Ольга Романовская - Паук раскинул сеть Страница 56

— Чтобы не сделать хуже вам, — галантно ответил министр. — Этикет придумали умные люди, его надобно соблюдать.

— Мы родственники, равные, стоит ли? — впервые за всю беседу королева улыбнулась — искренне, будто девушка. — Да и кто увидит, наушничать станет? Или меня не допускают в мужской круг?

— О чём вы? — нахмурился герцог.

— О том, что при виде меня все друзья мужа сразу вспоминают об этикете. Неужели я настолько скучна?

— Ваше величество не может наводить скуку, просто вы женщина, вам неинтересны мужские разговоры.

Королева насупилась и жеманно отпила из чашки. Министр последовал её примеру, радуясь, что можно остаться на мягком диване. Он немного лукавил, говоря об этикете: родство с королевским домом, титул и занимаемая должность давали герцогу полное право сидеть рядом с её величеством и сопровождать её во время выездов.

— О вашей дочери ничего не известно?

Забыв о недовольстве, королева села вполоборота с герцогу и с тревогой заглянула в глаза. Рука, дрогнув, легла на его ладонь, будто силясь успокоить. Герцог тяжко вздохнул и стиснул зубы.

— Ничего, — ободрила королева, — она жива, это самое главное. Я верю, мы ещё увидим леди Натэллу среди кружащихся пар.

— Надеюсь, ваше величество, — сдавленно ответил министр и сжал чашку так, что она едва не треснула. — Простите за грубость, но я найду этих ублюдков и лично вздёрну.

— Не извиняйтесь, я же всё понимаю и не упаду в обморок от одного бранного слова, — слабо улыбнулась королева и отсела, приняв прежнюю позу. — Расскажите, что удалось узнать. Может, я могу чем-то помочь?

Герцог покачал головой и, старательно стараясь не показать, как болезненно любое движение, отставил чашку на столик. Выпить бы ещё коньяка, но нельзя. Вечером — да, уместно, королева сама бы пригубила бокал вина, но не теперь.

Министр не собирался рассказывать о письмах, некроманте и поджоге. Пусть королева и беспокоилась о Натэлле, она женщина, а женщину положено держать в неведении. Ради её же блага и блага дела. Слабый пол болтлив и излишне эмоционален.

— Тогда расскажите о себе. Что говорит лекарь?

— То же, что и все лекари, — пожал плечами герцог.

— Надеюсь, вас осмотрел мэтр Олиох?

— Всенепременно, — рассмеялся министр. — Неужели вы полагаете, будто бы он остался в стороне? Его стараниями и хожу.

— А что же ваши телохранители? Где они были? — королева сжала и тут же разжала кулачки. Позор, не уберегли министра внутренних дел!

— Увы, не оправдали доверия. Но хватит обо мне. Не хочу стать причиной ваших морщин.

— Кому же о вас заботиться, если не мне? — пожала плечами королева. — Я помню вашу поддержку и…

Она смолкла, подбирая слова. Речь шла о давней истории, бросившей тень на тогда ещё невесту Донавела ли Аризиса. Одну из приехавшей вместе с будущей королевой фрейлин обвинили в шпионаже, а герцог доказал невиновность девушки. В итоге она всё равно уехала, зато брак состоялся.

— Поддержку? — вскинул брови министр. — Если нетрудно, напомните, когда я успел оказать вам услугу.

Королева чуть покраснела и предпочла замять тему. Вспомнив о должности герцога, она сообщила об утреннем письме и попросила совета.

— Скверно, — протянул министр. — Непременно расскажите его величеству. И ни в коем случае не отвечайте! Надеюсь, у него нет ваших волос или нечто в этом роде.

— Вы опасаетесь колдовства? — ужаснулась королева.

— К сожалению, тёмные маги опять подняли голову, я ничего не исключаю, — вмиг посуровел герцог. — Или вспомните нашумевшее дело сумасшедшего из Сатии. Вам мог написать такой же.

— Постойте, — наморщила нос её величество, — это молодой дворянин, кажется, помощник префекта, который пытался убить инквизитора?

— Тот самый, — министр не стал напоминать о других жертвах маньяка, любившего лепестки роз. — Секретарь Третьего префекта. Надеюсь, вы не надевали кольца?

— Нет, конечно! — фыркнула королева. — Я не провинциальная дурочка, понимаю, что на него могли наложить проклятие, приворот или впаять капсулу с ядом. Кольцо у господина ли Дакеша. Пожалуйста, тоже взгляните, если, разумеется, это удобно, — спохватилась её величество, бросив взгляд на измождённое лицо собеседника.

— Конечно. Рад буду оказать услугу самой очаровательной из королев.

Её величество заплатила за комплимент улыбкой и мнимым кокетством:

— Вы ошибаетесь, на свете много дам, красивее меня.

Допив чай, королева, не желая утомлять раненого, уехала. Министр с облегчением выдохнул. Беседа вымотала его. Признаться, герцог не знал, о чём говорить с королевой. Её супругу бы он поведал о расследовании, тут же приходилось балансировать на лезвии клинка: и ничего не сказать нельзя, и рассказать подробности тоже. Женщин нельзя пугать, они существа хрупкие, не только болтливы. Герцог не лукавил, говоря о нервах её величества. Упомяни он о некромантах, королева мучилась бы от кошмаров.

Посидев ещё немного, министр поднялся и зашагал в личные покои. Ноги шаркали по паркету, руки цеплялись за стены: теперь, когда её величество уехала, нет смысла притворяться.

— Не беспокоить! — крикнул герцог выглянувшему из приёмной камердинеру. — Для всех я умер.

Слуга кивнул и побежал впереди господина готовить спальню.

— В пять придёт мэтр Олиох, — напомнил камердинер.

Министр поморщился и кивнул. Как бы он ни относился к лечению, герцог понимал, без главного мага-врачевателя королевства не обойтись. Ни один обычный врач так быстро не поставит на ноги.

Некромант вальяжно устроился с бокалом вина в потёртом кресле. Дома всегда хорошо, пусть даже этот дом на болотах. Мэтр Карен не был здесь с зимы и теперь наслаждался покоем и уютом. В этом мире его звали Эльесом, а заботы о делах насущных взяла на себя Майя. В последнее время девушка изрядно раздражала и посеяла сомнения насчёт её будущего. Из дуры не вырастет хорошей некромантки. Жена же… Мэтр Карен не собирался делать Майю спутницей. Дети — да, пусть родит, но её выходка в публичном доме поставила крест на матримониальных планах ученицы.

— Ты сердишься? — в который раз заискивающе спросила Майя.

На лице красовался уже пожелтевший синяк.

Некромант сделал вид, будто не слышит.

— Мэтр, вы сердитесь? — сменила форму обращения Майя.

Она присела у ног учителя и прижалась щекой к его ноге.

— Ты предала моё доверие. Я не узнаю тебя, Майя, — поджал губы мэтр Карен. — Ещё одна выходка, и я прогоню.

— Я вас люблю, — неожиданно для самой себя призналась девушка и погладила учителя по бедру.