Лицеист - Валерий Пылаев Страница 5

Чего?.. Тьфу ты, кому скажешь – засмеют. Уж три с лишним сотни лет Романовы на престоле, дай Бог Екатерине Александровне здоровья. Не было тут никаких революций, да и быть не могло. Мы ж не Франция какая-нибудь…

Я перелистывал страницу за страницей, то и дело переключаясь на книжки по другим странам – когда не хватало понимания. Древний мир: Египет, Греция, а за ними и Римская Империя: преданья старины глубокой.

То ли тогда Одаренных было слишком мало, то ли они еще не обрели настоящего могущества… то ли благоразумно предпочитали держаться в тени. Гроза разразилась позже – в Средние века. Болезни и войны за осколки античного наследия, продолжавшиеся чуть ли не тысячу лет, не раз выкашивали Европу чуть ли не на треть, но не меньше унесли и костры Инквизиции.

Одаренные больше не могли – или просто не стали скрываться, и их менее удачливые братья по виду homosapiens устроили самую настоящую охоту на ведьм. Правители, которым не досталось магических способностей, объявляли войну соседям, а чернь и мелкие землевладельцы вешали и сжигали «колдунов» без суда и следствия. Общее число жертв исчислялось чуть ли не миллионами, а Одаренные гибли тысячами. Но среди них нашлись и те, что не стали прятаться, вступили в войну…

И победили. Зализали раны, кое-как навели порядок, а потом положили начало и современным державам, и большинству знатных фамилий. По-видимому, в том числе и роду черниговских князей, от которых произошли Горчаковы. Некоторые периоды европейской – впрочем, как и российской истории были описано довольно скупо и сбивчиво, но по всему выходило, что не владеющая магией аристократия в течение пары столетий то ли породнилась с Одаренными, то ли неторопливо и бескровно перекочевала в иные сословия… то ли просто-напросто вымерла естественным образом.

– Ну да… – пробормотал я, переворачивая страницу. – Именно так все и было.

В некоторых местах историю явно шили белыми нитками – и шили намного позже. Вряд ли Одаренные оказались такими уж невинными овечками, сменившими ремесло целителей и прочих мирных и безусловно полезных в хозяйстве профессий на полноценную боевую магию лишь после нескольких веков геноцида. Наверняка суровая реальность не обошлась без знатной резни. Средние века выглядели, как им и положено: мрачными, кровавыми и беспросветными.

Пока не сменились Ренессансом. Под мудрым руководством Одаренной аристократии и правящих династий мир понемногу выбрался из ямы и принялся активно развиваться. Войны еще случались – и все еще иногда оказывались продолжительными и опустошающими, но ощутимого отката уже не вызывали. Последняя крупная заварушка в Европе закончилась оглушительным поражением Наполеона Бонапарта под Смоленском.

Князь Багратион выставил против артиллерии и сорока тысяч солдат несколько сотен боевых магов-стихийников. Половина дворян – как и сам князь – погибла, но в очередной раз доказала преимущества силы Одаренных над армиями и оружием. Корсиканский коротышка уполз зализывать раны к себе в нору, и уже середине девятнадцатого века в Европе и вовсе наступил долгожданный покой по всем фронтам.

США почти бескровно отделились от Британии в тысяча семьсот семидесятом и формально до сих пор оставались частью Содружества, попутно потеряв несколько штатов, пожелавших сохранить статус колоний. Но юге Америки произошло примерно то же самое – только чуть позже. Часть территорий откололись, воспользовавшись восхождением звезды Наполеона и общеевропейским бардаком, но где-то треть предпочли остаться под флагом испанского монарха. Китай и Япония не слишком-то стремились к контакту ни с соседями, ни с кем-то еще.

Что, впрочем, ничуть не мешало последней с завидной регулярностью поднимать вопрос о Курильских островах… И это почему-то вызвало у меня непонятное раздражение.

– Вот заразы… – Я пролистал еще несколько страниц заботливо положенного Сергеем Ивановичем географического атласа. – Обойдутся.

Австралия закономерно сохранила британское подданство – как и примерно треть Канады, и чуть ли не половина Африки. Да и вообще вся южная часть политической карты напоминала лоскутное одеяло, сшитое из кусочков всего нескольких цветов. Похоже, могучие рода Одаренных не только написали свою версию истории, но и попилили сам мир на части. И держали крепко. Большая часть закономерно отошла Британии, Испании и Франции, хотя немало урвали и османы, и Германия.

Точнее, Священная Римская империя германской нации. Расползшаяся от севера изрядно погрызенного соседями «сапожка» Италии до самого Балтийского моря алая клякса выглядела грозно. Настолько, что я на мгновение удивился: как мы вообще смогли целых полтора столетия ограничиваться лишь колониальными разборками и вялыми боданиями на Ближнем Востоке?

В которых Российская Империя если и участвовала, то, похоже, без особого энтузиазма. В приятный глазу синий цвет были окрашены всего несколько искорок на территории обеих Америк, клочок Африки и еще что-то невразумительное к югу от здоровенного желтого Китая.

– Ну и ладно. – Я протер уставшие глаза и отложил атлас. – Зато Аляска наша.

Я просидел с книгами несколько часов, и вечер уже должен был наступить, но на улице так толком и не стемнело: похоже, питерские белые ночи еще не уступили права обычным. Литейный проспект и деревья за окном застыли в сером сумраке и не менялись. Часов в палате почему-то не имелось, а возиться с телевизором я не хотел, так что оставалось измерять время разве что кружками чая, которые приносила заботливая Таня.

С каждым приходом ее халатик выглядел еще короче, а соблазнительные формы то и дело норовили будто бы случайно уткнуться мягким теплом в плечо, но мне кое-как удавалось делать вид, что я не обращаю внимания…

Но на самом деле я еще как, блин, обращал!

Похоже, Источник закачал в меня магии по самое не балуй, и теперь восстановившееся молодое тело отчаянно требовало избавиться от излишков сил понятным, приятным и, что самое важное – доступным способом.

Стоит протянуть руки – и Танины прелести сами с готовностью пристроятся в ладони. Для эффектной и не слишком обремененной моралью девушки из простой семьи один только факт… внимания дворянина – уже золотой билет в лучшую жизнь. А за шанс забеременеть она сама стащит с меня больничную робу, если я хотя бы намекну. И ее не остановит ни мой нежный возраст на три-четыре года моложе ее самой, ни уж тем более робкие попытки сопротивления.

У-у-у, зараза, хороша… Так и ходит, крутит… этой самой. А если все-таки?..

Нет. Нельзя! И