Дело о фамильном проклятии - Лариса Куницына Страница 38

— Как же… Как же… — бормотал топтавшийся рядом могильщик. — Никак это бедная барышня Жаклин… Её везде искали, а она здесь…

— Может, припомнишь, не было ли чего странного после того, как ты похоронил Барбаретту? — без особой надежды спросил Марк, снова накрыв тело плащом и поднявшись.

— Так это… — Жан напрягся, вспоминая. — Было такое. Я, ваша милость, лопату держу в сарайчике возле дома канонника. Он не закрывается, чего там воровать? Вот и тогда я оставил её там. Но перед этим я всегда лопату мою в канаве возле дороги, а потом подтачиваю, чтоб, когда понадобится, сразу за работу приниматься. Так вот, уже после того, как поиски барышни прекратили, зашёл в сарай, чтоб лопату взять. Нужно было огород вскопать под брюкву. Так лопата грязная оказалась. Я удивился, но не стал никому говорить. Мало ли кому лопата понадобилась, про неё все знают. Может, кто хотел могилу подровнять.

Марк задумчиво посмотрел в сторону домика, из которого торчала башенка колокольни.

— А скажи, у канонника есть служанка или дочь?

— Нет. Брат Бастьен из ордена святого Маврикия, им жениться не положено. Да и зачем ему служанка в такой конурке?

— Значит, тут не могло быть никакой девицы несколько дней назад?

— Так это его племянница, должно быть! Я когда неделю назад сюда пришёл, меня встретила почтенная такая дама, сказала, что она сестра канонника и вместе с дочерью приехала, чтоб его проведать, потому как он написал, что опять хворает. Она отпустила меня матушку проведать, сказала, что они вдвоём по хозяйству управятся.

— Ты видел эту дочь?

— Так мы возле дома на улице говорили, а девица, видать, в доме была. Я попрощался и ушел. А вчера старуха Катерина померла, и трактирщик сказал, что нужно могилу копать. И что нашему каноннику хуже стало, и сестра увезла его в Рошамбо. У ней там лавка, она надолго её оставить не может. А обряды пока будет отправлять брат Анселм из Рура. Это деревня за холмами. Но мы всё ж надеемся, что наш канонник вернётся. Он добрый и все его любят.

Марк кивнул и дал Жану ещё две золотые монеты.

— После того, как барышню Жаклин заберут отсюда, приведи могилу в порядок, — велел он и направился к своим спутникам.

— Я останусь здесь с Жаклин, — скорбно произнёс капитан Лафар. — А вы возвращайтесь. Дамьен велит конюху запрячь повозку и приехать сюда.

— Хорошо, — кивнул Марк и посмотрел в небо. — Я поговорю с бароном, и мы вернёмся в Лорм. Вы можете остаться здесь столько, сколько понадобится.

И кивнув ему на слова благодарности, направился к Грому, который стоял в стороне и тряс головой, даже не пытаясь щипать траву с ближайших могил.

Марк с облегчением покинул кладбище и, хоть он выполнил последнюю просьбу барона де Олонда, на душе у него было неспокойно. Он снова прикоснулся к чужой трагедии, и хоть она его не касалась, ощутил горечь. Ему было жаль бедную девушку, ставшую жертвой жестокого жениха, и капитана Лафара, потерявшего любимую в тот самый миг, когда счастье уже казалось таким близким. Сожалел он и об ужасной участи баронессы Арабеллы, не сумевшей справиться со своей роковой страстью и так дорого заплатившей за своё злодеяние. Не жаль ему было только де Руже, вероломного, надменного и жестокого, и хоть его постигло чужое проклятие, кара эта казалась Марку вполне заслуженной.

Ему не хотелось задерживаться в Олонде с его тёмными тяжёлыми стенами и промозглым, пахнущим тленом воздухом. К тому же он испытывал странную неловкость при мысли о бароне де Олонде. Если б тот открыто казнил преступников, Марк бы, наверно, не был так смущён. Но сорвав покров тайны с его, казалось бы, оправданных действий, он чувствовал себя так, словно вмешался в чью-то жизнь, не имея на это ни прав, ни оснований.

Приехав в замок, он велел оруженосцам собираться домой и поднялся в покои барона. Постучав в дверь, он услышал оттуда раскатистый голос, которого не слышал раньше, позволяющий ему войти. И отворив дверь, сразу же увидел на фоне светлого прямоугольника окна высокую широкоплечую фигуру. Статный мужчина в синем бархатном камзоле стоял, глядя на улицу, а когда он обернулся, Марк узнал барона де Олонда. Тот преобразился, скинув маску немощности и нищеты, снова став гордым рыцарем, сподвижником маркиза де Лианкура.

— Вы нашли её? — сразу же спросил он, взглянув на графа. Тот кивнул. — Я знал, что вы её найдёте. Вы одарены теми же талантами, что и ваш дед. Вы умны, отважны и упорны. Не зря он так гордится вами. Что ж, вы выполнили свою часть сделки. Теперь моя очередь.

И он указал гостю на кресла возле камина. Марк сел и, когда барон занял своё привычное место, произнёс:

— Де Руже спрятал тело в безымянной могиле на краю кладбища. Ваш сын уже отдаёт распоряжения, чтоб вернуть барышню Жаклин домой.

— Я благодарен вам, — кивнул барон, задумчиво посмотрев в холодный зев камина. — Де Руже так и не сказал мне, где спрятал её. Он упирался до последнего, заявляя о своей невиновности. Глупый баран! Надеюсь, он будет гореть в аду не только за убийство моей девочки, но и за то, что не давал ей вернуться ко мне и упокоиться в родном доме… Все ваши догадки были верны, ваше сиятельство. Я действительно узнал о смерти Жаклин через три дня после её исчезновения. Я уже давно заметил, что Жильбер проявляет неуместный интерес к Арабелле, и опасался, что он соблазнит её. Я велел Сюркуфу следить за ними. Эта крыса когда-то была полезна. Он следил за всеми и заставил слуг доносить друг на друга, а потом докладывал мне обо всём. Он казался мне верным слугой. Вот и тогда он сообщил мне, что выследил Жильбера и Арабеллу во время тайного свидания. Они спрятались в беседке, думая, что ночью их там никто не увидит и не услышит, но Сюркуф затаился за живой изгородью и слышал всё. Де Руже сказал, что выполнил её условие и в доказательство передал ей какой-то предмет, наверно, это была та самая шкатулка с локоном, которую вы нашли. Он требовал, чтоб она сбежала с ним, но она говорила, что ещё не время.