В пепел. Кадет - Ли Ода Страница 55

Дом она тщательно закрыла, ключи на глазах у соседей передала специально заехавшему за ними поверенному, но калитку пока запирать не стала. Из-за срочного отъезда дама столь же срочно договорилась с какими-то рабочими, чтобы ей доставили навоз под будущее удобрение и не пришлось переживать хотя бы об этом. Так что уже с утра в саду вокруг тачки, приехавшей с недалекого ипподрома, лениво ковырялись три каких-то мужика. Судя по скорости, с которой те шевелились, вот так ковыряться они будут минимум до обеда — работяги оказались не из торопливых. Но бабушка их не трогала и не подгоняла, решив, что ничего страшного в том нет: закрыть за собой ворота, уходя, ума хватит даже у них.

Сопровождать пожилую леди в путешествии должна была сиделка, опять же нанятая впопыхах, но вот как раз тут старушке повезло. Мало того что высокая худощавая женщина со спрятанными под косынку волосами была очень опытна — это чувствовалось по ее отточенным и уверенным движениям, так при ней еще оказалась и молоденька помощница: то ли ученица, то ли практикантка. А может даже дочка — внешне они были немного похожи, да и привычки старшей младшая копировала старательно и подчеркнуто. В общем, соседи сошлись во мнении, что для госпожи Шарот в этом плане все сложилось весьма удачно.

Бабушка, несмотря на суровый и непреклонный вид сиделок, все равно умудрялась ими рулить и гонять чуть ли не как служанок. И если старшая подчинялась далеко не всегда, то младшую бабушка взяла в оборот легко и непринужденно:

— Деточка, пойди проверь… Дорогая, сходи принеси… Девочка, посмотри, не оставила ли я…

Через четверть часа такой беготни девушка выглядела встрепанной и вконец замороченной, но зато к отъезду все было готово — оставалось лишь погрузить и разместить многочисленные баулы и саквояжи в подъехавший к пансиону экипаж.

Пока кучер занимался багажом, а сиделки присматривали, чтобы все оказалось на местах и в порядке, пожилая леди душевно прощалась с ближайшими соседками:

— Ах, госпожа Манори, и вы мадам Баланж, у меня прямо сердце разрывается, когда подумаю, сколько мы теперь с вами не увидимся…

— Милочка, ну вы нам хоть пишите оттуда…

— Да, и часто…

— Мы каждое ваше письмо будем ждать с нетерпением…

— С ужасным нетерпением…

— Так что вы о нас не забывайте…

— Ни в коем случае не забывайте…

Когда этот щебет затих, нежные дружеские объятия ослабли, а платочки от слез промокли насквозь, младшая из сиделок подошла было проверить взволнованной бабушке пульс, но в ответ на заботу получила лишь суховатое:

— Деточка, ты лучше за моими шляпками проследи, чтобы их не забыли. А то в Грансе и людям показаться будет не в чем.

— Ээ… — опешила та, глядя на гору приготовленных картонок. — А мы это все забираем? Все ээ… двенадцать?

— Пятнадцать, девочка. И не дай вам боги забыть хоть одну. Особенно вон ту, с синим штампом. И вон ту красную. И вон ту… Короче, не дай вам боги!..

В итоге соседи махали вслед отъезжающему экипажу со смешанным чувством сожаления и… облегчения: слава всем богам, очередные треволнения закончились. Все-таки для столь тихого и приличного района Сонресорма подобные встряски, да еще и второй день подряд — это было чересчур.

Работяги, лениво кидавшие навоз в саду, обрадовались отбытию хозяйки не меньше. Тут же воткнув вилы в землю, они развалились на травке и не иначе как пустили по кругу шкалик с чем-то горячительным. Нет, самого процесса соседи не видели и клясться в этом не стали бы, но очень уж характерными оказались последствия. Когда из калитки, едва не забыв ее прикрыть, выползла троица работничков, сомнений в том, на что они потратили свой досуг возникнуть просто не могло. Более-менее трезвым выглядел лишь самый высокий из них — по всему видать главный, а одного так вообще пришлось погрузить в тачку и везти, сам передвигаться тот был не в состоянии.

Соседи пожилой леди такое непотребство категорически не одобрили, но предпочли не вмешиваться. Действительно, теперь-то уже какой прок от скандалов? Некогда самому ухоженному садику на всей Зеленой улице больше уже ничего не могло повредить. Даже такой вот импровизированный ээ… пикник.

— Ворон, а мы сейчас куда? — поинтересовался Валент, едва дыша из-за тугих бинтов на груди. Ногами он перебирал и правда с большим трудом и водило его из стороны в сторону не хуже пьяного. До сих пор декан был сосредоточен лишь на том, как они будут уходить, а на тему «куда» спохватился лишь теперь.

— В лечебницу, — лаконично отчитался Ретен, упорно толкавший перед собой тачку из-под навоза с загруженным в нее Ралтом, а тот на каждом повороте едва не терял сознание от слабости. — Куда ж вас таких еще?

— Ага, — озадаченно протянул Штопор, но уточнять подробности не рискнул.

Предпочел утешиться зрелищем гордого ресса Ютиси, распластанного поверх остатков конского дерьма, и зрелищем не менее гордого ресса Ретенауи, старательно и с пыхтением толкавшего его перед собой. Даже рассказывать потом, что он такое видел смысла нет — все равно ж никто не поверит. Ни за что.

Когда Ретен говорил про лечебницу, он не шутил. Просто не уточнил, какой именно та будет. Идея пришла ему в голову не то, чтобы неожиданно (как запасной вариант он рассматривал ее изначально), но вариант этот был на совсем уж крайний случай. Ночью, в темной кухне госпожи Шарот, Ретен решил, что именно такой случай и настал.

С мэтром Нилрани судьба свела Ретенауи в тот период, когда он старательно бегал от сотрудников того самого ведомства, которое сейчас возглавлял, а представлялся совсем другим именем. И так получилось, что оба оказали друг другу по паре действительно важных услуг, расставшись хоть и не друзьями, но добрыми приятелями. А еще Ретен был уверен: мэтр до сих пор не догадывался, с кем на самом деле тогда пересекся, так что никто и никогда не сможет связать его с этим человеком.

— Мэтр! Господин Нилрани! — чтобы его услышали, Ретену пришлось кричать. — Я вам тачку возвращаю. И… Как договаривались, да?

— Да, — откликнулся тот в открытое окно странного здания, больше смахивающего на сарай. — Второй этаж. Можете подниматься.