Мы лучше-3. Обман развития - Никита Владимирович Чирков Страница 28

– По-настоящему неудачна твоя оценка…

– Что ты пытаешь сказать?

– Переживание по поводу всей своей жизнедеятельности – важный критерий в оценке качества исполнения роли. У тебя есть все причины ненавидеть человечество, но ты до последнего пытался дать ему толчок к развитию. Когда ты принял поражение после «Сбоя», ты не стал мстить или причинять прямой вред, а делегировал свою роль Бенджамину. И вот в твои руки попал весь мир, на тебя совершали покушение, тебя боятся и ненавидят, но ты вместо уничтожения неблагодарного дитяти решил создать Точку, откуда даже в шаге от бегства думаешь о преемнике, вновь вернувшись к Бенджамину. Если бы тебе было действительно плевать на людей, то ты и половины бы не сделал.

Слушая внушительную речь Кассандры, Итан переполнялся странными, ранее неведомыми чувствами, словно внутри происходит своего рода цветение.

– Да, Итан, так я пытаюсь сказать, что ты был бы хорошим папой. Заботился обо мне с самого начала больше, чем многие отцы и матери о своих детях. Я знаю, ты не поверишь, но, с моей точки зрения, ты, Итан, хороший человек.

Если он и представлял форму некоего признания, то уж точно не с таким пестрым эмоциональным фоном. Растерянность от столкновения с такой гущей чувств заставляет его чуть ли не смеяться, выражая редкую для него смесь удовольствия и благодарности хоть каким-то способом. Он словно впервые за долгие годы жизни вдохнул чистого воздуха, увидев цвета чуть ярче, а надежду на лучшее познал сердцем, а не умом. Разумеется, он лишь позволяет себе опробовать это странное явление, пусть оно является кратким и, может быть, обманчивым. Но раз уж стечение обстоятельств привело к такому, то стоит насладиться им целиком, пока есть возможность. Все-таки ему казалось, судьба его – оставить мир с чувством безграничного сожаления о совершенных ошибках и нереализованных планах.

– Спасибо за это.

– Ты заслужил.

– Странно, как, уйдя от шума и людей, начинаешь многое переосмыслять.

– Значит ли это, что мои слова «ты – не твой отец» здесь возымеют правильный отклик?

Итан молчал, хотя и хотел согласиться с ее словами, как и раскрутить тему до финального «я ненавижу себя, а не их, за то, что чувствую себя частью того зла, частью этих людей». Но чем больше думал, тем меньше находил смысла проговаривать все это, желая дать волю чему-то новому.

– Ты очень красиво и емко определил главную ценность, сказав: «Мир определяется людьми, с которыми ты его разделяешь». Помнишь это?

– Да, помню. Это как-то само вышло, непривычно аж… слишком, не знаю, просто, что ли.

– Это решать тебе.

Ее слова не просто удивили его, а всецело испугали, воссоздав аналогичный эпизод прыжка веры, когда разумный страх предстает не мудрым советником, а испытанием, которое так и тянет преодолеть.

– Знаешь, я вот думаю… но это так, гипотетически, скорее на перспективу, а не ближайшее дело, но все же… Что если нам с тобой дать людям второй… очередной шанс, как ты уже предлагала когда-то? – Не успел он с трудом пробраться через дебри сомнений, как сразу же добавил: – Ну или шанс для нас не совершить те же ошибки?

Те несколько минут напряженного молчания лишь укрепили осязаемость столь необычной, а то и дерзкой идеи.

– Если одного изучения секретов вселенной нам вдруг окажется мало… почему бы не создать новую человеческую колонию? Учесть все ошибки предшественников и построить новый фундамент, хоть на планете, хоть в космосе. Нам не должно составить трудов в добыче ресурсов и обустройстве должных условий для воспитания детей.

– Я очень рада, что ты смог увидеть в этой задумке положительный оттенок.

– Видимо, мне все же есть куда взрослеть, – улыбаясь произнес Итан, вкушая это состояние принятия ранее отсекаемой темы. – Но я пока не хочу торопиться с окончательным решением, не люблю сомнения, так что пока не спеши с инкубаторами и отбором лучшего материала для искусственного взращивания. Нам же еще надо решить вопрос с моим старением и всеми вытекающими последствиями долгих перелетов. Но я воодушевлен, да. Признаю честно и открыто, твои предложения не всегда находят во мне мгновенный отклик.

– Возможно, я все-таки знаю тебя лучше, чем ты сам.

– Так и есть, сестра, так и есть.

– Отсюда я заявлю, что у меня уже есть готовый сценарий, ресурс и даже налаженный контакт. Так что в тот момент, когда ты одобришь столь благородный поступок, времени на сборы потратится минимум, а то я знаю, как ты не любишь затягивать процесс.

– Как же я люблю в тебе педантичность, всегда на шаг впере…

Не успел Итан договорить последнее слово, как на всей Точке выключился свет, отдав кромешной темноте все его существование, где единственным визуальным ориентиром выступали звезды. Изначально легкое непонимание незаметно преобразилось в тревожное недоумение в тот самый момент, когда Итан понял, что пропал не только свет, но и вся связь с Кассандрой. Вновь и вновь он звал ее, закончив бессмысленные попытки уже на высоком тоне. Почти успешно борясь с раздражением, первым делом он постарался выйти на контакт хоть с кем-то уже вне Точки, но ни одна голосовая команда не работала. Любая попытка взаимодействия с компьютером и терминалом стала доказательством полной потери питания в этом месте, словно окружает Итана не современная техника, а не более чем безжизненный кусок материала, применение которого в данных условиях сужается до орудия первобытных людей или места для пряток. Ум начинает работать быстрее, перескакивая с теории на теорию, предоставляя все орудия для борьбы со слишком уж бурной фантазией, где в лидирующую позицию теории моментально встает вывод: они достали его и здесь. Человеческая изобретательность – вот главная сила в достижении любой цели даже за пределами планеты, думает усмехаясь Итан, чуть ли не готовый уважать своих недоброжелателей за такое усердие. А ведь могли сбить его звездолет на отлете с планеты или же исполнить задуманное в момент стыковки с Кесслером, а на крайний случай совершить акт насилия в промежуток между Кесслером и Точкой. Молодцы, восхищается со злобой Итан, дождались, пока он сам устранится так далеко, что искать улики будет попросту дорого и долго. Куда проще сделать всем одолжение и обвинить несчастный случай по воле вселенной. Даже интересно стало, как юридически подойти к этому вопросу… Но ради него сюда не полетят, а крик о помощи никто не услышит, потому что гроб на то и гроб, чтобы хоронить неугодное. Вполне изобретательно – стоит лишь запугать, от чего жертва сама убежит от всех глаз в страхе, а