьёте. Родители загружают детям в смартфоны список их шопинговых предпочтений… Шопинговых предпочтений для семилетних детей! Из нас сделали кукол… Живых мертвецов с трудоспособностью роботов и потребительским инстинктом вместо мозгов.

Затворник умолк. Мы с Кэсс тоже молчали. Не скажу, что мы услышали что–то новое, но грустно всё–таки стало.

После паузы Кэсс с интересом спросила:

— Но как это связано с анархизмом? Думаете, если рухнет пирамида власти, общество откажется от ВИРТУСа? Но это же чушь!

— ВИРТУС — лишь следствие проблемы, а не её корень, — буркнул Затворник. — Очередной способ эскапизма, хоть и чертовски действенный. И конечно, мы ни за что от него не откажемся… разве может наркоман отказаться от дозы? Но всем известно, чем этот наркоман кончит, если дозу не отнять.

— А отнимать–то кто будет? — спросил я. — Ты же вроде выступаешь за отсутствие власти — по крайней мере, в её нынешнем виде?

Затворник пожал плечами:

— Конечно, власть как таковая в одночасье не исчезнет: кто–то должен будет взять на себя регулятивную функцию. И первое, что придётся сделать — это заставить людей отказаться от ВИРТУСа, поскольку иначе…

Я, не дослушав, захохотал.

— Браво, Затворник! Свобода через принуждение. Родные грабли, на которые сто раз наступали.

— Да хоть тысячу раз! А какова альтернатива? Смириться с жизнью овец в одурманенном виртуальностью стаде?

— По–моему, — неожиданно вставила Кэсс, — вы видите лишь плохое. ВИРТУС — это не только развлечения: это ещё и образование, наука, новые виды искусства… Десятки способов раскрыть человеческие таланты.

— Но большинство сюда является не за этим, — проворчал Затворник.

Я усмехнулся:

— А большинство всегда хуже — ты разве не знал эту банальность? И вообще, давай завязывать с дебатами. Минута давно прошла.

Затворник уныло махнул рукой:

— Да я её и не засекал… Ладно, чёрт с вами. Завязывать так завязывать…

Он ещё что–то бормотнул, но, к моему облегчению, открыл текстовый редактор (я это понял, поскольку Затворник стал вглядываться в пустоту). Досада на его лице сменилась сосредоточенностью: Затворник настроился на рабочий лад. Что ж, лучше поздно, чем никогда…

— Ну и что там? — спросил я, пока он читал невидимые мне строки. — Много на нас заразы?

— До хрена.

— Приятно слышать…

— И она вся на тебе, — Затворник мельком на меня глянул. — Самое безобидное, что ты словил — это ВИРТУС-шпион, осуществляющий мониторинг твоих действий в каждом сегменте. Отдельной папки у него нет и он не привязан ни к одному аватару… думаю, встроился сразу в операционку.

Я пал духом:

— Придётся переустанавливать?..

— Пришлось бы, если бы ты ко мне не пришёл. А ещё ты подцепил вот это…

Текстовый редактор стал видимым: Затворник открыл мне визуальный доступ. При виде возникшего в воздухе списка я присвистнул.

«Сменить все пароли… — метнулось в мозгу. — Запустить диагностику аватаров, удалить лишние приложения… хотя какие приложения, если я их уже месяц не загружал?»

— Затворник, — произнёс я, — можешь сказать, откуда это взялось?

— Шутишь? — буркнул он. — Это ведь не родительский контроль, который детишки легко удаляют с гейм–кресел. Нет, друг мой — тут всё серьёзней… Потому я и решил, что за тобой следят двое: шпион, о котором я сказал ранее — это программа среднего уровня… Гадость, конечно, но гадость стандартная. А вот это, — Затворник кивнул на список, — дело рук профи. Вот я и подумал: зачем один и тот же хакер стал бы цеплять к тебе шпиона при наличии подобного арсенала?

— Для отвода глаз? — предположил я.

— Мне так не кажется. Моё мнение — тут работали два хакера, не связанные между собой: виртуоз и любитель.

Умолкнув, Затворник дал мне это обдумать. Затем посмотрел на Кэсс:

— Что касается вас, то я ничего опасного не увидел — хотя кое–что меня беспокоит.

— И что же?.. — уточнила Кэсс.

— Ваш инвентарь.

Кэсс замерла (да и я тоже). Сверля её взглядом, Затворник добавил:

— У вас в инвентаре есть зашифрованный файл, обозначенный как «Apple». На нём ВИРТУС-защита категории «Z». Сказать, где я видел такое последний раз? В аккаунте психа, хакнувшего Министерство обороны.

Мне стало холодно.

— Даже думать боюсь, что там, — признался Затворник. — Коды управления ядерным арсеналом? Пароли вип–клиентов ведущих банков? Электронная медкарта Президента Российской Федерации?

Кэсс сидела ни живая ни мёртвая… хотя она такой и была. Лицо её стало бледным. В тот момент я подумал, что она похожа на призрака.

Потом я взял бокал виски — и залпом его осушил.

Глава 9

Все беседы с Затворником кончаются телепортацией.

Вот уж не знаю, зачем он так делает… Ведь любой его клиент мог бы открыть ВИРТУС-меню и решить самостоятельно, куда отправиться дальше — но нет: в меню Затворник выйти не даст. Оно не откроется ни в одной его локации (и потому всегда есть риск застрять у Затворника на три часа — пока в гейм–кресле не сработает тайм–контроль… конечно, если тот включён). По причине сумасбродства — а Затворник уверяет, что из соображений секретности — он сам выбирает, куда отправить вас после встречи: в пустыню, в лес, на склон горы… в любой сегмент, куда может попасть ваш аватар. Однажды меня «выбросило» в шутер, где шла перестрелка — прямо на линию огня. В итоге я лишился половины здоровья, а Затворнику, должно быть, изрядно икнулось после моих эпитетов в его адрес.

Но нам с Кэсс повезло — нас он телепортировал в музей.

Мы очутились посреди зала и не сразу поняли, где находимся: прямо в воздухе застыли ракушки, кораллы, морские ежи и керамика — очевидно, поднятая со дна моря. Вокруг прохаживались посетители, чуть дальше вздымались мачты фрегата.

— Музей океанографии, — догадалась Кэсс. — Это «Арканус», неигровой сегмент… Здесь только музеи и театры.

Я кивнул, глядя на экспонаты; в реале они лежали бы за стеклом, а тут «висели» на высоте метра полтора — их можно было потрогать и даже взять в руки. Зеленоватый свет создавал ассоциации с подводным миром и атмосферу, приводящую мысли в порядок — в чём я, кстати, и нуждался… Видно, поэтому Затворник нас сюда и отправил.

Заметив скамью, Кэсс предложила сесть. Я согласился.

Не знаю, как ей, а мне тут понравилось. Кроме того, после бокала виски, выпитого у Затворника, я налил себе второй (содержимое бутылки всё равно не убывало), а потом ещё два. Затворник урезонить меня не пытался: он давно знал, что мне нет дела до нотаций и, если рядом спиртное, то трезвым я не уйду (да и чего бы его нотации стоили, раз уж он сам загрузил антивирус в виски?). Так что да, мне хотелось сесть. Но ещё мне хотелось пораскинуть мозгами.