Красное и серое (СИ) - Литера Элина Страница 5

— Вот на эту тему я и собирался поговорить с Дептом. Прошу прощения, но большего я сказать не могу, это тайна рода.

Гудрун кивнул. Да, для того, чтоб выспрашивать тайны рода, нужно дозволение Комитета благородных дел при Королевском Дознании. Удобно. Гудрун не мог настаивать.

Я постаралась унять злорадство. Разорение семьи — не повод для веселья, даже если члены этой семьи по доброй воле не утруждались стать кем-то более полезным, чем прожигатель жизни.

— Виконт Максвелл Мадрон, наследник графства Мадрон, двадцать восемь лет, не женат. Пришел поговорить с господином Дептом о делах.

— Виконт Мадрон? Сын Черного Лиса, не так ли? — на лице Гудруна заиграла неприятная улыбка.

— Именно.

Я была права по поводу родословной этого хлыща.

Его род был хорошо известен — в основном из-за его отца, графа Мадрона. Когда граф Мадрон еще был виконтом и состоял при Королевском дворе, несмотря на молодость он успел создать себе репутацию хитрого и жесткого деятеля. О том, какие политические интриги совершались по мановению руки Черного Лиса, до сих пор ходят легенды. Ему приписывают опалу двух премьер-министров (по мнению доктора Эйрела, совершеннейших проходимцев), перетасовку советников и многое-многое другое. Если вся их порода — жгучие брюнеты, как виконт Максвелл Мадрон, то понятно, почему Лиса прозвали Черным.

Интересно, отчего Гудрун смотрит на него как на кровного врага?

Ни один из лордов не назвал род занятий, и это Гудруна ничуть не удивило. Я усмехнулась про себя. Аристократ — само по себе занятие. По крайней мере, так они считают, пока не оказываются в положении Мафина, когда "дела неважные". Интересно, зачем он пришел к Депту? Одалживаться?

Записав все сведения Гудрун приступил к допросу. По тому, как морщился законник Гриз, я поняла, что нам не стоит ожидать от дознавателя особых достижений.

Каждый из нас рассказал, что видел, слышал и делал в доме Депта этим утром. Изредка дознаватель уточнял некоторые детали, которые сообщил один из гостей, у другого. Глядя в записи, он недовольно хмурился. Вошел один из констеблей и доложил:

— Опросили соседей. Они утверждают, что после того, как в дом вошло лицо женского пола в сером в клетку жакете, черной шляпке, темно-серой юбке с черной сумочкой в руках, больше никто в дом не заходил и не выходил. Последними вышла прислуга в количестве двух человек, женского и мужского пола, которые столкнулись с вышеупомянутым лицом в дверях.

Гудрун кивнул и повернулся к нам:

— Как утверждает госпожа в сером в клетку жакете, — он глянул в записи и поднял глаза на меня, — Ида Геринот, она видела господина Депта в доме живым и здоровым, когда он обращался ко всем, сидящим в гостиной. Кто-нибудь видел Депта раньше?

— Да, я с ним встречался, — отозвался маг.

— Я жила в этом доме две недели, конечно, я его видела, — природница смерила Гудруна неприязненным взглядом.

— Вы уверены, что это был господин Депт?

— Да, — отозвались оба.

— Замечательно. Значит, с того момента, когда вы все видели господина Депта живым, в дом никто не входил и не выходил. Это означает, что убийца сейчас здесь, в этой комнате. Господа, вы все задержаны по подозрению в смертоубийстве. — Он обернулся к констеблю и весело приказал: — Всех в наручники и в городскую тюрьму.

Констебль опешил, потянулся к наручникам, но не решался двигаться.

Первым обрел дар речи графский сын.

— Вы собираетесь посадить в тюрьму наследника графства Мадрон?

— Именно, — расплылся в улыбке Гудрун и посмотрел на ведьму. — Госпожа Лайт, должен вас предупредить, что любое заклятие, которое вы на меня наложите, даже самое безобидное, будет расценено как нападение на представителя закона при исполнении со всеми вытекающими последствиями.

— Вы хотите конфликта с Ковеном магов? — поинтересовался мэтр Джилен.

— Юрисдикция Ковена на меня не распространяется.

— Зато на вас распространяется Уложение о дознании, — нехорошим голосом произнес законник. — Глава четвертая, пункт третий. Подозреваемые в преступлении могут быть заключены в тюрьму только при наличии весомых доказательств. Смею вас уверить с высоты моего опыта, что наше присутствие в доме убитого во время убийства таким доказательством не является. Не раз и не два я разбирал дела с таковыми нарушениями, и поверьте, допустившие их дознаватели не уходили от взысканий. Мы все сразу не можем быть подозреваемыми. Мы относимся к лицам, представляющим для дознания особый интерес. Самое большее, что вы можете сделать, это заключить нас под домашний арест, наложив поисковики и поставив вокруг наших жилищ артефакты охраны. У законника с моим опытом достаточно возможностей наказать тех, кто превышает полномочия.

Констебль отдернул руку от наручников и вытянулся по стойке смирно. Гудрун очевидно разозлился, но пока не придумал, что предпринять.

Его размышления прервал стук двери. Вошедший едва ли не закричал с порога:

— Господин Гудрун, вас вызывают в Главное управление! На министра коммерции было совершено покушение, и если вы желаете взять это дело, вы должны прибыть туда поскорее.

Гудрун впал в ступор. Он не хотел отступить в деле Депта, но покушение на министра — слишком лакомый кусочек для дознавателя. Вдруг он расцвел от некоей мысли, пришедшей ему в голову. По блеску в глазах я поняла, что нам эта мысль не сулит ничего хорошего.

— Домашний арест, говорите? Замечательно. Вы все заключены под домашний арест, и будете содержаться здесь, в доме Депта. У Комиссии по дознанию, знаете ли, нет такого бюджета, чтоб все ваши жилища охранять. Я думаю, мне простят несколько вольное толкование Уложения. Ближайшие три дня я буду занят, и вам придется подождать.

— Если один из нас убил Депта, вы запираете остальных в доме… с убийцей?! — Лавиния почти визжала.

— Госпожа Лайт, я могу сделать для вас исключение. В городской тюрьме вы будете в полной безопасности.

— Вы же понимаете, господин Гудрун, что обвинить в убийстве Депта вы можете только одного из нас, в крайнем случае двоих. Остальные выйдут на свободу и не забудут о вашем несколько вольном трактовании Уложения.

Проговоривший это высший аристократ смотрел на Гудруна с вызовом. У меня мелькнула мысль, что зря он дразнит этого мерзавца. И ответ не заставил себя ждать.

— А кто вам сказал, виконт, что вы выйдете на свободу? Вы уже наговорили достаточно, чтобы обвинить вас самое малое в противодействии дознанию. Хм. А ведь это прекрасная идея. Как правильно заметила госпожа Лайт, убийца — один из вас. Я даю вам семьдесят два часа, господа, чтобы выдать мне убийцу. После этого остальные будут свободны, и я принесу вам искренние извинения. В противном случае вы все предстанете перед судом по обвинению в противодействии дознанию и утаивании важных сведений. Учитывая тяжесть преступления, я уверен, что мне не составит труда добиться для вас ссылки в дальние колонии. Говорят, Фасбендские острова — прекрасное место для любителей природы. Жаль, что не очень устроенное, и население оставляет желать лучшего.

Он поднялся и с видимым удовольствием обвел взглядом всех, кого он запирал в этом доме.

— Констебль, я проверю, как идет исследование места преступления и отправлюсь в Управление. Проследите, чтобы все закончили, как положено и дождитесь полицейского мага.

С этими словами он поднялся наверх.

Ведьмочка проследовала за ним — очевидно, в свою комнату, в которой собирались похозяйничать полицейские. Аристократы в глубоком молчании разбрелись по гостиной. У меня не было ни сил, ни желания подниматься с кресла, хоть констебль в четырех шагах не доставлял удовольствия. Маг тоже остался сидеть.

Констебль огляделся и подошел к нам.

— Мэтр Джилен, вы, наверное, меня не помните. Шесть лет назад, когда я только поступил на службу, вы прикрывали нас огнем, пока мы брали банду в южных кварталах. Ох и задали вы им… Без вас нам бы нипочем не справиться.

Мэтр улыбнулся констеблю, и тот быстро-быстро проговорил: