Андрей Бондаренко - Жаркое лето – 2010 Страница 44

Приостановив процесс «бомбардировки», Гарик внимательно посмотрел в указанном направлении. Там, метрах в пятидесяти от развалин, на земле сидел козлобородый тщедушный мужичок. Вот, он – поочерёдно – вставил что-то в уши, старательно потряс головой, после чего засунув в рот несколько пальцев, и принялся усердно надувать щёки.

– Ха-ха-ха! – племенным жеребцом в самом соку заржал Гарик. – Дурак ты, Соловей! Причём, законченный…. На Илью Муромца твой поганый свист совсем не действует! Ни грамма! – для подтверждения этого тезиса метнул вниз тяжеленное дубовое бревно. – Понял, глупый уродец? Ха-ха-ха! – добавил уже (не слыша себя) в полголоса: – А все твои верные подельники, наверняка, потеряли сознание. Когда бы они успели – в этой шумной катавасии – вставить в уши затычки?

Козлобородый разбойник, убедившись в бесполезности своих действий-усилий, торопливо вскочил на ноги и, опираясь на уродливый костыль, бойко засеменил прочь. Густые кусты у подножия холма чуть заметно дрогнули, между ними – на краткий миг – промелькнула серая тень.

«Лишь бы у Глеба рука – в самый ответственный момент – не дрогнула», – подумалось. – «Первая кровь, она, как известно, самая трудная…. Ага, а пожар-то не желает разгораться! Тухнет – прямо на глазах! Это очень даже кстати…».

Гарик быстро оделся, поправил на кожаном поясе ножны с мечом и жестами велел девчонкам спускаться с холма, естественно, держась за его широкой спиной. Напоследок грозно погрозил пальцем, мол: – «Не сметь – без отдельной команды – трогать ушные затычки!».

Спуск с холма – в обход крутого косогора – занял минут десять-двенадцать. Бледный и растрёпанный Глеб – с окровавленным мечом в правой руке – вышел им на встречу и, вымученно улыбнувшись, указательным пальцем левой руки демонстративно прикоснулся к уху.

Понятливо кивнув головой, Гарик оперативно избавился от самодельных «беруш» (туго скатанных полос льняной ткани), и поинтересовался:

– Что там у нас с Соловьём? Мёртв?

– Мертвее не бывает, – бесцветным и слегка подрагивающим голосом ответил Глеб. – Свистеть отсечённой головой – очень трудно. Практически невозможно…. Я, это…. И всех остальных татей, пребывавших в бессознательном состоянии, прикончил. Ну, ради пущего порядка и дополнительной перестраховки…

– И правильно сделал. Как там нас учат мудрые и прозорливые голливудские блокбастеры? Мол: – «Всех поверженных врагов – в обязательном порядке – надо безжалостно добивать, делая контрольный выстрел в голову. Если, конечно, не хочешь получить в спину – под пятое ребро – чем-нибудь острым…». Так что, дружище, не переживай. Меч, кстати, оботри от кровушки…. А поблевать-то – поблевал?

– Так, самую малость…

– Ребята, пошли, освободим пленных! – вмешалась, радостно улыбаясь, Катерина. – Обрадуем земляков!

– Стоп, ни с места! – велел Гарик. – Кто – два часа тому назад – нас клятвенно заверял, мол: – «Если поможете, то я на всё готовая…»? Мол: – «Обещаю сделать всё, что скажете…»? Кто обещал, я спрашиваю?

– Ну, я…

– Не нукай, не запрягла! Мы – по твоей просьбе – разобрались с местными бандитами-разбойниками? Что молчишь? Изволь отвечать!

– Разобрались, – потерянно подтвердила Катя. – Что я теперь должна делать? Приказывайте! Я данное слово держу…

Понимающе переглянувшись с Глебом и Алевтиной, Гарик принялся размеренно и вдумчиво излагать диспозицию предстоящих действий:

– Вы, девицы-красавицы, сейчас следуйте к зданию местной бани. Солнце уже вплотную подобралось к линии горизонта, совсем скоро стемнеет. Надо подумать и о комфортном ночлеге. Вот, я и предлагаю – заночевать в баньке. Приберитесь там хорошенько, прикиньте, где будут располагаться спальные места, наберите из колодца чистой водицы…. Ты же, Глеб, внимательно пошарь в развалинах разбойничьей избушки. Вдруг, обнаружишь съестное и какие-нибудь достойные напитки? Ещё попробуй отыскать чистые матрасы-одеяла. Наверняка, не всё сгорело. Только правая сторона избы слегка обуглилась…. Я же пойду освобождать наших незадачливых «кузнецов». Им, бедолагам, ещё предстоит ловить разбежавшихся лошадок…. Вопросы, пожелания?

– Может, баньку – чтобы спалось лучше – протопить немного? – спросил Глеб.

– Не стоит, ночи, судя по всему, здесь тёплые…. Ну, храбрые волонтёры, чего стоим? Кого, спрашивается, ждём? Быстренько разбежались по вверенным объектам!

Он подошёл к массивной пещерной двери, щедро оббитой широкими полосами железа, и недовольно поморщился – в чугунных массивных скобах наблюдался здоровенный амбарный замок.

– Вот же, умельцы фиговы отыскались! – возмутился Гарик. – На дворе стоит дремучий двенадцатый век, а они и надёжные замки уже научились мастерить…. Ну, оно и понятно – в общих чертах. Времена-то нынче стоят вороватые, так их растак. Приходится беспокоиться о сохранности добра, в том числе, и наворованного…. Что теперь делать? Идти обыскивать карманы трупов? Вдруг, нужный ключик, испачканный кровушкой, отыщется? Только время терять…

Подобрав с земли подходящий булыжник (килограмм на пятнадцать), он тремя могучими ударами сбил замок, отбросил камень в сторону и широко распахнул дверь. В свете заходящего солнца хорошо были видны тела связанных людей, выложенные в ряд недалеко от входа.

– Кто из вас, любезные мои, будет кузнецом Василием, носящим прозвище «Потап»? – громко спросил Гарик, стараясь говорить солидным начальственным басом. – Молчим, славяне? Ну-ну…. Меня зовут – Илья Муромец. Слыхали о таком богатыре? Я искренне рад…. Итак, все разбойники мертвы, а легендарный Соловей Разбойник лишился буйной головушки. Довольны, чай?

– Дык, не полагается так, – раздался робкий голосок. – Ты, Илья свет Иванович, должен был крепко связать Соловья, приторочить к седлу своего коня богатырского и отвесть на двор княжеский…

– Молчать! Кому это я – чего задолжал? А? – от души возмутился Гарик. – Моё право – богатырское! Хочу – казню, хочу – милую…. Моду, понимаешь, взяли – богатырей учить уму-разуму. Совсем разбаловались и последний стыд потеряли! Вот, я вас – ужо…. Так кто из вас будет – кузнецом Потапом? Последний раз спрашиваю, морды упрямые! Если будете и дальше играть в молчанку, то развернусь и выйду из пещеры вон. Сами выбирайтесь на свет Божий, мать вашу…

– Ну, я Потап, – мрачно откликнулось крайнее тело.

– Ну, баранки ярмарочные усердно гну, – беззлобно передразнил Гарик. – Слушай сюда, кузнец знатный! Сейчас я освобожу тебя от пут, оставлю ножик рядом и уйду. Остальными пленниками сам займёшься…. На улице горит дельный костёр и дров имеется в избытке, так что, нормально переночуете. Лошадки ваши разбежались, испугавшись шума от моей битвы с Соловьём, но, думаю, отыщете. Если, конечно, постараетесь…. Со съестным, извиняйте, но ничем помочь не могу. Сам голодаю. Советую хорошенько пошарить в этой просторной пещере. Может, и найдёте чего путного – из разбойничьих припасов. Если обнаружите деньги, злато-серебро и прочие материальные ценности, то смело, без всякого зазрения совести, забирайте себе. Разрешаю…. Что ещё? Я с верными соратниками заночую в местной баньке. Запрещаю – подходить к ней близко! Нельзя, чтобы вы видели мою физиономию! Истинную благородную личину, то бишь…. Дело тайное, секретное, княжеское. Сами должны понимать, не маленькие, чай. Увижу кого поблизости – уши оторву, а потом вобью в чёрную земельку – по самое темечко. Уж, не обижайтесь, земляки…. Понятно излагаю?