Андреас Эшбах - Солнечная станция Страница 31

— Ваш сын,— протянул Халид.— А что ваш сын делает в Мекке?

— Он живет там вместе с моей бывшей женой.

— А что делает в Мекке ваша бывшая жена?

Этот допрос казался странным, но, по большому счету, мне уже было все равно. Моя дурацкая жизнь не стоит того, чтобы долго о ней распространяться, но если этому пирату любопытно, пусть слушает.

— Моя бывшая жена родом из Аравии. После нашего развода она вернулась к своим родителям. А после начала войны они все вместе перебрались в Мекку.

Судя по его лицу, Халид не верил ни одному моему слову.

— Мекка уже год как на осадном положении. Как же ваш сын смог послать вам письмо?

— Пару лет назад я подарил ему факс. Японский, если это важно для вас. Производство фирмы Панасоник.

Казалось, Халид понимает мое нетерпение и хочет всласть поиздеваться надо мной. Мой Бог, приди это письмо хотя бы на день раньше!

— Факса недостаточно для того, чтобы рассылать письма, мистер Карр. Нужна еще телефонная линия. А все телефонные кабели в Мекке давным-давно перерезаны.

— Вы что, никогда не смотрите телевизор? — не без ехидства поинтересовался я.— Или вы полагаете, репортеры передают свои сообщения из Мекки с помощью телепатии? Во всем мире давно уже пользуются спутниковой связью.

Его глаза полыхнули гневом. Казалось, он размышляет, какой казни предать меня за столь непочтительный ответ. Видимо, Халид не привык, чтобы с ним разговаривали таким тоном.

Но он был и не из тех, кого легко спровоцировать. Мгновение спустя он овладел собой, усмехнулся и протянул мне лист бумаги.

«Привет, папа! — писал Нейл.— Надеюсь, это письмо дойдет до тебя. Как твои дела? Я вижу твою станцию на небе утром и вечером и всегда желаю тебе доброго утра или доброй ночи. И знаешь, что еще? Ты не мог бы прислать нам оттуда сюда немного еды? Знаешь, как в «Стар Треке». Пока. Я люблю тебя. Нейл».

Мои глаза горели, но еще сильней горело мое сердце. Всегда, когда я получал его письма, мне хотелось заплакать. Сын был для меня самым важным существом во вселенной, и я не мог ни защитить его, ни помочь ему. Проклятье! Бездарно потерянная жизнь!

Внезапно в мои мысли ворвался металлический голос Халида.

— А теперь скажите мне, что вы замышляете?

— Что? Что я замышляю?

— Вы и ваши коллеги. Внутренний голос подсказывает мне, что вы что-то планируете против нас.

Он уже довел меня до белого каления. Этот сумасшедший Кинг Конг с револьвером вечно задавал какие-то идиотские вопросы. Что за дерьмовый мир, где подобные идиоты смеют открывать рот?! Вечно найдется какой-нибудь идиот, который разинет пасть в самый неподходящий момент. Не удивительно, что мир катится ко всем чертям.

— Мы планируем взять пару ящиков холодного пива, когда будем смотреть по телевизору вашу казнь,— ответил я, как мог вежливо.— А еще мы планируем помочиться на вашу могилу.

Халид выслушал меня не изменившись в лице, только его усмешка стала еще язвительнее.

— Я хочу, чтобы вы поняли, что у вас нет шансов,— холодно сказал он.— Нас привело сюда предназначение, и судьба на нашей стороне. Мне безразлично, что вы замышляете, все равно ваши планы обречены на провал.

— Тогда вы можете не тратить время на лишние вопросы.

Халид только задумчиво кивнул, не говоря мне ни слова. Очевидно, он счел, что разговор окончен. Тем временем на мостик вернулись Ральф и Свен. Халид приказал отвести меня в жилой модуль.

И вдруг стены станции задрожали от беспорядочных ударов. Ральф немедленно вытащил револьвер и начал испуганно озираться. Мы все вылетели в осевой тоннель. Стало ясно, что удары доносятся из жилого модуля.

Свен вытащил блокирующий клапан, а Ральф с оружием наизготовку встал у переборки.

Переборка отъехала вверх, и в тоннель выглянул бледный, перепуганный Джайкер.

— Скорее врача! — крикнул он.— У командира Мориямы сердечный приступ!

Глава 22

Ральф уставился на кибернетика, обдумывая услышанное, затем пробормотал что-то в микрофон. Поднялась переборка, отгораживающая мостик от осевого тоннеля. В тоннель выглянул недовольный Халид.

— Что там с командиром? — сердито спросил он.

— Он болен,— быстро ответил Джай.

— Что значит — болен? У него что, грипп? Или он сломал руку? Что у вас случилось?

— Я же говорю, у него сердечный приступ!

— Вы меня держите за дурака? Как он попал на станцию, если у него больное сердце?

— Морияма скрыл это. Он уже не молод и боится дисквалификации. Как раз пару недель назад я случайно обнаружил в памяти компьютера его историю болезни. Она была запаролена, но я, как администратор сети станции, смог прочитать его.

— Я хочу видеть этот файл.

— Морияма уже стер его.

— Я не верю ни одному вашему слову.

Джайкер глубоко вздохнул.

— В таком случае просто пойдите и посмотрите. Он сейчас лежит в своей каюте и дышит, как вытащенная из воды рыба. Пощупайте его пульс. Может быть, пока мы тут болтаем, он как раз умирает.

— Я вам не верю,— спокойно сказал Халид.— Это какой-то трюк.

Кулаки Джайкера судорожно сжимались, и все же пока ему удавалось держать себя в руках.

— О чем вы говорите? Мы хотим, чтобы наш врач осмотрел командира. В чем тут трюк? Если бы она была с нами в одном модуле, мы даже не стали бы вас тревожить.

— Но она не в вашем модуле.

Джайкер внезапно рассмеялся.

— Вы здорово боитесь нас, Халид, если отказываете нам в такой мелочи. Полноте, мы всего лишь безоружные ученые, что мы можем сделать?

Халид помолчал, а затем к моему немалому удивлению пробормотал.

— Вы правы, я вас боюсь. И все же... Ральф, отведи врача в их модуль!

Тем временем Ральф и Свен открыли второй модуль и вывели Оду.

— В какой каюте лежит ваш командир? — поинтересовался Халид.

— Вторая справа,— ответил Джайкер.

Халид поманил пальцем Ральфа и велел присмотреть за нами. Затем он открыл каюту, заглянул в помещение и кивнул Обе.

— Он и вправду неважно выглядит. Позаботьтесь о нем.

Вероятно, он хотел остаться и посмотреть, как Оба будет обследовать Морияму, но она захлопнула дверь перед самым его носом.

Прошло несколько минут. Халид уселся на один из тренажеров, недоверчиво поглядывая на нас. Казалось, модуль внезапно превратился в приемный покой больницы, где обеспокоенные родственники ждут, когда к ним выйдет дежурный врач.

Наконец в коридоре снова появилась Оба. Судя по выражению ее лица, она была всерьез встревожена состоянием своего пациента.