Павел Шабарин - Гимн Беглецов Страница 32

Раздался громкий щелчок, а вслед за ним шипение. Томас тут же замолк, и все его лицо напряглось. Его рука дернулась, подобно тому как бросается змея при укусе. Ловким движением пинцета он вырвал из нутра шкатулки маленький фитилек, тот шипел и испускал тонкую струйку дыма.

– Что это за шкатулка такая? – ужаснулась девушка.

– Надо спросить у тебя, – сказал Томас. Его голос был тверд – он, похоже, единственный за столом, кто не испугался.

Алиса вкратце рассказала историю, которая приключилась с ней сегодня днем, опустив лишние, на ее взгляд, подробности. Но все же ее интересовала не эта тема. Сейчас она наконец-то могла узнать хоть что-то о своем родном доме, после того как она его покинула.

– Так что случилось? Вы похитили камень? – Алиса вдруг поняла, что даже несмотря на то, что это была ее фамильная реликвия, ей хотелось, чтобы вору сопутствовал успех в ее похищении.

– Ты плохо слушаешь, – укорил ее старик, снимая со шкатулки остатки деревянного корпуса. Внутри это был один сплошной механизм. – Я же сказал, что трижды мне не удавалось похитить Око. Я ждал предательства, но не такого. Шпионы сами буквально подставились под удар, еще до того как мы похитили камень. Был показательный суд, и эти двое рассказали на нем все. Вообще все. Я не видел такого позора за всю свою карьеру. Обвинения в сторону Гершена в тот день сыпались как спелые яблоки в пору урожая. После суда нас троих отправили на каторгу, но больше я своих подельников не видел.

Томас вытащил еще несколько пружин и полдюжины фитильков, на этот раз – не зажженных.

Замолчав и сделав остальным знак немного подождать, он наконец решился прикоснуться к замочной скважине. «Вскрыть острием кинжала», – мысленно укорила себя Алиса. Вскоре раздался щелчок, и Томас поднял взгляд на своих товарищей. На его лице была испарина… и улыбка.

– Так ты поможешь нам? – вновь спросила Алиса.

– Когда мы закончим тут, – сказал он, – но ты должна пообещать мне кое-что.

– Я слушаю тебя, – произнесла девушка.

– Ты похоронишь Око Высших вместе со мной, – сказал он, и девушка впервые услышала, что голос старого вора дрогнул.

– Я обещаю, – сказала она.

Томас улыбнулся.

– Ну и славно, – сказал он, все еще улыбаясь. – Кто хочет узнать, что там внутри?

Алиса и Эрик ответили ему кивками и улыбками, и тогда старик открыл шкатулку. Внутри нее было четыре склянки с жидкостью четырех разных цветов, еще больше механизмов и свернутая пополам бумажка.

– Жгучий газ, – пояснил Томас. – Если бы кто-то попытался открыть шкатулку без ключа или даже повернул нужный ключ хоть немножко не так… стекляшки бы разбились, газ вырвался наружу и… содрал кожу с любого живого существа в десяти метрах вокруг себя.

Алиса тут же вскочила на ноги.

– И ты дергал ее рядом с нами?! – вскрикнула она.

– Расслабься, – попытался успокоить ее Томас, – это не самая сложная защита, что я снимал. Но хорошая, признаю. Вам ничто не угрожало и не угрожает сейчас. Если говорить о газе.

Алиса подумала, что может доверять старику, хотя ей все еще было немного не по себе.

– Что там в записке? – поинтересовался Эрик.

– Хочешь сам прочитать? – язвительно спросил Томас.

Крестьянин посмотрел на него холодно, но без обиды. Алиса вдруг вспомнила, что тот не умеет читать.

– «В полночь, – начал зачитывать Томас, – во время приема у архонта заберите сверток из сада замка Фейрфакс…»

Глава 4

Фейрфакс

Эрик

Казалось, им всем было немного не по себе.

Старый вор время от времени кашлял и морщился от боли – к синякам от недавней драки в переулке добавилась простуда. Сырой, холодный, пропитанный дымом воздух Кретча в первые же дни подорвал его здоровье. Эрику было неприятно это видеть – утром он сходил на рынок и заварил особый травяной чай из горного сбора, но даже такому сильному средству требовалось время, чтобы подействовать. А времени у них не было, и этот факт, похоже, беспокоил Томаса сильнее болезни. Они шли на дело неподготовленными, не зная, что их ждет. Все, что было им известно, – это то, что замок впервые за долгие годы открыл свои двери для гостей.

Алиса волновалась по другому поводу – для нее это было возвращением к прежней жизни, пусть и на один вечер. Аристократка успела отвыкнуть от высшего света спустя несколько оборотов Шпиля, проведенных в тюремной камере, а затем дни в дороге. А еще она боялась, что кто-то из гостей ее узнает. Ришвальд находился не так уж и далеко от Кретча. Девушка приложила все усилия для изменения внешности. Она немного обрезала свои вьющиеся медные волосы и уложила их так, чтобы несколько прядей ниспадало на лицо, выбрала скромное платье и обувь без каблука, дабы не выделяться в толпе своей фигурой или ростом. Томас сказал, что так она похожа на свою мать. Девушку это явно обрадовало, но не успокоило.

Самой сильной была тревога в душе Эрика. Настал час испытания, которого он так боялся. Крестьянину предстояло изобразить рыцаря. В годы молодости его отца это, быть может, и не составило бы труда. Тогда все, что отличало рыцаря от простого мужика, – это перстень, меч, доспех и конь под седлом. Сэры исходили вонью и грубостью, подобно всем остальным, ели руками, много пили, и мало кто из них владел грамотой. Но с тех пор многое изменилось. Появилось огнестрельное оружие, и роль тяжелой кавалерии на поле боя стала не такой значимой. Суть рыцарей, как воинов, постепенно исчезала. Все больше и больше принимавших перстень были не опытными мечниками, а, например, учеными или дипломатами. Алиса потратила несколько часов, чтобы объяснить это Эрику. По ее словам, с каждым годом рыцарство двигалось все ближе к тому образу, что барды воспевали в своих балладах. Нормы становились жестче, традиции, рамки поведения и обеты наконец обретали свою силу. Рыцарская честь теперь была не пустыми словами.

Аристократка пыталась объяснить Эрику, что же это такое – быть рыцарем. Но то ли из нее был неважный учитель, то ли из него – плохой ученик. Крестьянин воспринимал ее слова с трудом. Кое-что он запомнил, но этого оказалось явно недостаточно.

Томас был прирожденным лжецом, искусным лицедеем, Алиса тоже, судя по всему, умела врать, но Эрик… для него притворяться и строить из себя кого-то другого было невмоготу. И оттого он боялся, что из-за него их всех могут разоблачить.

– Главное – побольше молчи и держись ближе ко мне, – сказала Алиса, когда они пересекали мост, ведущий к форуму.