Почти цивилизованный Восток - Екатерина Лесина Страница 52

- Что происходит? – упомянутый граф протиснулся в двери.

А за ним и Милисента.

Вместе?

Это хорошо.

И выглядел Чарли вполне целым, что было того лучше. Стало быть… договорились.

- Ваш гость… - голос коридорного сорвался. – Он вел себя… он…

- Управляющего, - произнес Чарльз, вперившись в коридорного взглядом. И тот разом поник, стушевался и исчез. Как и те двое, что пришли с ним. А вот полисмен остался, пусть даже по лицу его было ясно, что и он не прочь бы исчезнуть.

Но долг…

- Интересно, - леди прищурилась.

- Это нормально, что я вас вижу? – поинтересовался Эдди тихо. Правда, его все же услышали. И Милисента огляделась.

Потом снова.

Её взгляд зацепился за круг на полу, правда, уже почти на круг не похожий. Потом за остатки свечей. Разбитое стекло. Окно, сквозь которое проникал дождь. Тот снова пошел, и даже набрал силу, потому-то косые струи пробивались в дыру. И бархатные занавеси потемнели, а на полу расползлась лужа дождевой воды.

За окном же смеркалось. И в сизых сумраках мутными пятнами горели огни газовых фонарей.

- Эдди, - Милисента подошла и заглянула в глаза. – Что происходит?

- Духи, - Эдди повертел в пальцах дудочку. – Ты бы знала, сколько их здесь…

- Боюсь, вы ошибаетесь, - господин, что появился в дверях, был весьма представителен. Высокий, на полголовы выше Чарльза. Светловолосый. И волосы уложены тщательно. Аккуратные усы. Хороший костюм. Трость с костяным набалдашником.

- А ведь был когда-то приличным юношей, - вздохнула леди.

Милисента вздрогнула и оглянулась.

- Здесь…

- У нас весьма приличный отель. И в нем не может быть… аномалий, - сказал он, слегка наклонив голову. Поклон адресовался Чарльзу, а вот Эдди господин словно и не видел.

- Мистер…

- Саттервуд, - подсказал управляющий. – В настоящее время я представляю интересы владельцев сего чудесного места.

- И врет, как дышит…

- Леди, - Эдди произнес это одними губами. – Вы не могли бы помолчать?

- А вот это крайне невежливо, молодой человек, - впрочем она не обиделась и даже не исчезла, хотя самое время бы. – Поверьте, я вам еще пригожусь.

Да, да… что-то такое Эдди слышал. В сказках.

- Вы свободны, - сказал мистер Саттервуд полисмену, который выдохнул с немалым облегчением. Но уточнил:

- А… это… того… - полисмен указал на круг. – Запретная волшба?

- Просто… досадное недоразумение, - улыбка мистера Сатервуда была до того лучезарна, что возникло желание дать ему в морду. Желание было привычным, а потому Эдди легко с ним управился. – Думаю, мы решим проблему в частном порядке.

- Тогда… тогда хорошего вам вечера, - и полисмен исчез.

Мистер Сатервуд вошел в номер и осмотрелся.

- Знаете… этот отель видел многое.

- Очень многое, - подтвердила призрачная леди.

- И нельзя сказать, что не претерпевал ущерба большего…

Попросит.

Оно и понятно, потому как кому нужен беспокойный постоялец. Хорошо, если только Эдди… а если и матушку.

- Ущерб будет возмещен.

- Не сомневаюсь, нисколько не сомневаюсь… ваша семья всегда держала слово, - легкий кивок и тщательно скрываемое любопытство во взгляде, который задержался на Милисенте чуть дольше, чем следует. – Мы всегда… заботились о своих постояльцах…

Острый нос лаковой туфли коснулся соляного круга.

- А потому я вынужден буду просить господина…

Он слегка поморщился, то ли и вправду имя забыл, то ли вид делает. Кто их, цивилизованных, поймет-то?

- …найти другое пристанище.

- Мы заплатим…

- О нет, не в деньгах дело. Не все деньгами измеряется.

- Сказал ублюдок, который за медяшку удавится, - не осталась в стороне леди.

- Дело не столько в них, сколько в безупречной репутации…

Безупречной?

Да тут ребенка насмерть замучили! Какая, к бездне первородной, безупречная репутация.

- Тише, мальчик, не спеши, - леди оскалилась, и вид у нее сделался весьма хищным. – Нужно выбрать момент.

Она потерла призрачные руки и слегка встряхнула ими.

- В семи номерах осыпались окна. Чудо, что никто не пострадал! Собаки леди Унфред просто взбесились… не в прямом смысле, но они по сей час воют и не находят себе места. У кого-то прихватило сердце. Кто-то к вечеру сляжет с мигренью. Мы уже получили более двух десятков жалоб. Это… недопустимо.

- Мне жаль, - сухо произнес Чарльз. – Приношу свои извинения.

- Я уверен, что все произошедшее – не более чем досадная случайность, - произнес мистер Саттервуд тоном, который явно говорил об обратном. – Однако мы не можем допустить, чтобы одни гости причиняли беспокойство другим. Не говоря уже о том, что леди Уинфред жаловалась на сердце. Поэтому…

- А теперь слушай сюда, мальчик, - произнесла призрачная дама, задирая голову. – Подними руку… правую. И скажи, что ты – личный гость леди Анны Элеоноры Марии Христины Вестон-Маш.

Эдди поглядел на нее с упреком.

Он и так, похоже, Чарли кучу проблем доставил. Теперь еще…

- Ну же, - леди нахмурилась. – Не заставляй меня самой доносить до этого идиота, сколь он не прав. И ты слово дал!

Слово.

Дал.

- Если ты уйдешь, обратно тебя не пустят, - повторила леди. – Давай. Поднимай руку… и говори.

- Просто…

- Просто произнеси это!

- Я, - Эдди давно уже не чувствовал себя настолько придурком. – Я являюсь личным гостем леди Анны Элеоноры Марии Христины Вестон-Маш.

Стало вдруг тихо.

Очень-очень тихо. Мистер Саттервуд замер и выражение лица его сделалось… испуганным? Нет, вправду…

- Подтверждаю, - произнесла леди. И над ладонью Эдди вспыхнуло пламя. На сей раз не призрачное.

- Ошизеть! – Милисента прикусила губу.

А мистер Саттервуд поклонился.

- Это, безусловно, в корне меняет дело.

И вышел.

- Эдди? – Милисента дернула за рукав. – Ты ничего не хочешь объяснить.

Эдди вздохнул.

- Самому бы понять, - честно признался он. И оглянулся.

Леди… леди исчезла.

Вот ведь… духи, чтоб их.

Глава 22 Где ведутся серьезные разговоры и некий джентльмен получает выгодное, но несколько сомнительное предложение

Глава 22 Где ведутся серьезные разговоры и некий джентльмен получает выгодное, но несколько сомнительное предложение

В кабинете мистера Саттервуда, куда их пригласил все тот же коридорный, правда, теперь поглядывавший на Эдди с откровенным ужасом, пахло булочками. Гора их возвышалась на блюде. На другом устроились махонькие пирожные.

Поблескивала лаком