Дэн Симмонс - Пятое сердце Страница 50

– Держали ли вы гостевые книги с восемьдесят пятого года и до тех пор, как отправились путешествовать? – спросил Холмс.

– Да, – ответил Клеменс. – Кажется, мы их не убирали, а у Джона с Алисой свои гостевые книги. В том столе, за которым вы сидите, мистер Холмс, есть ящик… да, просто приподнимите скатерть…

Холмс вытащил четыре переплетенных в кожу альбома восемь на двенадцать дюймов.

– Если позволите… – начал детектив.

Клеменс кивнул.

Хоуэллс ударил по белому шару, тот отскочил от двух других, ударился об один бортик, о другой и скатился в лузу.

– Три тысячи чертей, – пробормотал бывший редактор.

– Я положу их как следует, и начнем снова, – сказал ему Клеменс. – Не пойму, отчего лузный бильярд нравится мне больше карамболя, которому я в молодости отдал столько денег, времени и сил. В Англии и Европе почти все столы без луз.

Покуда Клеменс доставал белый шар из лузы и подкатывал остальные к середине, где ждал деревянный треугольник, Холмс сказал:

– Мистер Клеменс, как я вижу, у вас гостили сотни людей… в год.

– Да, и… – Клеменс явно собирался что-то сказать, но передумал. – Мне нечего скрывать, мистер Холмс. Я совершенно спокоен, ибо тайно уничтожил страницы, на которых мадам Лафарж с ее труппой исполнительниц танца живота записали свои имена и впечатления от визита.

Холмс поднял взгляд от альбомов, наполненных сотнями закорючек:

– С вашего позволения…

– Конечно-конечно, – ответил Клеменс. – Эти четыре гостевые книги охватывают промежуток с восемьдесят пятого года по июнь девяносто первого, когда мы отплыли в Европу. Возьмите их с собой, но пусть Хэй потом вернет мне все четыре в первозданном виде. Я убежден, что в будущем мои биографы всерьез займутся этими книгами – как только промокнут кляксу на моей последней строчке.

– Спасибо, – пробормотал Холмс, – но мне нет надобности брать ваши гостевые книги. Довольно будет запомнить страницы за декабрь восемьдесят пятого и за весь восемьдесят шестой.

Он начал листать страницы, ведя пальцем по каждой.

– Вы заучите сотни страниц из подписей и отзывов, просто взглянув на них один раз? – с нескрываемым сомнением полюбопытствовал Клеменс.

Холмс остановил палец на странице и поднял глаза:

– Увы, такая память у меня с детства. Я могу вспомнить все, однажды увиденное. Это скорее проклятие, чем дар.

– Однако это должно быть чрезвычайно полезно для вашей профессии, – заметил Хоуэллс.

– Иногда весьма, – ответил Холмс. – Однако мне потребовались годы, чтобы научиться забывать ненужное.

– Напомните мне никогда не играть с вами в покер, мистер Холмс, – сказал Сэм Клеменс.

Однако сыщик вновь погрузился в гостевую книгу за 1886 год. Его палец быстро скользил по страницам.

Клеменс пожал плечами и жестом пригласил Хоуэллса продолжить игру. Тот нагнулся, прицелился по белому шару и запустил его в треугольник цветных. Шары раскатились в разные стороны, один попал в лузу. Хоуэллсу удалось загнать еще по одному со второй и третьей попытки, четвертая не удалась.

– Я полагаю, мы играем в восемь шаров, Сэм, – сказал он.

– Ах-ха! – воскликнул Клеменс, стряхивая пепел в пепельницу. – Предполагать опасно, Хоуэллс! На самом деле мы играем в стрейт-пул до пятнадцати очков.

– Что вы можете рассказать мне о технике игры в бильярд на основании того, что я уже сегодня видел? – спросил Генри Джеймс, пока Клеменс прицеливался для второго удара.

– Наблюдая за Хоуэллсом и мной, – ответил Клеменс, – вы видите, что, когда шар близок к цели, надо поднять одну ногу, затем одно плечо и дернуться всем телом в направлении катящегося шара, а когда он ударит в другой шар, резко вскинуть обе руки вверх. При этом вы, скорее всего, разобьете кием газовую лампу и устроите пожар, что Хоэуллс неоднократно демонстрировал в этой самой комнате, но не огорчайтесь: вы сделали для победы все, что могли.

Игра продолжалась, Клеменс выигрывал. Тут Холмс закончил читать толстую гостевую книгу, захлопнул ее и сказал:

– В феврале восемьдесят шестого у вас гостили Ребекка Лорн и ее кузен!

– Лорн? Лорн? – повторил Клеменс, встряхивая седой гривой. – Ах да! Я помню эту женщину и ее застенчивого кузена… как его? Карлтон? Нет… Клифтон. Я бы не подумал, что это было в феврале восемьдесят шестого, так скоро после самоубийства Кловер.

– Как вы познакомились? – спросил Холмс.

– Я впервые увидел мисс Лорн летом восемьдесят пятого… нет, в начале осени, сразу после открытия Конгресса… Я несколько дней прожил у Хэя и Адамсов: мне надо было выступить перед комитетом Конгресса в защиту моих авторских прав. Как мне помнится, мисс Лорн очень много времени проводила с миссис Адамс… с Кловер. Генри Адамс весь извелся, что Кловер несчастна… оттого-то я и перебрался от него к Хэю. Ребекка Лорн единственная из приятельниц регулярно навещала ее в эти черные дни.

– Но как случилось, что мисс Лорн и ее кузен провели у вас сутки через месяц после смерти Кловер? – спросил Холмс. – У вас завязалась с нею отдельная дружба или переписка?

– Нет, конечно! – воскликнул Клеменс. – Они просто приехали засвидетельствовать свое почтение. Это было воскресенье в середине месяца, если не путаю.

– Четырнадцатого февраля, – сказал Холмс.

Пристальный взгляд его серых глаз мог бы напугать Клеменса, если бы писатель-юморист не уставился в пространство, силясь припомнить Ребекку Лорн и ее визит.

– Верно, – сказал Клеменс, – но не забывайте, детектив, что это было больше семи лет назад. Мисс Лорн и ее кузен приехали засвидетельствовать почтение, поскольку знали – по крайней мере, мисс Лорн знала, – что я много лет дружил с Кловер Адамс. Они остались ночевать из-за снежной бури, разыгравшейся в тот день. Помню, Ливи уговаривала их не ехать на станцию… кажется, они направлялись в Бостон, и не в гости, а переезжали туда совсем.

Клеменс оперся на кий, испачкав манжету канифолью, и поглядел на Холмса так же пристально, как сыщик мгновение назад смотрел на него.

– Почему вас так интересует мисс Лорн, мистер Холмс? Она… подозреваемая?

– Она – неизвестный фактор, мистер Клеменс, – ответил Холмс, бестрепетно выдерживая его взгляд. – Миссис Адамс… Кловер… была знакома с Ребеккой Лорн всего год, однако чрезвычайно сблизилась с нею в последние месяцы и недели до своего так называемого самоубийства.

– Так называемого?! – рявкнул Клеменс. – Что же еще это могло быть, мистер Холмс? Генри Адамс сам нашел еще теплое тело после того, как она выпила цианид, приготовленный для фотографий.

– А мисс Лорн в это время стояла перед домом, – заметил Холмс. – Возможно, она последняя видела Кловер живой.

– У вас неверные сведения, мистер Холмс, – гневно отвечал Клеменс. Его лицо над белыми усами потемнело. – Я знаю от самого Генри Адамса, что он встретил мисс Лорн на Эйч-стрит в шестнадцать часов семь минут: она ждала перед закрытой дверью, поскольку никто не ответил на ее звонок.

Холмс кивнул:

– Вы знаете от самого Генри Адамса, что женщина, называющая себя Ребеккой Лорн, сказала ему, будто ждала перед дверью, поскольку ей не открыли. Однако остается вероятность, что за короткое отсутствие мистера Адамса мисс Лорн успела побывать у миссис Адамс и в шестнадцать ноль семь выходила из дома, а не ждала перед ним.

– Домыслы! – воскликнул Клеменс.

– Возможный вариант, – ответил Холмс.

– И что вы имели в виду, говоря «женщина, называющая себя Ребеккой Лорн», сэр? Кем еще она может быть?

– Интересный вопрос, – сказал Холмс.

Джеймс, с живым интересом наблюдавший за их перепалкой, ждал, что сыщик сейчас изложит свою теорию, согласно которой Ребекка Лорн – знакомая ему Ирэн Адлер. Вместо этого Холмс спросил юмориста:

– Во время недолгого визита мисс Лорн в Хартфорд или при встречах с нею в Вашингтоне не создалось ли у вас впечатления, что ей знакома театральная жизнь?

– Театральная жизнь… – повторил Клеменс, раскуривая новую сигару. – Не понимаю, о чем вы… Хотя погодите… погодите… Сейчас, после ваших слов, я вспомнил, как сказал Ливи: «Эта женщина играла на сцене». Да, клянусь Богом!

– Она сама вам сообщила? – спросил Холмс.

– Нет, конечно! – рассмеялся Клеменс. – Но как-то за ужином ее кузен Клифтон сел не на тот стул – рядом с нею, что в гостях не принято, – и она заметила: «Не в твоем амплуа». Другой раз мы играли в бильярд. Миссис Лорн, или кто там она на самом деле, играла чертовски хорошо. Когда ее кузен собрался бить, она сказала ему: «Сломай ногу». Насколько я знаю, это пожелание принято только между актерами.

– Вы и впрямь полагаете, что Ребекка Лорн могла находиться с Кловер Адамс, когда та… когда яд был выпит? – спросил Уильям Дин Хоуэллс, по-прежнему стоя с кием в руке. Он так долго ничего не говорил, что сейчас все взгляды обратились к нему.

– Возможно, – ответил Холмс. – Более вероятно, что женщину, именующую себя Ребеккой Лорн, поставили у дверей караулить, чтобы та подняла шум, если Генри Адамс вернется раньше времени… как и случилось.