Абифасдон и Азриэлла. Дилогия - Андрей Олегович Белянин Страница 33

— Продажа души? В Википедии нет такой несерьёзной статьи.

— А у нас есть. И поверь, это очень серьёзная статья.

В общем, Вик произвёл просто фурор в нашем отделе. Его умилительная способность всё на свете воспринимать лишь с точки зрения электронных энциклопедий потрясла даже моего шефа. В качестве поощрения мне было разрешено взять его домой, показать Азриэлле и торжественно подарить тёще. На время, разумеется…

Старушка была в полном отпаде! Она уже забыла, зачем пришла, собственноручно отключила часовую бомбу у меня в левой домашней тапочке, простила за растяжку в туалете, забрала «википеда» под мышку и убежала к себе, собирать старых подруг смотреть на новую говорящую игрушку.

— А он неплохо устроился, — с некоторой завистью протянул я, запирая стальную дверь на засов и посылая Азриэлле воздушный поцелуй.

Моя лапушка всё поняла правильно, послушно сажая себя на цепь и благодарно подпихивая мне ногой тазик с прошлогодним оливье. Её глаза сияли!

— Сегодня ты пленил мою маму! Она влюбилась в этого смертного с первого взгляда.

— Ага, особенно после того, как она ляпнула, что в юности её сравнивали с Лилит, а он тут же ей поддакнул: «Лилит — в еврейской мифологии первая жена Адама. Упоминается в некоторых ранних апокрифах христианства, не вошедших в библейский канон. Расставшись с Адамом, Лилит стала злой ночной демоницей, которая убивает детей и издевается над спящими мужчинами»! На последнее она и купилась…

— Поверь, каждая женщина была бы рада услышать о себе такое, — мурлыкнула Азриэлла, и я, отважно шагнув вперёд, успел ласково почесать её за ухом, прежде чем она попыталась откусить мне руку.

— Кажется, у меня всё-таки будет тесть.

— Да, милый, со всеми вытекающими…

— То есть очень недолго?

— Три дня как минимум!

P.S. Азриэлла ошиблась лишь в сроке. Тёща проголодалась уже на исходе второго…

Глава 17

Иллюзия научного атеизма

— Алло, Абифасдон?

— Нет, блин, новый президент Казахстана, вылитый Назарбаев! — не сдержался я, потому что Альберт был крайне не вовремя.

— А-а, ты занят? Извини…

— Занят, естественно, у меня тут очередной грешник пытается слезами и наглым враньём о больной бабушке избавить свою бесценную задницу от сковороды. А ты чего хотел?

— Ну… так…

— Альберт, — устало рявкнул я, — не нуди, и без того нервы не железные! Чего надо, говори!

— Тебя, — тихо признался он.

Полминуты я молчал, переваривая и решая, покрыть его матом или, на хрен, признаться в ответных чувствах. С одной стороны, нам, демонам, всё можно, а с другой…

— Ты офигел, голубок белокрылый, я женат!

— В смысле? — явно смутился он. — О, прости, ты, наверное, не так меня понял. Мы тут сидим, беседуем с двумя молодыми людьми, и я подумал, что тебе это тоже должно быть интересно…

— Атеисты? — с ходу догадался я. — Надо явиться в огне и сере, напугать, пронять до кишок и обратить лицом к Богу, так?

— Приблизительно.

— А если не проймёт, они мои?

— Не зарывайся, я людьми не торгую. — Его голос похолодел на полтона.

— Ладно, держись, братан, скоро буду! Только дожму этого типа и весь твой…

— Я тебя убью.

— Взаимно.

Примерно через полчаса я уточнил у него адрес, какая-то левая кофейня, знаю где, но мы там редко сидим, у них коньяка нет, только безалкогольная продукция. Ангелу оно подходит, а мне, как демону, после работы по-трезвому никак не расслабиться…

За небольшим столиком в некурящей зоне спиной ко мне вальяжно развалились в креслах два незнакомых мне типа, сидящий напротив Альберт привстал и помахал мне рукой. Я шагнул навстречу.

— Позвольте представить вам моего хорошего друга. Абифасдон! Знакомьтесь.

Парни по очереди пожали мне ладонь.

— Сергей Кшиштов. — Этому лет тридцать пять — тридцать шесть, при галстуке, в очках и уже лысеет.

— Вороваев. — Второй корчит крутого и презрительно кривит губы на всё подряд.

Типичные атеисты, такие неизвестно как остались незыблемыми осколками устаревшей советской школы и горды этим. Где только учебников набрали, хотя наверняка в Интернете всякое барахло отыщется…

— Итак, господа, в продолжение нашего занимательнейшего спора я могу уточнить — отрицая Бога как Создателя всего сущего, вы также отрицаете и Дьявола?

— Однозначно, — фыркнул тот, что назвал себя Вороваевым. — Современный человек по определению не нуждается в костылях ни одной из религий. Запугиванием грешника приходом рогатого и хвостатого монстра — никого не впечатлить уже как минимум два столетия. Дьявол ещё более скучен и предсказуем, чем Бог.

— Я бы выразился чуть иначе, — поправил его лысый, тот, что Сергей. — Если мы допустим существование Сатаны как полноценной, жизнеспособной, а не мифической единицы, то рано или поздно логически придём и к его антиподу. Раз есть тень, то должен быть и свет, или наоборот. Но одно без другого — понятия взаимоисключающие. Либо оба, либо никого. Бога нет, это факт определённый и доказанный. Следовательно, и существованию Дьявола я готов отказать именно по причине отсутствия Бога.

Альберт вёл себя безупречно, ангельское терпение великая вещь. Я заказал себе кофе и улыбнулся, мой друг чуть заметно кивнул. Значит, теперь моя партия, а он позаботится о том, чтобы, кроме этих двух, никто ничего не увидел…

— Но что, если я прямо сейчас докажу вам обратное? Дьявол есть, и, как говорила незабвенной памяти булгаковская Маргарита, «он всесилен!».

— Боюсь, что новых аргументов вы уже не найдёте, — поправил очки Сергей. — Научная школа атеизма не предполагает…

— Нет-нет, пусть человек выскажется, — перебил его Вороваев, — а мы посмеёмся.

Я принял от официантки чашечку чёрного эспрессо, принюхался, пошире раскрыл рот, сунул чашку туда целиком и с хрустом прожевал. У атеистов чуть вытянулись лица. Но не в испуге, а скорее от удивления…

— Это был фокус?

— Браво, браво! А вот ещё блюдце можете съесть?

— В принципе да, но, как демон, я предпочёл бы съесть вашу руку, — без улыбки прорычал я, на миг принимая собственный свой вид. Зелёная чешуйчатая кожа, горящие глаза, рога испанского быка, впечатляющие клыки во всю пасть.

— А-а… что это было? — неуверенно протёр очки Сергей.

— Ещё один фокус, — самодовольно пояснил ему второй оппонент. — Наш друг, похоже, всего лишь обычный гипнотизёр. Но всё равно браво, иллюзия была великолепна! Я чуть не поверил, честное слово…

— Вы считаете моего друга гипнотизёром? — вскинул брови белый ангел. — Право же, это занятно. По-моему, Абифасдона обвиняли во всех смертных грехах, что, впрочем, вполне справедливо, но ещё никто не говорил ему, что его собственное лицо — иллюзия.

— Альберт, Альберт, вам должно быть стыдно, — укоризненно поморщился