Я мыслю, значит, я существую - Max Maximov Страница 52

— Дома всё больше похожи на наши, — Кошкин огляделся.

— Да. Потому что они учатся, — уверено произнес Ласкин, — скорее всего, стройкой занимаются эти черные пауки. Но как они взаимодействуют друг с другом и где центр управления? Где чертеж, по которому они строят? Чем они питаются? Как размножаются? Какие тут вообще правила жизни? Пауки — это роботы? Или это форма жизни?

— Центр управления в Лампе? — Федя предположил ответ только на один из вопросов.

— Сложно сказать наверняка, — рассуждал дальше Ласкин, — но я думаю, что тот художник заглядывал в окна и зарисовывал обстановку в квартирах, а потом как-то передавал информацию этим паукам. Скорее всего таких художников было и есть много. Ходят сейчас по нашим улицам и рисуют.

— А шею ему длинную сделали, чтоб было проще заглядывать, — предположила девушка.

— Возможно они мыслят прямолинейно, вот так — второй этаж, это высоко. Чтоб увидеть, что на втором этаже, нужно длиннее шею. И далее создают длиннее шею, — сказал Ласкин.

— Но кто создает? — спросил Федя, — о ком мы говорим?

— Не знаю. Есть еще интересный факт, — произнес Ласкин, — у них тут достаточно сложное взаимодействие. У существ есть разные роли: кто-то строит, кто-то собирает данные, кто-то координирует этих болванчиков, статистов. Причем те, кто собирает данные, от Лампы не зависят, ведь они спокойно ходят по нашему миру. Кто-то создает самих этих псевдо-людей. Рожает их или клонирует, или еще каким-то образом синтезирует. И это только то, что мы смогли увидеть за короткое время. А ведь все это очень сложные технологии, которых нет у Землян. Биоинженерия, астрофизика, система передачи данных от Лампы к существам, постройка огромной стены, которую на Земле никогда бы не смогли возвести, открытие прохода между реальностями… И при всём этом, те, с кем нам довелось пообщаться, демонстрировали очень низкий интеллект. Это всё очень странно. Хотя, у меня есть некоторые гипотезы на этот счет.

— Значит, тут должны быть и те, у кого интеллект высокий, — сказала Алёна.

— Тогда выходит, что создания с высоким интеллектом занимаются тем, что приказывают своим рабочим пилить головы нам, инопланетянам в их понимании? Нет, выглядит нелепо, грубо и пошло, — сказал Ласкин.

— Мы в школе резали лягушек и изучали их внутренности, — вспомнил Кошкин.

— Я бы хотел порассуждать на эту тему, — сказал Ласкин, — мы тоже в школе резали лягушек. А еще мы в детстве ломали часы, чтоб увидеть, что внутри, или открывали папки виндоуса, чтоб посмотреть, что за файлы в них. Раскрывали скобки математических выражений, чтоб изменить его, упростить. Разделяли слова на части — приставка, корень, суффикс… Мы делали различные преобразование с разного рода материей, энергией или абстракциями вроде вышеупомянутой математики.

— Они тоже делают преобразования с нами? — спросил Федя.

— Возможно. Но пока не понимая, как устроен наш мир. Все, что я сейчас буду говорить, это лишь гипотеза, но у нее есть основания. Пойдемте, я расскажу по пути.

Видимость сильно ухудшилась из-за тумана. Федя и Ласкин шли по центру проезжей части, а Алёна все так же переходила слева направо и справа налево — от создания к созданию. Голова её ныла, ломила, но острая боль от трещины в черепе давала о себе знать, только когда девушка наклонялась, поэтому Алёна старалась держать строго вертикальное положение тела.

— Я хочу привести такую аналогию, — начал рассуждать Ласкин, — представь, что ты всю жизнь был слепым. С рождения до пятидесяти лет ты никогда ничего не видел и вообще не использовал зрение. Что значит — “видеть”, тебе не объяснить никак. Никогда у тебя в голове не было понятий — картинка, рисунок, цвет. И вдруг ты прозрел.

Алёна подошла к существу на левой стороне улицы, прислонила лезвие к его шее под ухом и резким движением вспорола кожу, мышцы и артерию. А в это время взглядом уже выбирала следующего псевдо-человека. Ей вдруг припомнился старый советский мультфильм, где девочка приговаривала — одну ягодку беру, на вторую смотрю, третью примечаю, четвертая мерещится.

— Если ты резко прозрел, — сказала девушка, переходя дорогу перед Ласкиным и Федей, — скорее всего, ты не сможешь адекватно воспринять изображения.

— Так и есть. Мозгу потребуется какое-то количество времени, чтоб адаптироваться. А может, он и никогда не сможет этого сделать. Как думаете, что будет, если человек, слепой от рождения и умеющий на ощупь отличать шар от куба, вдруг прозреет и увидит перед собою и шар, и куб? Сумеет ли он, не прикасаясь, а лишь визуально отличить одну форму от другой и понять, что есть куб, а что — шар?

— Я думаю, да, — сказал Кошкин.

— Я не знаю, — ответила Алёна, поднося лезвие к очередному горлу.

— Был поставлен эксперимент, который показал, что у внезапно прозревшего человека зрение и осязание не взаимодействуют между собой, не обмениваются полученной информацией. Следовательно, человек не сопоставляет картинку шара с ощущением шара через осязание. А значит, он не сможет понять, где шар, а где куб. А теперь я хочу, чтоб вы представили внезапно прозревшего человека, который оказался еще и в другой вселенной, на другой планете, в мире, где всё утроено, не как на Земле.

Алёна увернулась от струи крови, брызнувшей из сонной артерии псевдо-женщины и произнесла:

— Я думаю, в такой ситуации мозг сойдет с ума.

— Ты в этом кривом для тебя мире, — продолжал Ласкин, — не видишь никаких закономерностей, но в какой-то момент понимаешь, что тут кто-то есть. Есть какие-то создания. Но фокус в том, что эти создания общаются светом. Световыми сигналами. А у тебя понятие свет отсутствует. У прозревшего внезапно человека сейчас перед глазами просто поток шума, который мозг не в силах распознать. У этих световых созданий разум устроен иначе, не как у тебя или у меня. Цель их существования тебе не понятна, и понять ты ее не сможешь никогда, допустим потому, что их цель это… я даже не знаю, какой пример привести… ну пусть будет — превратиться в электромагнитную волну. И они делают различные вещи на протяжении своей жизни, чтоб стать световой волной.

Возле Алёны рухнуло очередное тело, заливая асфальт кровью. Туман всё густел и густел, и вот уже стало плохо видно даже дома на противоположной стороне улицы. Казалось, что они теперь не в тумане, а в дыму. Настолько была велика концентрация воды в воздухе. Девушка в очередной раз перешла