Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ) - Лариса Куницына Страница 44

— Нет, его это не интересует. Он очень богат, к чему ему золото, которое возникает в моём тигле, если он может выменять его сколько угодно на своё серебро?

— Но это был один раз. Зачем же ты пришёл к нему второй?

— Мне понравилось его вино.

Феликс рассмеялся.

— Ну, если дело только в этом! Я уверяю, что после того, как мы его схватим, мы выпьем его вина в его доме и прислуживать нам за столом заставим графиню де Лорм, если она, конечно, сохранит к тому времени этот титул. Что нужно? — рявкнул он, обернувшись к двери, за которой кто-то скрёбся.

Дверь приоткрылась, и в щёлку заглянул испуганный лакей.

— Его сиятельство просит вас пройти к нему немедля, — сообщил он и тут же исчез, поспешно притворив за собой дверь.

— На ночь глядя, — проворчал Феликс, поднимаясь. — Я должен пойти, иначе отец снова будет злиться.

— Может, это новости о нашем незнакомце в маске? — улыбнулся Аргент. — Не забудь рассказать мне о нём.

Феликс удалился, а Аргент остался сидеть за столом, задумчиво поглядывая в окно, за которым синела последняя тёмная ночь этих длинных суток. Ждать пришлось недолго. Феликс ввалился в гостиную и решительно направился мимо Аргента к двери, которая вела в его спальню.

— Мне придётся уйти, — пояснил он на ходу. — Отец поручил мне обыскать дом баронессы де Флери. Этот мерзавец Ла-Карр так и не явился. Я же говорил, что он солгал, чтоб получить несколько золотых монет. Когда у меня будет время, я найду его и поколочу палкой.

Он скрылся в дальних помещениях, где наверно размещалась гардеробная, потому что вскоре появился в плаще с мечом на боку.

— Ты со мной? — спросил он. — Говорят, что хозяйки в доме нет, а дом полон всяких дорогих безделушек. Не думаю, что нас осудят, если мы прихватим что-то себе на память.

— Извини, дружище, но меня не интересует женское бельё, если оно не надето на его хорошенькую обладательницу, — усмехнулся Аргент, наливая ещё вина в свой кубок. — Я выпью за успех твоего предприятия и пойду к себе.

— Что ж, я прихвачу что-нибудь для тебя, — пообещал Феликс и вышел из комнаты.

Взяв свой кубок, алхимик поднялся и подошёл к окну. Он видел, как несколько человек в тёмных плащах вышли из дома и направились в сторону Королевской улицы. На фасадах домов горели фонари, и с неба в преддверии светлого утра уже лился прозрачный сапфировый свет. Мимо не спеша прошествовал патруль городской стражи, потом из-за угла вынырнула человеческая фигура и направилась прямо к дверям дома де Полиньяка. Аргент прищурился, что-то в этом человеке показалось ему подозрительным, может, то, что он шёл, настороженно оглядываясь, а прежде чем постучать, какое-то время набирался духу.

Аргент прошёл к дверям, на ходу поставив недопитый кубок на стол и, приоткрыв дверь, вышел в коридор. Он дошёл до галереи второго этажа и остановился в сумраке, наблюдая за происходящим внизу. Как он и полагал, этот человек представился частным сыщикам и заявил, что у него есть новости для господина коннетабля.

— Что за новости? — хмуро спросил вышедший ему навстречу капитан Брикар.

— Мне хотелось бы поговорить с самим графом, ваша милость, — заискивающе произнёс сыщик. — Поскольку речь идёт об обещанной награде.

— Ты нашёл его? — насторожился капитан.

— Именно так, — кивнут тот. — Я нашёл графа де Лорма и знаю, где он прячется.

— Это точно он? Ты видел его лицо?

— Нет, он был в атласной маске, но я слишком хорошо его знаю, чтоб ошибиться. Я, видите ли, раньше служил в тайной полиции, но потом ушёл оттуда.

— Скорее, тебя выгнали, проныра!

— Может и так, сударь, но это к делу не относится, поскольку я здесь по делу графа де Лорма, которого более знаю, как барона де Сегюра. Во время службы в полиции я видел его едва ли не каждый день в разных условиях. Я имею в виду, сударь, что привык узнавать его в полумраке коридоров Серой башни, чтоб вовремя поклониться, когда он проходит мимо. И я ни разу не ошибся! Я профессиональный сыщик и запоминаю не только лицо, но и другие приметы. И уверяю вас, это был он. Я довольно долго рассматривал его в храме святого Себастьяна. Он стоял перед главной статуей, подняв голову, и то, что верхняя половина его лица была скрыта, ничего для меня не значит. Потом он хотел подойти к жрецу, но вдруг передумал и быстро вышел, а я последовал за ним. Я — мастер слежки и могу выследить кого угодно так, что он и не заметит. Я прошёл за ним весь путь и видел, как он вошёл в некий дом…

— Что за дом? — перебил его Брикар.

— Я не скажу вам, пока мне не будет выдана награда.

— А если ты лжёшь, мошенник? Или ошибся? Мы придём туда, и там будет пусто, или окажется совсем другой человек, а ты исчезнешь с деньгами?

— Я — честный человек! — возмутился сыщик.

— И за это тебя выгнали из тайной полиции? — осклабился Брикар.

Сыщик обижено надулся.

— Ладно, давай так, — усмехнулся капитан. — Ты сейчас отведёшь нас туда, и если мы по твоей наводке схватим де Лорма, ты получишь свои деньги. Слово рыцаря!

Тот немного поколебался и кивнул, а Брикар, оставив его, быстро взбежал на второй этаж и направился к графу.

Аргент, как ни в чём не бывало, вышел из сумрака и спустился в холл, где повелительным жестом приказал лакею подать ему меч и плащ. Поглядывая на изнывающего от тревоги сыщика, он не торопясь прицепил ножны к поясу и повернулся к лакею спиной, чтоб тот накинул ему на плечи плащ. Застегнув на груди серебряную фибулу, он натянул перчатки и вышел в распахнутую перед ним дверь.

Спустившись по ступеням лестницы, он дошёл до ближайшего переулка и свернул за угол. Накинув на голову капюшон, он прислонился к стене, наблюдая за дверями дома де Полиньяка. Ждать ему пришлось недолго. Вскоре они распахнулись, и на улицу вышел тот сыщик, а следом спустились несколько человек. Брикара с ними не было, но это уже не имело значения. Наёмники вслед за сыщиком направились куда-то на окраину, и Аргент, выскользнув из своего укрытия, последовал за ними.

Феликс подошёл к задней двери городского замка баронессы де Флери поздней ночью. В соседних домах уже погасли огни, только маленькие фонарики едва светились на задних фасадах. Дом баронессы был всё так же безмолвен и в сумраке ночи возвышался над головами