Тайна башни - Юлианна Гуськова Страница 40

…19 января…

«Хоть я и заперта в башне, мне стоит сделать так, чтобы никто не попал в тайник. Часть одного рыцаря пропала при перевозке, но оно и к лучшему. Я спрячу картины в цокольном этаже. Один ключ я передам своей родственнице, что навестит меня, а второй оставлю здесь. Я запечатала этаж так, что без этих ключей, в том числе без потерянного, внутрь не попасть. Пусть Пехельсс грызет локти – не видать ему картин, если он только не разрушит саму башню. Даже если он и соберет все артефакты, то попасть внутрь можно будет только в полночь, сделав так, чтобы на драгоценные камни попадал лунный свет».

…21 января…

«Этим утром я осознала, что была ужасной женой, дочерью, а матерью даже и не стала. Если бы я была умнее, то уже бы давно отравила своего мужа и сбежала отсюда. Если бы я была умнее, то сбежала бы еще в пятнадцать лет из дома. Я рада, что у меня нет детей, так именно им приходится расплачиваться за поступки родителей, как была вынуждена я. Мне бы не хотелось, чтобы бы моей дочери или сыну было нужно нести на себе крест того, что их мать предала своего супруга и новый народ, отказавшись от помощи. Я помогла им всем, чем могла, но у Пехельсса нет никаких границ – он врет людям в лицо. Он рассказывает им, что я каждый день ем изысканные блюда, покупаю новые наряды, не считаюсь с его мнением и даже выгнала из замка. Сама слышала сегодня – он рассказывал об этом прямо под бойницами моей башни».

…23 января…

«Пехельсс клянется сжечь башню вместе со мной. Я все еще не понимала его одержимости, но сегодня все стало ясно. Революция, а азартные игры не запретили, и он в одной из игр проиграл мою коллекцию картин. Если он ее не отдаст, то его убьют его напарнике по игре, а меня народ. Я считала, что все это глупая сказка. Я уже давно смирились с мыслью о смерти»

…25 января…

«Сегодня мне принесли отравленную воду и силком заставили выпить. Очень великодушно с его стороны подсыпать мне такой яд, чтобы я не чувствовала боли, так как он собирается впустить сюда революционеров, чтобы они убили меня. Я не удивлена. Наконец-то мои мучения закончатся. Мне бы хотелось, чтобы Пехельсс еще долго жил с этим тяжким грехом на своей душе и скончался от сердечного приступа. Брак сделал меня жестокой, но сейчас меня это не огорчает. Думаю, господин Шуйц и Шельс, доверив мне свои произведения, могли бы гордиться мной сейчас».

Я отложила листы в стороны, обдумывая все то, что только что прочла. Госпожа Нэрэсса быстро справилась с переводом. Наверняка она успела перевести куда больше, но дала мне прочесть самую главную, по ее мнению, часть. И она права, это действительно многое проясняет и меняет ход некоторых исторических событий, если принцесса не лукавила и была честна в своих записях. История даже сейчас во многом несправедлива, а с некоторыми и беспощадна.

Решив, что получасового сна Хелмауту будет достаточно, я разбудила друга, показывая ему все записи. Хелмаут с упоением читал перевод дневника. Теперь все становилось на свои места – эти пирамиды помогут нам отыскать спрятанные предметы искусства, а сами слухи и сказки о «сокровищах» в башне оказались не беспочвенными.

Дождавшись полночи, мы вновь отправились в башню, заблаговременно узнав у управляющего, как же все-таки можно подняться в башню, не прибегая к помощи самодельных канатов. Оказалось, что где-то на стене должен быть рычаг, который выдвигает ступени прямо из каменной стены. Удивительно, как мы могли не заметить что-то подобное, но потом господин Шэлбрэл припомнил, что наложил на сферу там некоторые заклинания, которые бы не позволили случайно туда забредшим попасть в башню. Мы тут же вспомнили о своей находке и отдали сферу мужчине. Господин Шэлбрэл сделал пару пасов рукой, сказав, что теперь мы сможем воспользоваться рычагом.

Пробравшись в гостиную, мы с Хелмаутом синхронно посмотрели на часы. До полуночи оставалось еще несколько минут. Нужно было сделать так, чтобы свет из маленьких бойниц попадал на драгоценные камни, а потому нам пришлось немного повозиться, размещая артефакты.

В конце концов, время подошло, а лунный свет осветил комнату и отразила от артефактов так, что лунные лучи сошлись в одной точке на полу, а откуда-то снизу послышался скрежет. Принцесса говорила, что спрятала картину в цокольном этаже, наверное, туда открывался какой-то проход. Видимо, не зря дверь в башню находилась на столь высоком уровне, ведь ниже есть что-то еще. Удивительно, как Пехельсс не узнал об этом, если занимался перевозкой этой башни из Эльфийсикх Долин?

Не переговариваясь, мы спустились в спальню, но ничего не увидели. Разумно было предположить, что нам будет нужно спустится вниз, а потому Хелмаут приподнял кровать, для того чтобы я скатала ковер. Под ним действительно обнаружился люк, ведущий куда-то вниз.

– Кажется, мы почти у цели, – шепнул мне Хелмаут, помогая спуститься по полу прогнившим деревянным ступеням.

Внутри было темно, но щелкая пальцами и зажигая пару магических огоньков, мы с Хелмаутом ахнули от изумления. Комната такого же размера, как гостиная или спальня была полностью заполнена какими-то предметами искусств: статуи, картины, витражи, вазы. Чего здесь только не было!

– Теперь я понимаю, почему Пехельсс был зол. Посмотри сколько тут вещей, которые бы он мог продать. Как она только смогла все их спрятать?

– Я думаю, что здесь большую роль сыграло эльфийское воспитание и то, что у себя на Родине, до брака, она уже пережила одну революции. Она как никто другой знала последствия этих событий и хотела сохранить что-нибудь на память.

– Удивительно. Она почти что пожертвовала жизнью ради этого, – все еще не понимал поступка принцессы Хелмаут.

– Что может быть прекраснее несправедливых жертв? – раздался за нашей спиной насмешливый голос.

– Немиза? – я удивлением посмотрела на женщину, стоявшую перед нами с кинжалом в руках.

– Не ожидала? – усмехнулась она. – Я тоже не предполагала, что вы так нагло влезете в мои планы. Но оно и