Перекресток одиночества-4 - Руслан Алексеевич Михайлов Страница 33

После того как миновало немало времени после последнего шума снаружи, они собрались, перекрестились истово и вышли наружу, дабы собрать уже ненужное нашедшему у их стен последнее упокоение несчастному. Но все пошло совсем не так как обычно и вот он здесь – дрожит и рассказывает чистую правду.

Он человечек маленький. Зла никому не желал. Добра? Добра тоже особо никому не желал. Но так ведь человек и не создан для того, чтобы кому-то что-то желать. Человек создан чтобы жить – он и жил как мог и как умел. Сам никого не убил, ничего не украл. Он человечек маленький…

Этими словами - «Я человечек маленький» - Евгений закончил свой долгий рассказ и затих на лавке, приникнув к краю кружки и допивая уже шестой стакан горячего чая.

Поняв, что его исповедь закончилась, я задумчиво хмыкнул и щелкнул зажигалкой, подкуривая первую за долгое время сигарету. Бросишь тут курить с такими рассказами… в душе словно мерзлый ком застыл. Глубоко затянувшись, я выпустил длинную струю дыма и кивнул, когда Евгеша робко потянулся к лежащим на столике сигаретам и зажигалке.

- Ты эту гниду еще и сигаретами угощаешь? – судя по осипшему дрожащему голосу, Сергей Блат пребывал в полном душевном раздрае и явно боролся с желанием дать исповедавшемуся Евгению в морду – Да эту тварь на мороз надо! Пинком! Поступить с ним также, как он с другими!

Посмотрев на лица остальных, я убедился, что они испытывают примерно те же эмоции что и Сергей. Затянувшись еще глубже, я глянул на скрючившегося рядом со мной кума Евгения, заметил его застывшие в спазме непослушания пальцы и помог ему подкурить. Когда он сделал первую крохотную затяжку, я перевел взгляд на Сергея и сказал:

- Собирайся. Наведаемся в померший бункер Старого Капитана…

- А этот?! – палец старика уперся в почти безучастного пленника.

- А он пусть курит и пьет чай – ровно ответил я, поднимаясь – Мы тут не судьи, Сергей. И не палачи.

- Ты нет… а я – легко! Выпну сволочь за дверь вмиг – ты только намек на кивок дай и все сделаю.

- Собирайся – повторил я – Филимон…

- Да?

- Когда Евгений докурит – покорми его супом, дай несколько глотков самогона и отправь спать. Пусть он в общем будет под твоим присмотром. Хорошо?

Старик с готовностью кивнул, избегая смотреть как на пленника, так и на кипящего злостью Сергея:

- Сделаю все в лучшем виде…

Глава 5

Глава пятая.

Я вошел в теперь уж точно окончательно вымерший бункер легко и буднично – все же сказывался уже приобретенный опыт, а после некоторых перенесенных испытаний разум несколько очерствел. Я перестал настолько живо реагировать на все необычное и даже страшное. А вот Сергей нервничал – внешне это выражалось в непрекращающемся потоке брани про Евгения, что по его не раз уже повторившемуся мнению достоин лишь удара ножом в живот.

Отперев внутреннюю дверь, я открыл ее и в лицо сразу ударил поток теплого и «живого» воздуха. Пахло недавно приготовленным и явно вкусным ужином. Что-то мясное и очень умело поджаренное – это я, в свое время избалованный хорошими стейк-хаусами, понял мгновенно. Заодно и мясо легко определил – жарили медвежатину. Сразу возник резонный вопросу – откуда? Евгений ни слова не обмолвился про охоту. Да и чтобы он… вот эта дрожащая человеческая размазня, взял оружие и пошел охотиться на огромного хищного зверя? Я себя храбрецом не считаю, но тут все же необходимо обладать определенным мужеством, а Евгений этого качества был лишен начисто.

- Нажарили – проворчал идущий за мной Сергей, напряженно крутя головой – Мясо жрали и причмокивали сладко, с-суки, пока ты там насмерть замерзал!

- Я не замерзал – хмыкнул я.

- Но они-то думали, что замерзал! – парировал старик и, кашлянув, ткнул меня легко в плечо сзади – Послушай, Охотник…

- М?

- Я понимаю, что ты рук марать не хочешь. В убийстве трусливого беспомощного старика доблести не сыскать. Но ты только намекни… и я с великой радостью раздавлю этого таракана. Выведу из вездехода, велю шагать к бункеру – отпускаем мол – а сам…

Я отрицательно качнул головой:

- Нет. Мы привезем его домой.

- Домой? А зачем?

Во время этого внезапно возникшего разговора я не двигался с места, старательно осматриваясь и не глядя на стоявшего позади сердитого старика.

- Зачем нам такое не побоюсь этого слова дерьмо? Опять же – он же преступник по всем законам!

- По каким законам? – поинтересовался я – В нашем инопланетном заполярье ввели уголовный кодекс?

- По человеческим законам! Он же убийца!

- Он просто не отпирал дверь – возразил я.

- Он отговаривал ту чертову старуху! Даже когда она сомневалась открывать или нет!

Я удивленно повернулся:

- Веришь, что она бы отперла дверь, скажи он, что впустить очередного бедолагу надо? Действительно веришь, что всесильная правительница кума Лизаветта хоть во что-то ставила мнение приблудного слезливого Евгения? О чем ты, Сергей? Ведь ясно, что он для нее стал тем самым подобием престарелого мужа, нужного лишь для того, чтобы было с кем поговорить. Чтобы не в одиночку век коротать. Опять же возраст – кто знает, когда болезнь свалит с ног и до стакана с водой не дотянешься. А Евгеша стаканчик принесет, полы вымоет, одеяльце подоткнет. И даже истово подыграет в очередном спектакле про стучащуюся во внешнюю дверь умирающую душу. «Не отпирай, кума Лизаветта! Нельзя тут доброту проявлять!».

Сергей скривился:

- Тьфу! Помогал ей с себя вину снимать! Я и говорю – преступник он.

- Он… - я пожал плечами – Он набитый гнилой соломой тюфяк. Никогда и ничего в своей жизни не решал. Так уж воспитали. Таким уж вырос.

Я уже шагнул было дальше, но Сергей цепко ухватил меня за плечо и заставил развернуться к себе:

- Погоди! Ты вот честно ответь – ты его оправдываешь что ли? Гниду эту?

- Нет – ответил я – Он как минимум из тех преступников, чья уголовная статья начинается со слов «своим бездействием поспособствовал» и