Пол Макоули - Паутина Страница 3

- Вы опоздали, - упрекнул меня штатский после того, как я объяснил ему, кто я такой. Он несколько раз пробежался взглядом по лозунгу на моей футболке, и это не прибавило ему оптимизма.

- Вы старший? - спросил я.

- Детектив Дэвид Варном, к вашим услугам. Я координатор на месте преступления. Старший - инспектор Ма-кардл. А вы что делали, бегали?

- Я знаю Тони Макардла. Кто мне покажет, что нужно забрать?

Не понравился мне этот Дэвид Варном. Не понравились его замашки юного задиры, выпяченные губы, его вера в собственное превосходство. И не понравилось, что он возвышался надо мной, стоя на две ступеньки выше.

- Полагаю, вам уже приходилось работать на месте убийства, - начал было Варном.

- Я догадываюсь, что это такое. Что конкретно здесь произошло?

- Умерла девушка. - Не иначе, как что-то отразилось у меня на лице. Варном позволил себе улыбнуться и добавил: - Вы ждали, пока вынесут тело?

Я этого не отрицал.

- Я могу попросить принести все сюда, если вы не выносите вида крови, - продолжил он.

- Я должен задокументировать все на месте.

- Хорошо, но я не позволю вам подняться туда в таком виде, - заявил он и приказал типу в форме найти для меня комбинезон.

- Эксперты все еще работают? - поинтересовался я.

- Излишний вопрос.

Пока я облачался в белый комбинезон и подгонял бахилы, натянутые поверх кроссовок, Варном продолжал говорить. Видно, никак не мог уняться:

- Если почувствуете позывы на рвоту, пожалуйста, блюйте наружу. Не курите. Кто-то разбрызгал раствор, чтобы помешать собрать образцы ДНК… И следите, куда ступаете. Тони взбесится, если вы что-нибудь опрокинете или смешаете профили ДНК. Скверная смерть, и Тони хочет, чтобы мы собрали улики как можно быстрее.

- Уверен, что Тони может сказать мне это сам, - заметил я.

- Занимайтесь своим делом и не прибавляйте мне хлопот, - отрезал Варном и, повернувшись ко мне спиной, зашагал вверх по лестнице.

Теперь я спрашиваю себя: а случилось бы хоть что-то, если бы Варном повел себя при нашем знакомстве иначе?

Над нежилым первым этажом дом был разделен на то, что агенты по недвижимости любят называть квартирами-студиями. Поздний викторианский стиль, и, вне всяких сомнений, домом дорожила та мелкобуржуазная семья, которая жила в нем первой. Когда входил, я заметил кусок цветного витража над парадной дверью и железную решетку для чистки обуви перед лестницей. А еще там была затейливая лепнина, протянувшаяся вдоль изгиба потолка лестничной клетки. Но с тех пор дом пережил тяжелые времена, и ему явно ничем не помог микробум Хокстона. Тридцати секунд света сороковаттных ламп - гениальное изобретение скряги домовладельца - было явно недостаточно, чтобы попасть с одной площадки на другую. Дешевый ковер на ступенях, обои из отходов производства на лестничной клетке, давным-давно в минувшем веке покрытые неведомого цвета эмульсией… Чьи-то дочерна вымазанные пальцы несколько раз проехались по ним на высоте пояса. Подозреваемый вполне мог вытереть пальцы и по дороге вверх, и вниз по лестнице.

Две узкие двери располагались рядом на площадке второго этажа. Перед ними парни в штатском что-то рассматривали на экране наладонника. Фотограф, стоявший чуть поодаль, складывал оборудование в алюминиевый кейс. Дверь справа - нараспашку, внутри стойка с прожекторами, освещающая помещение, точно сцену.

- Смотрите, куда ступаете, - напомнил мне Варном. - Прямо за дверью разбитая кружка. Нам надо, чтобы она там оставалась.

Я ожидал увидеть худшее, но все оказалось не так.

Комната с высоким потолком из-за столпившегося в ней народа казалась меньше, чем была на самом деле. Два эксперта-криминалиста в белых комбинезонах, точь-в-точь как у меня, и в плотно надвинутых капюшонах работали в кухне в дальнем конце квартиры, нанося алюминиевую пыль на все подряд и охотясь за отпечатками пальцев с сосредоточенностью истинных художников. Третий криминалист перебирал бумаги, разбросанные на грубом деревянном столе у окна с черными шторами. Судмедэксперт беседовал с мужчиной средних лет в брюках в обтяжку и без пиджака - со старшим инспектором Тони Макардлом.

В комнате было очень жарко, и в воздухе стоял запах крови - тяжелое зловоние, мигом проникшее в самые глубины моего мозга. Пришлось подавить внезапное желание развернуться и выйти вон.

Ковер на полу отсутствовал. Широкие дубовые доски были в кровавых пятнах, больших и малых. Гладкие оштукатуренные стены, некогда светло-голубые, теперь покрывали густые многоцветные завитушки, нанесенные из распылителя. В углу лежал матрас, застеленный белым ковриком, с грудой подушек. Рядом - дешевая вешалка из алюминиевых трубок, и на ней полным-полно платьев, джинсов, рубашек, а внизу две простые картонные коробки с укрепленными углами и веревочными ручками. Большие церковные свечи стояли по обе стороны каминной решетки кованого железа, выполненной в викторианском стиле, между ними громоздилась гора пыльных искусственных плодов. Стереостойка на полу, телевизора нет и в помине. По всему потолку развешены китайские фонарики, а в двух углах комнаты под потолком прицеплены веб-камеры, словно глазные яблоки на вершинах перевернутых пирамид. Свечи, китайские фонарики и роспись на стенах, вероятно, придавали этой комнате загадочный и праздничный вид, но теперь, в беспощадном свете прожекторов, она выглядела жуткой и убогой, точно пещера ведьмы на детском рисунке - подходящий фон для того, что помещалось в самом центре.

Кресло. Обычное складное кресло с сиденьем из литой пластмассы, на четырех косых металлических ножках. Такие выстраиваются рядами в муниципальных залах, в центрах досуга, в больничных приемных. Оно было выкрашено в серебро, и на серебряной краске кровь казалась черной. Две продолговатые лужицы крови в углублении сиденья и небольшая горка сгустившейся крови у передних ножек.

- Компьютеры здесь, - показал Варном. Тут Тони Макардл впервые заметил меня.

- Не лучший способ провести воскресенье, - объявил он. Макардл вырос в сердце лондонского правосудия, на Боу-стрит, - суровый человек из суровой части города. Он слыл честным и разумным руководителем. Бычья шея, легкая щетина, цветом напоминающая татуировку, темные невыразительные глаза, прилизанные черные волосы, старомодный стиль одежды. Рукава засучены, открывая взгляду мясистые ручищи. Под левой мышкой - «Глок-17» в наплечной кобуре. Белые бахилы и такие же виниловые перчатки, крепко затянутые на могучих запястьях. Пот поблескивал между винилом и кожей. Галстук Тони закинул за плечо, чтобы не испачкать в крови. Видимо, после того как жертву сфотографировали и занесли информацию в протокол, прежде чем ее унесли, Тони склонился и пристально ее осмотрел… Теперь его взгляд скользнул по мне. Если он и прочел лозунг на моей футболке под полупрозрачным пластико^бумажным комбинезоном, то виду не подал. Он стянул перчатки, скатал их и спросил: