Ллойд Биггл-младший - Потёртая верёвка на пальце времени Страница 4

Они ступили в круг бесстрастных лиц, которые тотчас же приняли самые разнообразные выражения: досады у специалистов, возмущения у Брайлинга и легкого недоумения у Стэймица.

— Он этого ждал, — шепнул Проллер на ухо Грэхему.

Грэхем кивнул.

— Мы условились встретиться завтра после обеда, сэр, — мягко заметил Стэймиц.

— При том условии, что завтра после обеда Брайлинг еще будет жив, — проворчал Грэхем.

Брайлинг при этих словах побагровел и сердито заметил:

— Я ведь и прежде втолковывал вашим людям: когда я захочу, чтобы полиция влезла в мои дела, то попрошу ее об этом сам.

Судья Клингер сделал знак, призывая к молчанию.

— Старший инспектор выдвинул серьезное обвинение, — сообщил он. — Он хочет добиться ордера на предварительный арест Кристофера Стэймица на основании необходимости защитить жизнь Джона Брайлинга. Вы здесь по собственной воле, мистер Брайлинг?

— Разумеется.

— Считаете ли вы, что ваша жизнь подвергается опасности?

— Разумеется, нет!

— Есть мнение, что вы находитесь здесь, для того чтобы подвергнуться Анабиозу. На какой срок?

— На максимально возможный: на пять веков.

— Теперь я спрашиваю свидетелей: считаете ли вы, что Джон Брайлинг находится в данном месте и совершает данные действия на основании собственного свободного выбора?

Те с важностью кивнули и ответили в один голос:

— Да.

Судья сурово посмотрел на представителя окружного суда.

— Готовы ли вы подтвердить, что действия субъекта законны и добровольны?

— Я уже сделал это.

Судья повернулся к Грэхему:

— Один из свидетелей — его собственный адвокат. Вы можете проверить.

— Когда вы приняли это решение? — спросил Грэхем у Брайлинга.

— Я долгие годы обдумывал такую возможность. Впрочем, как и любой, кто связан с нашей профессией.

— Вы не ответили на мой вопрос. Когда вы приняли окончательное решение?

— Сегодня вечером.

— Сегодня вечером в разгар вечеринки, на которой выступали в роли хозяина, вы внезапно решили улечься в Отсрочку и позвонили давнему сопернику...

— Это он позвонил мне. Он сообщил, что выполняет два заказа, так что все необходимые свидетели у него под рукой, и вместо двух заказов он может с таким же успехом выполнить три...

— Каким образом ему удалось заманить вас?

Брайлинг не ответил.

— Чем он вам угрожал?

— Ничем, — отрезал Брайлинг. — Я принял абсолютно самостоятельное решение.

— Нет ни малейшего законного основания для вмешательства, — объявил судья Клингер.

— У меня есть одно требование, — добавил Грэхем. — Я хотел бы, чтобы один из врачей Управления присутствовал здесь в качестве наблюдателя.

— За чей счет? — поинтересовался Стэймиц.

— За счет Управления.

— Тогда у меня нет возражений. Если он прибудет сюда в течение часа, то сможет присутствовать при совершении процедуры.

— Вы не против? — спросил судья Брайлинга.

— Мне это абсолютно безразлично, — ответил тот.

— Прекрасно. В таком случае, в присутствии врача из лаборатории Управления вы можете провести Анабиоз. Я разрешаю.

Он небрежно кивнул Грэхему и вышел, тяжело ступая.

— Ну что ж, — пробормотал Грэхем, — я сделал все, что было в моих силах. А что за всем этим кроется, мы узнаем только завтра, когда Стэймиц явится к нам на гипнотический анализ.

Адвокат был тверд и холодно вежлив.

— Вы, старший инспектор, позволили себе вторгнуться в офис моего клиента самым возмутительным и противозаконным образом. У меня при себе распоряжение судьи, запрещающее дальнейшее вмешательство в его вполне законную профессиональную деятельность. Кристофер Стэймиц не явится на ваш гипнотический анализ, и вам приказано прекратить всякое наблюдение за ним и за его домом.

— У меня имеется разрешение на расследование Пред-Убийства, подписанное тремя прокурорами, — холодно возразил Грэхем.

— Поскольку мнимая жертва легла в Анабиоз, вряд ли она будет нуждаться в дальнейшем попечении вашего департамента.

— Отдайте бумагу моему секретарю, он сделает необходимые распоряжения, — ответил Грэхем.

Адвокат вышел, и старший инспектор, подавшись вперед в своем кресле, процедил сквозь зубы:

— Все кончено! Я проиграл!

— Три лаборанта подтвердили, что Отсрочка прошла успешно, — заметил Проллер.

Грэхем покачал головой.

— Брайлинг мертв.

— Последующий осмотр показал, что субъект перенес Анабиоз великолепно.

— Повторяю, он мертв.

Верховный Отдел уставился на Проллера.

— Вашей единственной задачей, — холодно заметил Дживен, — было следить, чтобы старший инспектор не потерпел неудачи. Излишне объяснять, что ему и в голову не могло прийти, будто он совершил ошибку.

— Видите ли, сэр, — ответил Проллер, — произошло нечто очень странное. Интуиция старшего инспектора называет это убийством. Проверки и испытания специалистов лаборатории показывают, что Брайлинг нормально перенес Анабиоз и состояние его здоровья хорошее. Все, что мне требуется — это получить разрешение на лабораторные исследования: я должен докопаться до истины.

— Если ваши исследования дадут отрицательный результат, это не явится доказательством ни за, ни против, и старший инспектор будет по-прежнему думать, что потерпел неудачу. Если же результат окажется положительным, он будет уверен, что проиграл. Будьте так любезны растолковать мне, каким образом эти проверки могут способствовать выполнению вашей задачи.

— Но, сэр...

— Старший инспектор предотвратил сотни убийств. И он предотвратит их еще, если только его карьера не потерпит крах в результате этого нелепого случая. В ваших руках, Проллер, карьера старшего инспектора.

— Слушаюсь, сэр.

Стэймиц нахмурился.

— Вы — помощник инспектора Грэхема. У меня есть распоряжение судьи...

Проллер пренебрежительно отмахнулся.

— Я и не думаю соваться в ваши дела. Я только заглянул, чтобы выразить свое сочувствие.

— По какому случаю?

— Брайлинг и в настоящей жизни вам немало досаждал, — мягко проговорил Проллер. — А эта Отсрочка сделает его и вовсе недосягаемым для правосудия. То-то он посмеется над вами, когда вернется к жизни.

— Ваши соболезнования неуместны, — возразил Стэймиц. — Я вовсе не испытываю неприязни к Брайлингу. Напротив, я благодарен за то, что он открыл в моей конторе большой заказ. Отсрочка на максимальный период — необычайно выгодная сделка.

— Хотелось бы мне знать, что он подумает, когда откроет глаза через пять сотен лет. «Я улизнул! Все мои миллионы при мне, а Стэймиц вот уже многие сотни лет — не более чем прах!» А вам как представляется, о чем он подумает?