Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс Страница 3

Мыр не додумал свою мысль. Грохот тревоги оборвался, из хижины выскочил Пыр, вертя томагавком и вопя:

– Бей жадров! Спасай Мырзилию!..

Мыр схватил его, развернул в нужном направлении, и дал короткого пинка под зад. Вертя томагавком и вопя, Пыр понесся вдаль, за ним потянулись воины. Последним шествовал Мыр со своим поваром. Он успел заметить, как смутьяны, с жаром и размахиванием рук, о чем-то поспорив, рысцой побежали вслед за воинами.

"Ага, – злорадно подумал Мыр, – когда пахнет жареным, куда девается ваше фармазонство…"

Когда Мыр подошел к полю возможной битвы, там стояла тревожная тишина. Ее даже не нарушал Пыр, который, вертя томагавком, что-то быстро, захлебываясь, бессвязно говорил воинам.

Мыр опытным оком окинул поле. Войско Демы и Быра стояло стройными рядами. Сама Дема величественно возвышалась на холмике, красиво опершись на томагавк. Она была без шлема и без щита. Мыр хорошо знал, что они ей и не нужны. От ударов ее томагавка не спасают ни шлемы, ни щиты. Ей не нужно защищаться… У ног Демы юлил, бегал замысловатыми зигзагами Быр. Она изредка ленивым пинком усмиряла его, но он, присев на минутку на корточки, снова вскакивал, и вновь начинал юлить и метаться.

Скользя взглядом вдоль рядов, Мыр вдруг похолодел от ужаса: из-за рядов армии Демы вышла компания людей, в таких же рубашках, что и смутьяны Мыра, и направилась к одиноко стоящему среди пустыни старому, уже не плодоносящему, баклажановому дереву. В его тени Мыр разглядел рассевшихся и разлегшихся в свободных позах своих смутьянов. Смутьяны Демы, как ни в чем не бывало, подошли и расселись, и разлеглись среди них, как среди своих.

Мыр понял, что терять время дальше нельзя. Надо что-то делать. Но, что делать?! В голове было пусто и звонко. Для начала он решил унять Пыра. Потеряв всякую солидность, он рысцой побежал к Пыру. Подбегая, услышал обрывки его выкриков:

– Бей жадров! Спасай… Мы все готовы пойти на вертел ради великих идеалов Мырзилии… Долой смутьянов!.. Вперед, благородные мырзильцы!.. Бей жадров! Спасай Мырзилию!..

Мыр схватил Пыра за глотку, пошарил в кармане набедренной повязки, выудил оттуда давно обглоданную кость, сунул в рот Пыра. Тот с треском разгрыз ее, и заткнулся. Воины качнулись, готовые ринуться в бой от зажигательной речи Пыра, но остановленные предостерегающим жестом вождя – замерли. Мыр заметил, как Быр, сунувшись к уху Демы, что-то ей принялся нашептывать. Она, не скрывая скуки, выслушала его, и пожала плечами. Быр повертелся, поюлил, достал откуда-то баклажановую ветвь, и, размахивая ею, двинулся в сторону войска Мыра.

Мыр облегченно вздохнул; вот она, идет возможность не попасть на вертел. Он покосился на Пыра. Тот, подняв задумчивый взор к небу, мусолил огрызок кости. Вот и хорошо, ничего не подпортит пока.

Тем временем Быр приблизился, Мыр надменно выпрямился, спросил:

– Ну, и чего ты хочешь?

– Я ничего не хочу, – напуская на себя солидность, изрек Быр. – Я предлагаю. Почему мы должны воевать? Давайте заключим вечный мир!

– Но мы уже заключали вечный мир… – сварливо пробурчал Мыр.

– На сей раз – навсегда! – с апломбом выговорил Быр.

– Это трудная проблема… – задумчиво промолвил Мыр. – Надо подумать, всесторонне обсудить… Так, сразу, и не решишь…

– Я не говорю – сразу. Обсудим, решим… Для начала надо построить хижину для переговоров.

– Хорошо, я согласен… – нехотя проворчал Мыр, будто делая одолжение. Но ему больше ничего не оставалось. С изменой Быра, он стал совершенно бессилен перед Демой.

Воины обеих армий разошлись в стороны, стали бивуаками в пустыне. Единственным местом, где можно было быстро построить хижину для переговоров, оказалось старое баклажановое дерево. Слуги прихватили в поход циновки для хижин вождей, но как всегда забыли опорные шесты, и центральные столбы. На роль центрального столба как раз и годилось баклажановое дерево. Однако в его тени нахально расположились смутьяны. Слуги даже близко не решились к ним подойти, пришлось каждому из вождей выделить по отряду воинов. Только тогда, ворча и огрызаясь, смутьяны нехотя убрались из-под дерева. Но распоясались они до того, что из их толпы вылетело несколько отравленных стрел. Хорошо хоть, ни одна стрела не долетела до цели. Но всем вождям и их воинам стало не по себе. Смутьяны, похоже, сговорились, и теперь почувствовали свою силу.

Слуги начали строить хижину. Мыр и Пыр уселись на горячий песок. Воины сейчас же прикрыли их от палящего солнца своими щитами.

Мыр, задумчиво поглаживая живот, проговорил:

– Ну, заключим мир, а кого есть будем? – повернувшись к Пыру, вождь спросил: – Ты ведь якшался со смутьянами… Кого они едят? Это, конечно, неправда, что они ходят через пустыню и ловят там каких-то четвероногих тварей…

– Это правда, повелитель… – трагическим тоном проговорил Пыр.

И Мыр почему-то сразу поверил ему. Испуганно схватившись за живот, он, побелев лицом, прошептал:

– Тогда, мясо их ядовито?!

Он суетливо ощупывал руками живот, и ему уже начало казаться, что там нарастает какая-то тяжесть.

– Не бойся, повелитель, – грустно сказал Пыр, – их мясо не ядовито, я сам пробовал…

Мыр облегченно вздохнул, хмуро пробурчал:

– Чего ты только не пробовал…

– Да, повелитель. Я ел все, что шевелится, и пил все, что течет…

– Может, ты знаешь и великую тайну жадров? – с подозрением глядя на Пыра, спросил Мыр.

– Подумаешь – тайна… – презрительно оттопырил губу нахальный сопляк. – Я бы тебе открыл ее… Только, что я за это буду иметь?

От такой наглости Мыр потерял дар речи, но тут прибежал посыльный и доложил, что хижина готова.

Хижину строили слуги четырех вождей, и потому, видимо, она оказалась несколько странной. В нее вели четыре отдельных входа, и против каждого входа, на строго отмеренном расстоянии от него, стоял походный трон вождя. Так что, троны оказались расположенными друг к другу спинками.

Войдя первым, Мыр величественно воссел на свой трон и замер. Пыр никак не мог усесться, и все ерзал и ерзал. Больно выгнув шею, Мыр посмотрел на него, и тут понял, что Пыр тоже пытается принять величественную позу, но у него плохо получалось – слишком просторен был еще для него трон.

Вбежал Быр. Суетливо поюлив у трона Мыра, не обратившего на него никакого внимания, подбежал к Пыру, перекинулся с ним ничего не значащими фразами, подбежал к своему трону, сел на него и принял задумчивую позу. Последней вошла Дема. Поигрывая модным, изящной работы, томагавком, покачивая могучими бедрами, она прошла к своему трону.

Чуть не вывихивая шею, Мыр смотрел на ее бедра, плотоядно облизываясь. Но тут в его поле зрения попала рукоять томагавка Демы. Оказывается, она была сделана не из баклажанового дерева, а из гигантской берцовой кости. "Какому же великому человеку могла принадлежать эта кость?.. – трепеща от уважения, подумал Мыр. – Вот в чем секрет мощных ударов Демы…"