Хенкан. Последний эксперимент - Сора Наумова Страница 5

Генри бросил на Сорату быстрый взгляд и снова вернулся к разговорчивому американцу.

– Четвертый?

Он был уверен, что метель началась всего пару часов назад. Джон отмахнулся:

– Никакая буря не будет длиться вечно. Давайте лучше проведем эти дни весело, – и он подмигнул Сорате. Тот качнулся в ответ, как китайский болванчик, и продолжил есть. Если он и удивился, то не показал этого, делая вид, что ни слова не понимает. Однако Генри заметил, как нервно дрогнули его пальцы.

Дальше обед прошел в спокойной обстановке. Немного обсудили погоду, а когда собрались перейти на более личные темы, Генри поднялся и поспешил откланяться.

– Мы очень устали и хотели бы отдохнуть.

Он помог Сорате выбраться из-за стола. Кимура вежливо поклонился, пролепетал благодарности по-японски и засеменил за Генри к крутой деревянной лестнице на второй этаж. Пока поднимались, казалось, что стены смыкались вокруг них, ступени опасно скрипели, а притолока почти задевала макушки. Генри так спешил, что едва не срывался на бег. Оставшись с Соратой наедине в сомнительном укрытии их комнаты, он немного успокоился.

– Мне кажется, мы что-то упускаем. – Он запустил пальцы в волосы. – Ну ладно, все равно нам надо выспаться. Давай ложиться.

Сората забрался на свою постель и, не раздеваясь, завернулся в одеяло.

– Это странное место, Генри, – заговорил он на японском, видимо, предпочел играть роль до конца. – Женщина, которую мы видели, она ведь хозяйка? А если не она, то о ком говорил Дэвис? Кроме нее, здесь нет ни одной женщины.

– Может, мы не всех постояльцев видели? – не слишком уверенно откликнулся Генри и забрался под тонкое холодное одеяло.

– Больше тут и не поместилось бы.

– Утром мы уедем, – напомнил Генри, больше успокаивая себя, чем его. – Давай все-таки спать.

Он лег на бок и закрыл глаза. Уставшее тело гудело, но мозг упорно сопротивлялся дремоте. Генри перекатился на спину, но и в таком положении заснуть не удавалось. Погруженная в темноту, комната внушала безотчетный страх, стоило только закрыть глаза, как тут же мерещилось всякое. Наконец, не выдержав, Генри тихо позвал:

– Сората.

Кимура откликнулся не сразу, сначала завозился под одеялом, и шорох чистой ткани смешался со скрипом половиц за дверью. Генри напрягся.

– М-м-м? – недовольно промычал Кимура. – Я почти уснул. Что случилось?

– Ты замерз, наверное, – Генри на ходу придумывал повод заговорить. Он встал, порылся в рюкзаке и достал шерстяные носки со снежинками, купленные в той же лавке, что и свитер. – Если простудишься, мы даже врача тут не найдем.

– С тобой все в порядке? Ты себя странно ведешь.

– Я… – Генри беспомощно замер посреди комнаты. – Все в порядке.

Он все еще не мог объяснить то волнение, что испытывал, стоило переступить порог дома. Он боролся, сам не зная, с чем и с кем, и это ощущение беспомощности очень сильно досаждало.

Генри протянул Сорате носки, и тот послушно натянул их на ноги.

– Точно? Когда ты такой, я нервничаю. Скажи, если что-то будет не так, ладно?

Генри даже не задумывался, что своим молчанием мог лишь сильнее напугать друга. Он кивнул и вернулся к себе, Сората тоже завозился, заворачиваясь обратно в одеяло. Удивительно, но почти сразу Генри удалось заснуть, хотя приятными его сны сложно было назвать. Он захрипел и проснулся, не помня ничего из того, что видел. Как оказалось, он сильно ворочался и едва не рухнул на пол. Света из окна, забранного решетчатыми створками, было вполне достаточно, чтобы заметить, что соседняя постель пуста.

– Сората? – позвал Генри, выскользнул из-под одеяла и вздрогнул, коснувшись пятками голых досок.

Кимура же спокойно открыл дверь и вышел в коридор, точнее, почти вышел. Макалистер схватил его за плечо и развернул к себе:

– Сората, ты… Ты спишь, что ли?

Закрытые веки дрогнули, Кимура с видимым трудом открыл глаза и болезненно сощурился.

– Генри? – Он оперся о его руки, чтобы устоять на ногах, но почти сразу обмяк. – Холодно… Куда ты меня ведешь?

Генри на мгновение растерялся.

– Никуда. – Он взял его за плечи, поддерживая. – Ты не говорил, что начал ходить во сне, а следовало бы предупредить. Пошли, лунатик.

Он потянул его обратно к кровати и аккуратно усадил.

– Я не хожу во сне. И никогда не ходил, – сказал Кимура с сомнением и покосился на дверь. Он что-то чувствовал, Макалистер был уверен в этом наверняка, Сората всегда был очень восприимчивым к тому, чего не мог увидеть.

– Ты спал, это совершенно точно, если, конечно, тебя не загипнотизировали, – Генри замялся, не зная, стоит ли говорить о своих подозрениях. Решил, что все же стоит. – Есть еще один вариант. Это призрак.

То, что Кимура желанен для всяческих потусторонних сущностей, Генри понял со времен жизни в «Дзюсан». Духи так и липли к нему, а дни, проведенные на Синтар после, лишь утвердили Генри в этом мнении. Он ждал реакции Сораты.

В коридоре скрипнули половицы, словно кто-то остановился под их дверью и прислушался, убедился, что в комнате тихо, и ушел. Сората закрыл лицо руками.

– Ненавижу, – простонал он, но тон его тут же переменился. – Если это действительно так, значит, меня куда-то вели.

Генри не хотел говорить об этом сейчас, потому что достаточно хорошо знал Сорату: под маской деловой отстраненности плескалась настоящая паника. Он поднялся и велел:

– Засыпай. Я пока не хочу спать, посмотрю, чтобы ты больше никуда не собрался.

– Спасибо, Генри, – Сората улыбнулся ему, зевнул и зарылся в одеяло по самую макушку.

Генри вернулся в постель, развороченную, со съехавшим на пол одеялом и твердой, плоской подушкой. Засыпать он действительно не собирался, учитывая, что за час сна ему приснился кошмар, который он не мог вспомнить. Макалистер перевернулся на живот и подтянул подушку под подбородок.

Их окружала обычная ночная тишина, наполненная негромкими тревожными скрипами и шорохами, которые, прислушавшись, можно было услышать в любом старом доме. Но все-таки здесь чувствовалось нечто иное, какая-то особая напряженность. Генри мог видеть призраков, но понять, что в этой гостинице не так, был не в силах. Повернув голову, он посмотрел на спокойно спящего Сорату. Сейчас было самое удачное время, чтобы перейти на теневую сторону и посмотреть на так удачно приютившее их место оттуда. Генри встал с кровати, медленно выдохнул и, пытаясь абстрагироваться от холода, кусающего за пятки, перешагнул через границу живого и мертвого. Но несмотря на легкость перехода, Генри сразу почувствовал себя странно. Теневая сторона никогда не баловала его яркими ощущениями, но сейчас – он готов был поклясться – пахло