Александра Брагинская - Муниципальная ведьма Страница 27

Я ожидала, что Колян, как телохранитель, первым и войдёт туда, и выйдет, чтобы убедиться, нет ли поблизости каких-нибудь киллеров, а в случае чего прикроет собой шефа, но он скромно держался в сторонке и если и имел желание героически погибнуть, то тщательно это скрывал. Зато когда мы подошли к квартире Мэрского, с дверью, которую увидишь в хранилище не каждого банка, Колян преобразился. Жестом он показал нам прижаться к стене, а сам достал пистолет, я не смогла понять, откуда.

— Коля, что случилось? — тихо поинтересовался Мэрский, не теряя спокойствия.

— Кто-то вытирал ноги, шеф. На половичок посмотрите.

— Мою квартиру обыскивали.

— Нет, это не менты. Обыскивали днём, всё бы уже высохло. Да и менты никогда ног не вытирают. Дайте ключи, — Колян протянул руку, и Мэрский сунул ему связку. — А вы готовьтесь сваливать по-быстрому, если что.

Открыв дверь, Колян, крадучись, вошёл в прихожую. Теперь уже и я видела, что в квартире кто-то есть, причём посетитель и не думал скрываться — в комнате горел свет.

— Что, не ждали? Николай, не стреляй, пожалуйста, я свой, — раздался весёлый голос Мелентия. — Потом будет не так просто избавиться от трупа, уж поверь мне на слово. А ты, Мэрский, заходи, не стесняйся. Чувствуй себя, как дома.

— Ты тут откуда взялся? — улыбнулся Мэрский, заметно расслабившись.

— А где же мне быть? Клиента освободили, а адвокат не в курсе? Так не бывает. Между прочим, зря ты меня не предупредил. Я бы проконтролировал, что прокурорские всё оформили правильно. А то вдруг по документам окажется, что ты от них сбежал? Они редко такой ерундой занимаются, но всякое бывает. Кстати, ты в курсе, что тебя через пару дней непременно снова посадят?

— Догадываюсь.

— А если уважаемая Елена Михайловна думает, что…

— Она этого не думает, — прервал его Мэрский. — Я ей уже объяснил, насколько ты моральный урод.

— Какая несправедливость! Я, лишь узнав, что мой друг откинулся…

— Что такое ‘откинулся’? — поинтересовалась я.

— Вышел на волю, — пояснил Колян.

— Вот именно — вышел на волю! — продолжил Мелентий. — И я сразу же позвонил твоей Арине Родионовне, дабы она вместе со мной порадовалась, и заодно приготовила праздничный ужин. Правда, сказал ей, что нас будет трое, присутствие дамы, о горе мне, я не предвидел. Но поскольку приготовленными ею тремя порциями вполне можно накормить до отвала пятерых, не вижу ничего страшного.

— Кто такая Арина Родионовна? — вновь спросила я.

— О, женщины и любопытство — понятия неразделимые! Знайте же, юная дева, что Арина Родионовна — это нянюшка всеми нами уважаемого Мэрского, которая убирает за ним, подтирает ему сопельки, иногда даже меняет памперсы, ну, а непосредственно в данный момент на кухне готовит ужин. Ах, я опять ошибся, нет мне прощения! Ибо вот же она, собственной персоной!

В комнату вошла благообразная пожилая женщина, одетая по-домашнему, но очень опрятно. Кивнув нам с Коляном в знак приветствия, она обратилась к Мэрскому.

— Ужин готов, а Мелентию я ключ от бара не давала! Но он отмычкой открыл, негодник! И самый дорогой коньяк взял.

Только после её жалобы я заметила, что Мелентий немного пьян.

— Признаю свою вину и раскаиваюсь, Ваша Честь! — возопил адвокат. — Меа кульпа! Но есть смягчающее обстоятельство: я пребывал в приятном заблуждении, что дорогой гость, в моём лице, достоин дорогого же напитка.

— Коля, Елена Михайловна, хватит слушать этого шута. Раздевайтесь, садитесь за стол, — Мэрский, подавая пример, снял своё дорогое пальто и шапку из красивого меха, и переобулся в тапочки. — Вешалка — вот она. Я быстро приму душ, а вы тем временем помойте руки, ну, и всё такое, что там полагается делать.

— Как это? — удивилась я. — Вы будете принимать душ, а я рядом с вами — мыть руки?

— Мэрский, не вводи девушку в смущение! — заржал Мелентий. — Она же не знает, что это только у люмпен-пролетариев одна ванная на всю квартиру, а у взяточников их целых три.

— Идёмте, Елена Михайловна, я вам покажу, где у шефа вторая ванная, — предложил Колян. — Только вы пальтишко снимите-то. Несподручно в нём умываться, да и тепло здесь.

Я примостила пальто вместе с шапочкой на вешалку, вызвав взрыв негодования у Мэрского.

— Ну, просил же, — недовольно заворчал он. — Неужели было так тяжело надеть брюки? И теперь я должен смотреть на этот кошмар?

— Я могу уйти, — заявила я. — Между прочим, это я вас вытащила из-за решётки, и вместо хоть одного слова благодарности слышу от вас чёрти-что! На хрен вы все мне сдались, взяточники недоделанные!

Я уже собралась заново надевать пальто, но Мэрский меня остановил, придержав за руку.

— Простите меня, Елена Михайловна. На самом деле я вам очень благодарен за то, что вы уже для меня сделали и ещё, надеюсь, сделаете. А насчёт брюк, ладно, я просто не буду туда смотреть, вот и всё. Так что можете даже снять сапоги, — он достал из шкафчика огромные женские тапки и аккуратно поставил их на пол прямо передо мной.

— Ничего себе размерчик! — ужаснулась я. — Странных дамочек вы тут принимаете.

Лицо Мэрского окаменело.

— Полагаю, моя личная жизнь касается исключительно меня, — ледяным голосом процедил он.

Колян, который уже давно снял свою куртку, деликатно подёргал меня за рукав, и я пошла за ним. Вёл он меня через нескончаемую анфиладу комнат, все они были небольшими, но их количество поражало, я даже подумала, что Колян шутки ради водит меня по кругу. Кошмарные тапки здорово мешали, и я от них избавилась уже в третьей комнате. Колян, увидев это, слегка улыбнулся, но ничего не сказал.

— Почему Мэрский так резко отреагировал? — спросила я. — Может, это тапки его покойной супруги, и я оскорбила её память?

— Нет. У жены шефа размер был нормальный. Я даже представить не могу бабищу, которой они бы подошли. У меня сорок пятый, а эти — намного больше. Знаю только, что они появились в доме с год назад.

Получив возможность поговорить, Колян сполна ею воспользовался. Когда мы, наконец, подошли к вожделенной ванной, он с мельчайшими подробностями рассказывал историю о том, как они с Мэрским увозили из женского студенческого общежития пьяного губернатора в одних трусах, причём женских, и успели это сделать на три минуты раньше, чем туда примчалась его супруга, которую Колян называл сожительницей.

Он явно считал, что под названием ‘студенческое женское общежитие’ имеется в виду бордель, да и Мэрский пару месяцев назад говорил о чём-то подобном, но я не очень понимала, что там делали клиенты, подобные губернатору. Конечно, тамошние обитательницы отнюдь не жили монашками, но дорогие девицы вполне зарабатывали на съём квартиры и вряд ли оставались в общаге с её кошмарными бытовыми условиями, а я не могла поверить, что губернатор интересуется дешёвыми. Но спорить с шофёром не стала.