Дэн Абнетт - Пария Страница 5

Вы должны помнить о скорости, с которой все произошло. Пожалуйста, примите во внимание что все эти события произошли практически в тот же момент, как я вошла в помещение и увидела поединок. Три, может быть, четыре секунды: и за это время они успели обменяться примерно двумя дюжинами ударов. А я успела только оценить ситуацию и увидеть, как Заур падает.

Мне никогда не нравился Таддеус Заур. И это еще слабо сказано — мои чувства к этому злобному ублюдку были куда сильнее и куда более недоброжелательными, чем то, что я написала. Но он был из Зоны Дня, и я тоже — и я не могла позволить случиться тому, что вот-вот должно было произойти.

Я рванула вперед. Заорав во все горло, я сдернула с крюка один из баклеров. Мой манжет окончательно отключился, так что, вся моя сила «затупленной» теперь не сдерживалась ничем — и я вложила ее в этот крик.

Встреча с бегущей вперед и орущей парией, чьи способности ничем не сдерживаются, как правило, похожа на пощечину. Даже для обычных людей, не слишком чувствительных к подобным воздействиям, столкновение с разумом, чистым, как белый лист, лишенным каких бы то ни было псайкерских способностей, порождает хотя бы минутное неясное и раздражающее беспокойство.

Незнакомец отпрянул в сторону. Его удивление было достаточно сильным, чтобы он прекратил резать Зауру глотку. Но я не собиралась останавливаться на достигнутом. Я метнула баклер, словно диск.

Маленький круглый щит пролетел мимо, но ему пришлось пригнуться. Заур, как оказалось, был отнюдь не мертв. Он изо всех сил ударил ногой и попал незнакомцу по внутренней стороне бедра — так, что того отбросило в сторону и он потерял равновесие.

Незнакомец приземлился на помост, выбросив руки перед собой, но был готов к атаке, и, когда Заур двинулся вперед, пришелец резко подбросил себя вверх и, развернувшись, сделал подсечку обеими ногами. Заур грохнулся на спину.

Я все еще бежала в его сторону. Мой бег превратился в прыжок с ударом ногами.

Он перекатился, падая с помоста на пол так, что мой удар пришелся в пустоту, и вскочил на ноги, а я — приземлилась и развернулась.

Кажется, он хотел что-то сказать мне, но не знал, что. Возможно, он собирался крикнуть, чтобы я бежала отсюда, не вмешиваясь в поединок, к которому не имела отношения, но он этого не сделал. Если он хотел прикончить Заура, ему пришлось бы сделать то же самое и со мной, или все обитатели дома сбежались бы сюда по его душу.

Я чувствовала, что в его душе борются противоречивые чувства. Безоружная, я снова ринулась к нему, используя его промедление. Одно дело сражаться с Зауром, но он, похоже, не желал вовлекать в это молодую женщину. Его контратака была довольно нерешительна. Он старался оттолкнуть меня как можно дальше. Он не пустил в ход свой клинок, хотя по-прежнему держал его в руке. Думаю, он рассчитывал как следует врезать мне рукоятью и, отправив в нокаут, вывести из игры.

Но я не позволила ему отделаться от меня так легко. Я вцепилась ему в запястье, вывернула его и, сжав другую руку в кулак, ударила, целясь в болевую точку у него на плече.

Салинтер вылетел из разжавшихся пальцев.

— Кто вы такой? — выкрикнула я.

Он нанес ответный удар обеими руками. Я отлетела назад и упала, сшибая стойку с деревянными палками для фехтовальных упражнений.

Я поднялась с пола, подхватив одну палку и пинками расшвыривая другие с дороги. Незнакомец отступил назад, подняв руки.

Я решила, что он собрался отказаться от своей затеи и сбежать.

И вдруг он согнулся пополам, потому что кутро Заура вонзился ему в спину. Меч прошел сквозь куртку, одеяния под ней, защиту, скрытую под ними, и вышел из живота на уровне талии. Заур выдернул лезвие, и кровь брызнула фонтаном, испятнав пол около помоста. Незнакомец пошатнулся, его голова мотнулась, словно он был мертвецки-пьян, ноги заплетались, в распахнутых глазах застыло изумление. Он схватился за живот обеими руками, но это не помогло закрыть рану. Кровь лилась, словно красное вино из опрокинутого кувшина. Его руки и рукава сплошь окрасились ею.

Он открывал рот, но не мог произнести ни слова.

Потом он упал навзничь. Заур просто стоял рядом, следя, как его противник истекает кровью, опустив окровавленный кутро.

Кровь растекалась огромным, темно-красным зеркалом по полу вокруг лежащего незнакомца. Зеркало росло, становясь все шире. Его куртка и одеяния под ней были пропитаны кровью, кровь покрывала его руки, испачкала лицо. Широко раскрытыми глазами он глядел в потолок, беззвучно открывая рот, его ноги конвульсивно подергивались.

Я склонилась над ним.

Возможно, он мог остаться в живых. Мы могли бы перевязать его раны и вызвать городскую охрану. Я попыталась зажать его жуткую рану, остановить кровь — но она оставалась открытой, зияя, как раззявленная собачья пасть. Мои руки были так же залиты кровью, как и его.

Внезапно он оторвал взгляд от потолка и ламп, и посмотрел на меня. Он моргнул, пытаясь сфокусировать зрение. Крошечные капельки крови застыли у него на ресницах.

— Что все это значит? Кто вы такой? — спросила я.

Он произнес всего одно слово. Оно едва слышно сорвалось с его губ — скорее, вздох, чем звук.

Я никогда раньше не слышала это слово.

Он сказал:

— Когнитэ.

А потом, прямо у меня над ухом, что-то оглушительно грохнуло; я подскочила, потому что это было внезапно, очень близко и громко до звона в ушах. В ту же секунду до меня дошло, что это выстрел. Я почувствовала, как его кровь брызнула мне на лицо, грудь и шею. Несколько брызг попали в глаза.

Ментор Заур еще раз — для ровного счета — выстрелил в лицо незнакомцу, а потом убрал в кобуру свой короткоствольный пистолет.

Глава 4.

В которой речь пойдет о Таддеусе и покойнике

Я опустила глаза, оглядывая себя, увидела, сколько на мне крови, и инстинктивно поднесла руки к лицу. Но только размазала кровь кончиками пальцев. Казалось, я вся была покрыта ею.

— Иди вымойся, — произнес Заур.

Я посмотрела на него снизу вверх, все еще стоя на коленях.

— Делай что говорят, — приказал Заур.

— Кто это был? — спросила я.

Его губы изогнулись в едва заметной ухмылке.

— Ты слышала, что он сказал.

— Да, но…

Он отвернулся от меня и выругался.

— Мать твою в бога в душу, включи наконец свой манжет, — сказал он.

Так я и поступила. Я перещелкнула центральную ленту моего металлического манжета, включая лимитер, который маскировал мою псионическую пустоту. «Эффект парии» существенно затруднял общение: к его обладателям крайне трудно было испытывать симпатию или привязанность.