Людмила Стрельникова - Сон павлина Страница 37

Из внутреннего кармана пиджака Павла вновь выглянула зелёная голова и поинтересовалась: – А пение помогает развиваться? Мне считать что-то надоело.

– Конечно. Пой, только про себя, – вместо Гейпура ответил ему Павел.

– А разве можно петь про себя? – глаза кактуса недоумённо округлились.

– Ты будешь первый, кто этому научится, – заверил журналист и Константин, поверив, скрылся за его полой.

В это время Валерий подошёл к фотографии, висевшей у него на стене, где он вместе с погибшим Анатолием стоял у входа в научный Центр и они оба улыбались.

– Если наш уровень жизни вы давно прошли и он достаточно прост для вас, то не оказали бы вы нам ещё одну услугу – верните к жизни моего помощника, – попросил он Гейпура. – Вы, кажется, владеете жизненной энергией? Можете вы по этой фотографии воссоздать Анатолия? – он протянул ему снимок.

– Хорошо, я верну его вам. – Гейпур остановил свой пронзительный взгляд на молодом человеке и предупредил: – Сейчас будет усиливаться электромагнитное поле, которое вызовет у вас неприятные ощущения. Кто не желает их испытывать, пусть покинет комнату.

Из кармана Павла раздался голос кактуса:

– Спусти меня на пол. Не буду рисковать, я ведь готовлюсь к вечной жизни.

Павел поставил его на пол и он, мурлыкая что-то себе под нос, направился к двери.

Прочие остались наблюдать за происходящим.

Пушкин, который до этого молча слушал беседу, наконец, решился тоже присоединиться к разговору.

– Мне и не такое приходилось испытывать на своей шкуре. Когда меня жрал крокодил, вот тогда действительно были неприятные ощущения. А здесь – пощекочет и только. Невелика важность.

Услышав это, кактус тут же остановился на полпути к двери и тоже поделился воспоминаниями:

– У меня тоже была схватка с грабителями. Если бы они меня увидели, они меня вытряхнули бы из горшка, и тогда – прощай светлое будущее… Нет, пожалуй, я останусь, – передумал он и, вернувшись, вспрыгнул на кресло: – Посижу, послушаю умных людей.

Гейпур стал усиливать электрическое поле. Мебель вокруг и особенно волосы людей начали искриться. Вся комната наполнилась розовым свечением. С потолка, со стен, с пола к центру комнаты устремились золотистые лучики, и в центре стал концентрироваться туманный светящийся сгусток. Воздух вокруг напомнил атмосферу в пустыне Сахаре: было жарко, трудно дышать, во рту пересохло. Вся комната превратилась в какое-то колеблющееся плазменное марево. В ушах гудела, переливалась мягкими тембрами непонятно откуда взявшаяся музыка и завораживала чарующими звуками. В светящемся мареве раздался спокойный голос Гейпура:

– Это звучит живая энергия будущей жизни. Она стекается из окружающего пространства вселенной, чтобы возродить человеческую жизнь.

Музыка вскоре смолкла. Вслед за ней прекратилось движение лучей. Комната перестала светиться, на несколько секунд она погрузилась в полный мрак, так что внутри ничего не было видно, только за окном светило яркое солнце, но лучи его, как ни странно, не проникали сквозь стекло, словно на нём стояла защита. В комнате – ночь, за окном – день. Это тоже было чудом. Но в следующий момент мрак распахнулся, солнечный свет брызнул в помещение и все увидели, что посреди комнаты стоит Анатолий, точно такой, как на фотографии. Не верилось глазам, но факт оставался фактом. Он чихнул и, как ни в чём не бывало, извинился:

– Простите. Не захватил носового платка.

Опасаясь, что помощник может оказаться не с той душой, что и те знаменитости, которых он пытался воспроизвести, учёный задал провокационный вопрос:

– Ты помнишь меня?

– А с чего это я должен тебя забывать? Мы, кажется, не расставались, Валерий Буцкий?

– Как я рад тебя видеть! – учёный дружески заключил его в свои объятия. – Вот так удача. Бывают же в мире чудеса!

– Собственно говоря, по какому поводу волнения? – не понял Анатолий. – Мы же, вроде бы, только закончили работу.

– Ты впал на какой-то период в транс, поэтому мы все за тебя волновались, – сочинил тут же Павел, подойдя к нему и, незаметно для вновь родившегося, пощупал ткань его пиджака, а затем протянул ладонь для рукопожатия. Он очень тщательно и долго жал её, анализируя – достаточно ли она тёплая и живая на ощупь? Затем, как бы ни к кому не обращаясь, бросил: – Вот, и никакой машины не надо. – А чтобы не смутить непонятным высказыванием Анатолия, добавил: – Если умная голова – и деньги экономишь, и время.

– Как ты себя чувствуешь? – обратился к Анатолию учёный. – Голова не болит?

Он бросил взгляд на стол, куда Гейпур положил фотографию, но она исчезла.

– Представьте меня своему помощнику, – обратился Константин к учёному. – Мы оба, в некотором роде, – загадка для сереньких умов.

– Кажется, ты стал зазнаваться, – недовольно заметил Валерий.

Кактус поморщился и несколько с обидой произнёс:

– Неужели ты думаешь – я способен так плохо думать о тех, кого люблю, говоря «серенькие умы». Я отношу это к тем, кто не поверит в ту историю, что произошла со мной. Только консервативный серый мозг обывателя, стоящего на уровне питекантропа, скажет, что подобного безобразия, вроде меня, не может быть и всё сплошной вымысел.

– Это что – говорящий кактус? – заинтересовался Анатолий и подошёл к Константину поближе, чтобы получше рассмотреть диковинку.

– Да, представь себе – говорящий и ходячий. – Константин с гордостью выставил вперёд одну ногу. – Кроме того, я учу математику, – не преминул он похвалиться: – Выучу всю таблицу умножения и буду следить за семейным бюджетом Павла, чтобы он зря деньги не тратил и сэкономил мне на штаны.

– Друзья, мне пора, – неожиданно произнёс Гейпур. – Меня заждались дома. Я показал вам силу Разума, его возможности для более высокого Уровня и ваши перспективы развития. А теперь разрешите откланяться. Желаю всем скорейшего самоусовершенствования. А Константину от меня напоследок маленький презент.

После этих слов на кактусе появились красные бархатные штаны. Увидев их, Константин пришёл в дикую радость.

– Люди! Дивитесь, какие у меня штанцы! – почему-то с лёгким украинским или казацким акцентом завопил он.

Как маленького ребёнка всем пришлось его хвалить и восхищаться его обновкой, чтобы усилить эффект от полученного подарка. После этого учёный коротко, но с глубоким чувством, поблагодарил пришельца:

– Благодарю за всё. Вы нам открыли глаза на многое в этом мире. Счастливого пути. Будем всегда ждать вас в гости.

В знак глубокой признательности он слегка склонил голову в поклоне, и Гейпур знал, что больше всего он благодарит его за возвращение к жизни Анатолия, смерть которого была бы для него постоянным укором.