Чужие грехи - Ева Шилова Страница 4

брюзжание оказалось на редкость неприятным занятием. И в довершение всех неприятностей он уехал на встречу, наказав переслать подписанные и заверенные копии договоров с заводом Немеша непременно сегодня. А конторский передатчик отказался работать. И то, что проверку остальных документов с помощью друзей удалось завершить до наступления темноты, Конрада не спасало. Пересылка договоров должна осуществляться не через общественные передатчики, а только через специализированные, снабженные функцией сквозного шифрования. И другого специального передатчика кроме как у конкурирующих контор поблизости не было. Тут уж дело не в пари, даже ради выигрыша не мог Конрад дать конкурентам в руки такой козырь.

И когда часы пробили восемь вечера он, стиснув зубы, признал:

– Я не смог выполнить все запланированное на сегодня. Вы выиграли, барышня Киссне. Надеюсь, теперь передатчик заработает?

И он заработал. Но Конрад, даже отправив документы, с ужасом ждал озвучивания грядущего желания. И как в воду смотрел, эта мелкая поганка потребовала публичного признания на ближайшем балу невозможности обходиться без рунных наговоров, ставов и ритуалов. Что ж, могло быть и хуже. Если учесть, что от нее собирался потребовать он… можно считать, что отделался малой кровью…

Что, впрочем, не означает, что желание посчитаться с некоторыми у него уменьшилось.

* * *

– Лихо ты его уделала…

– Нет тут ничего лихого. Он с самого начала был обречен на проигрыш.

– Ренатка, я вот так и не понял, а что ты сделала?

– Да мне, собственно, и делать-то ничего особенного не пришлось. Я просто везде: и в доме, и в конторе, и в ресторации блокировала в рунограммах действие основной руны – руны Кано или Кенназ из Старшего футарка6. Это руна воплощения и раскрытия любого става или ритуала. Потому при мне у него ничего, завязанного на руны, не работало и не могло сработать. Так что… все элементарно.

* * *

– Сынок, а что это за историю мне рассказывают, о том, как тебя дочка Кисса обыграла?

– Она нечестно выиграла!

– Так, на будущее, нет такого понятия «честно проиграть». Есть понятие «не суметь выиграть», а вот это уже весьма печально…

– Но она знала, как отключить рунную поддержку, из-за этого у меня весь день пошел наперекосяк! Знала, потому и полезла спорить!

– А ты не знал и позволил уличить себя в невежестве. Конрад, запомни на будущее, из двух спорящих один – дурак, второй – подлец. И лучше бы ты оказался подлецом…, но умным, чем мишенью для насмешек. И ведь говорил же я тебе – обходи семью Кисс за милю!

* * *

Восемь лет назад

– Конрад, я давно собирался с тобой серьезно поговорить. Я уже немолод, но это бы ладно… Я скоро умру и мне хотелось бы знать… или хотя бы надеяться, что я оставляю тебя устроенным в жизни.

– Как умрешь?! О каком устройстве ты говоришь?

– Рак. Доктор Надь высказался весьма определенно. Мне осталось не больше двух лет.

– Мало ли, что доктор Надь сказал, есть же и более продвинутые…

– Я как раз вернулся после обследования в столичном госпитале. Профессор Сёке и двух лет не гарантирует.

– Нет! Не может быть!

– Может, Конрад, может. И в связи с этим я хочу спросить тебя, задумывался ли ты уже о женитьбе.

– Отец, какая женитьба с этакой новостью!

– Сын, возьми себя в руки! Ты – мой единственный наследник, Корнелия и Жужанна не в счет. Пока я еще не сыграл в ящик, хотелось бы знать, что ты обеспечишь продолжение рода.

– Да мне всего двадцать два!

– А мне осталось всего ничего. Но я, в отличие от тебя, еще что-то соображаю и даже способен думать о будущем. Итак, тебе приглянулся кто-нибудь по итогам последнего бала невест?

– Пожалуй, Рацне Ангьялка… Керекешне Теодора… ну, возможно, еще Тотне Джизелла…

– А ты, как я посмотрю, все мордашку посмазливей выбираешь? Запомни, все три – вертихвостки без намека на мозг и приданное! Знают, что рассчитывать могут только на себя и липнут к любому более-менее состоятельному жениху! Конрад, старый Рац – игрок. Он проиграл и свое состояние, и деньги жены и давно живет в долг! Керекеш был замешан в скандале с кражами медицинского оборудования и если не машет кайлом на каторге, то только потому что сумел откупиться всем, что было. Денес Тот… не уверен я, что Джизелла и впрямь его дочь… с его-то наклонностями… тут надо смотреть в оба, чтоб он сам на тебе не женился.

– А он, что, из?..

– Да, потому и не любят его принимать в обществе. А уж родниться с ним и подавно не горят желанием.

– Раз ты так все хорошо знаешь, у тебя наверняка и нужная кандидатура на примете есть?

– Есть, только не уверен я, что ты сейчас способен на хладнокровные суждения и сможешь ее беспристрастно оценить.

– Только не говори мне, что…

– Именно. Рената Киссне.

– Отец, только не эта ехидна и заноза! Ей же всего восемнадцать! Ты сам говорил – обходить семью Кисс за милю! И потом видеть этого козла, папашу ее, который меня через порку протащил…

– Сынок, а теперь постарайся услышать то, что я тебе скажу. То, что у вас приключилось недоразумение и размолвка, это все глупости и быстро забудется. А вот чисто материальные аспекты – это интересно. И ее папаша-козел будет счастлив любому жениху дочери.

– И чем она так плоха?

– Тем, что старшая! Если она не выйдет замуж до тридцати, отец обязан выделить ей половину имущества и титул баронессы7. И прошение Совета города о передаче титула ей практически обеспечено, а с ним и независимость. А просто выпихнуть ее замуж своей отцовской волей он не может, на иллов стандартные правила не распространяются. Ее от насильственного похода в храм оберегает университетский Ученый Совет, члены которого предпочтут для нее мужа из своих. А если она будет продолжать упираться и останется старой девой, то братишкам Кисс достанется всего-то по четвертушке наследства и шиш им, а не титул, понял? Быть им условной знатью, то есть обычными земанами8. И кто за земана замуж пойдет? Эти свиристелки вроде Рацне Ангьялки и Керекешне Теодоры? А братья-то мысленно Ренату уже выдали замуж и благополучно о ней забыли. Старшему, Ласло, семнадцать, он, поди, уже и титул папашин на себя примерил, его братик Ладжос к младшей ветви титула хочет прислониться, а тут сестра стоит на дороге их честолюбивых мечтаний. Да их отец готов лично волочить дочь к алтарю, лишь бы титулованный род Кисс не