Гапарон Гарсаров - Глаза дьявола Страница 42

Мгла над Петербургом никак не желала рассеиваться, а с приходом ночи туман только усилился. Это изрядно мешало поискам. Несколько парней бродили в глухом дворе на улице Циолковского, выискивая поверженных друзей. Фонари помогали слабо: у одних они гасли, у других лишь подсвечивали туман. Трое надёжных ребят ушли к дороге, а ещё трое укладывали раненых на носилки и загружали в свой чёрный джип.

– Вы молодцы, что не слили эту инфу ментам, – приговаривал высокий парень в тёмной кепке и с татуировкой на щеке в форме стрелы. – Правда, затянули мы, конечно, со всем этим делом…

– Я вообще в полнейшем вырубоне был, – оправдывался мальчишка в кожаной куртке. – Она так меня шандарахнула электрошоком, что чуть мозги из ушей не вылезли… Вот я и прошатался в парке здесь неподалёку. Потом ума хватило Ллойду позвонить…

– Да-да, я тебя понимаю, Ванька, – похлопал его по плечу приятель. – Сам не раз в подобных переделках бывал.

– Спайк, кажись, Серому нашему совсем хреново, – шумно приковылял к ним низенький парнишка, утирая лицо вооружённой пистолетом рукой. – Нам бы его лучше в лечебку свезти, а то…

– Тебе ясно было сказано, Монт, что в никакие лечебки обращаться нельзя! – повысил главарь свой прокуренный голос и нервно выхватил у него оружие. – Сами справимся, не в первой.

– Да ладно, ладно, ты чё бузишь, – поднял руки услужливый Монт. – Просто сдохнет ведь Серый, жаль пацана. Эта сука ему черепушку пробила, там кровищи столько, что меня скоро стошнит.

– Ничего, три часа пролежал на холоде и не загнулся, потерпит и ещё пару минут, – махнул рукой Спайк, с ненавистью озираясь на тёмные дома. – Что там с Марго, нашли её наконец?

– Ищем-ищем. Ллойд пошёл с пацанами окрестные дворы проверять.

– Если хоть волос с её головы упал, я эту училку гребаную лично в цемент закатаю, – пригрозил парень и от ярости стащил с головы свою бейсболку, обнажая гладкую лысину. – Она у меня все круги ада пройдёт…

– Дело времени, – встрял в их беседу бледный студент, у которого возле носа засохла кровь. – Она от нас никуда уже не денется, хоть и сильная бабища. Видать, спортсменка.

– Да, ваша прошлая тоже была спортсменкой, а как её потом отделали, а?.. – ухмыльнулся Спайк, и все трое рассмеялись.

Лавра очнулась от того, что тёплая рука гладит её по спине. Она лежала на мягких простынях и чувствовала аромат роз. И неудивительно, ведь вокруг были разбросаны алые лепестки. Девушка уже и не помнила, что они на пару с Вестой вытворяли с ними. Но такое беспамятство могло появиться только из-за удовольствия, которое довелось испытать этой ночью, причём несколько раз подряд.

– Который час? – сонно спросила Лавра, подняв взгляд на тёмное окно, у которого стояла овальная кровать.

– Около шести, – пошептала Рогова, продолжая трогать её спину. – Я потихоньку буду собираться на работу, ты потом закрой квартиру, если надумаешь куда-нибудь уйти, а ключи возьми себе.

– Как же ты попадёшь сюда вечером? – Гербер перевернулась и уставилась на взлохмаченную подругу.

– У меня есть свои ключи, – улыбнулась Веста, кладя ей на грудь несколько пурпурных лепестков. – Мы же договорились, что ты теперь будешь жить здесь.

– Я ещё не сказала «да», – напомнила девушка, поправляя на любовнице спутавшиеся локоны. – Или ты расценила всё это как моё согласие?

– Я просто решила, что так будет удобно для нас обеих, – промолвила начальница и наклонилась.

Они сплелись в очередном поцелуе, продляя этот сладкий момент до нескольких минут.

– Но я не хочу, чтобы все знали об этом, – предупредила Лавра.

– А никто и не узнает, – пообещала Рогова, вытащив из-под неё простыню и окутав ею своё крепкое тело. – Спи, завтрак я оставлю в микроволновке…

Как Веста собиралась на работу, было совсем не слышно. Видимо, стены этого замечательного дома обладали хорошей шумоизоляцией. Лавра лежала в лепестках роз и изучала далёкий синеватый потолок, по которому шевелились неразборчивые тени. Рассвета она так и не дождалась, поддавшись слабости, а когда очнулась в следующий раз, за окном вовсю шумел город и разливался блёклый свет солнца.

Взглянув на настенные часы, Гербер с облегчением вздохнула – всего-то девять утра. День начинался весьма неплохо. Она ощущала себя хорошо отдохнувшей, посвежевшей, освободившейся от груза многочисленных проблем, которые терзали её на протяжении последних недель. К ней вернулись силы и природное обаяние. Оставалось лишь порадоваться за такой удачный расклад и взяться за дела.

Перво-наперво Лавра привела себя в порядок. Необходимо было наведаться к Коливину и определиться наконец с индивидуальным планом. Наверняка обучение в аспирантуре заключалось не только в обсуждении диссертаций и подработке в дочерних вузах. Луиза говорила про какие-то спецкурсы, про подготовку к сдаче кандидатских минимумов и прочие занятия. Поэтому из Купчино аспирантка прямиком направилась в университет.

Погода сегодня, несмотря на скупое солнце, оставалась прежней: холод, ветер и сырость. Наверное, это был типичный для Санкт-Петербурга климат, но Лавре он не нравился. От низкой температуры её по-прежнему колотила дрожь. Не спасало даже метро. Пристроившись в уголке переполненного вагона, она стала размышлять о минувшей ночи. Из-за Весты Гербер как-то не задумывалась о главном – о вчерашнем нападении на неё студентов. Она до сих пор не смогла вспомнить, как же отделалась от них, словно плёнку памяти обрезали в этом интересном месте. Последнее, что всплыло перед глазами, это жадные кулаки парней, которые намеревались её изувечить, а ещё напряжённый поиск шокера в сумочке. Успела ли она его применить – оставалось за кадром. Впрочем, что там произошло, было уже не столь важно. Раз она цела, значит, ничего ужасного лично с ней не случилось.

В университете впервые за весь ноябрь чувствовалось оживление. Студенты стояли на улице, бродили в сквере, курили на огромном крыльце, сновали по главному холлу и в коридорах. Предъявив на входе аспирантскую корочку, Лавра проскользнула к группке знакомых девушек, которые присутствовали в день распределения научных руководителей. Они тоже узнали брюнетку и с радостью принялись отвечать на её вопросы. Оказалось, что сегодня у них намечалось обсуждение тем диссертаций и разработка плана занятий. Луизу они больше не видели ни разу. Это подтверждало предположение о том, что подруга борется со своей печалью за городом у Махмуда. Надо было бы навестить её.

– Лавра Эдуардовна, Вы, вероятно, ко мне! – воскликнул Иван Пантелеевич, столкнувшись с ней в главном коридоре исторического факультета.