14.300 - Дмитрий Александров Страница 3

В банке было пусто. Медведок иногда находили на дороге или в огородах, но лучшим способом «охоты» считались ловушки – прикопанные стеклянные банки с приманкой, выбраться из которых медведки не могли. Денис присел на корточки, достал из банки изюмину. «Странно. Артём говорил, что своих ловит на сладкое. Что если конфету положить? Или кусок сосиски? Может быть, именно на сосиску приползёт самая длинная. Медведковый король!» – мальчик положил изюмину обратно в банку. Медведковый король – это огромная медведка, размером с ладонь; у неё золотистый панцирь и она красиво поёт по ночам. Никто из детей, живших на участках, лично его не видел, но существование короля под сомнение не ставилось, поскольку было подтверждено бабушкой из углового дома.

Раздумывая о правильной приманке для короля, Денис дошёл до сарая, взял нож, сделанный из ножовочного полотна, сел на ступеньку и принялся строгать рогатку. Делал он это без особого энтузиазма: непонятно было, где теперь доставать резину.

Из сада донеслись голоса:

– Я бы вообще беседку поставила. Представляешь: беседка, рядом прудик, цветы.

– Беседка – это не сложно.

– Думаешь? Прямо этим летом сделаем?

– А чего тянуть, если хочется?

Оба противно засмеялись. Тихие голоса различались с трудом, зато смех долетел до мальчика полным, насыщенным, и всё звучал и звучал вокруг, не желая пропадать.

– Что всё-таки это такое?

– Что? А, это папины эксперименты, какая-то проволока. Надо слазить на крышу, убрать. С другой стороны ещё одна.

Услышав это, Денис вскочил и побежал в сторону голосов.

– Это антенна! Нельзя её трогать, – мальчик, полный желания защитить то, что построил дедушка, посмотрел на взрослых. Мама, сразу изменившись в лице, но сохраняя прежнюю кошачью интонацию, схватила его за руку:

– Так, пойдём со мной.

Они поднялись в дом, захлопнулась входная дверь.

– Это что такое?! – мама выхватила нож из руки мальчика. Денис инстинктивно сжался, ожидая подзатыльника, но его не последовало.

– Я тебе сказала не играть с этим! Совсем с ума сошёл: бежит с ножом в руке!

– Это инструмент… – тихо ответил Денис. Голос мамы звучал сейчас сухо, опасно, и лучше было бы вовсе ничего не отвечать. Но взбучки Денис на этот раз сумел избежать: его спасло присутствие во дворе дяди Володи.

– Ещё раз увижу – пеняй на себя. Я пойду с дядей Вовой к нему на участок. Сиди дома. На улицу – только до туалета и обратно. Я буду следить!

Дверь, захлопываясь, прикусила занавеси и теперь никак не открывалась. Мама, шумно выдохнув, дёрнула её со всей силой, и Денис снова вжал голову и зажмурился. Дверь хлопнула, босоножки застучали по ступенькам, из сада снова донёсся ласковый голос:

– Всё в порядке, не обращай внимания. Пойдём?

Глава 2. Радиостанция

Дядя Володя купил соседний участок этой весной, ещё в марте, когда на дачах было безлюдно и полно снега. С тех пор его чёрная «Волга» появлялась здесь каждые выходные. В дом, построенный дедушкой, он тоже входил теперь, словно хозяин, и хозяйским взглядом всё рассматривал. Единственным местом, куда и мама, и дядя Вова заглядывать избегали, был чердак.

Денис схватился за аккуратно обмотанные жёлтой изолентой стальные перила, поднялся по крутой лестнице, перебрался через бортик люка. Чердак, убежище дедушки, а теперь – денискино. Небольшой верстачок у окна, выходящего в сад, стеллаж с инструментами. У дальнего окна, смотрящего на улицу, – широкий стол, уставленный приборами. Всё накрыто серой материей, всё как при дедушке.

Он умер прямо здесь, да, вот здесь.

Денис первым увидел дедушку, лежащего неподвижно на полу из морёных строганых досок. Попытался разбудить. Но дедушка не двигался, не дышал… После были долгие минуты ожидания. Приехали незнакомые люди. Они поднимались, спускались, и во всей этой суете не было места Денису: на чердак его не пускали. А ему нужно было туда: следить, чтобы никто не уронил, не задел начатых дедушкой новых вещей, чтобы всё было укрыто от пыли серой материей, так, как дедушка учил его.

Всё закончилось, стихло; прошли дни и недели. Денис, никого не спрашивая, лазил на чердак, когда ему хотелось. Он сам подметал пол, открывал окна утром и закрывал вечером. Мама иногда ругалась, но никогда не останавливала, и мальчик понял, что место наверху – особое: по какой-то причине власть мамы сюда не распространялась.

Новое лето – и снова он здесь. «Дедушка, это я» – произнёс он без звука, лишь немного шевеля губами. Пахло опилками, фанерой, олифой. Где-то на самом верху, над потолком, жужжала оса. Денис подошёл к верстаку, взял в руки детали катамарана, который он хотел закончить и испытать этим летом. Схема, найденная в одном из журналов, была простой и понятной ровно до момента установки мачты. Кроме того нужен был новый клей. «Кто же знал, что белый клей портится в мороз» – подумал Денис и вздохнул. Желание заниматься столяркой, похоже, в нём пропало, и это изменение пугало мальчика.

Столярка.

Так дедушка называл любую работу с деревом. Ещё он учил никогда не говорить «деревяшка», объясняя, что это будет неуважением к материалу: «Деревяшки – они вон, в печке. А у нас дерево!» И Денис любил столярку, любил гораздо больше непонятного ему электричества, хотя радиоделу дедушка его тоже учил (и, пожалуй, даже с большим усердием). Из дерева получались полезные предметы, которые помогали Денису сразу, здесь и сейчас: пистолетик, чтобы играть в войнушку, бумажный змей, кораблики, маленькая ветряная мельница и ещё тысяча мелочей. А радио – радио требовало времени, пугало тёмным бездонным озером знаний, в которое нужно было нырять, чтобы запоминать, запоминать, запоминать… Денис неуверенно посмотрел в другой конец чердака, на стол с аппаратурой. Сможет ли он всё включить, чтобы просто послушать? Если получится, то можно будет сказать маме, что антенна нужна ему для занятий физикой. Точно! Это ведь касается учёбы в школе – его шанс защитить дедушкины постройки от взрослых.

Мальчик в возбуждении подошёл к столу, аккуратно снял тряпичные чехлы, дотронулся рукой до гладкого металла, решёток радиаторов: холодные. Холодные, но не мёртвые. Он сел на стул и попытался вспомнить, как всё происходило в прошлом… Дедушка ставил рядом два стула, рассказывал про особый язык радиолюбителей. Он всегда проговаривал для Дениса каждое своё действие, всё объяснял, легко и интересно, иногда отвлекаясь на какую-нибудь забавную историю. «Всему нужно питание: нам с тобой – суп да каша, а приборам – ток!» – вспомнил мальчик, протягивая руку к коробке блока питания. Палец его уже прикоснулся было