Александр Николаев - Красная рука Страница 56

Отчет заканчивался извинениями профессора за то, что смог расшифровать очень мало слов. Саммерс понял, что профессор Сильваин Франкоер проделал большую работу по изучению оставленных ему видео и фотоматериалов. Еще он понял, что охранник не преступник, а жертва. Теперь уже не было никаких сомнений. На его психику было оказано невероятно мощное, просто чудовищное по силе, влияние со стороны преступников. Он сломался буквально в считанные минуты. Значит, искать преступников следует именно в этом направлении, в среде людей, способных оказывать влияние на психику человека. Но что именно искать, лейтенант не понимал. Существует огромное число способов влияния на психику человека. Саммерс встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по кабинету.

«Неужели, опять гипноз? — напряженно думал он. — Только какой-то необычный. А может быть, есть способ гипнотизировать людей за счет передачи мысли на расстоянии. Но кто может помочь разобраться в этом, и как собрать улики для суда? Возможно, придется снова обращаться к профессору Шустеру… Хотя, нет, гипноз тут не причем. Что говорил Шустер о гипнозе? Это состояние промежуточное между обычным сном и бодрствованием. Лицо загипнотизированного человека напоминает маску, практически никаких эмоций, только безропотное выполнение указаний гипнотизера. Охранник же пытался противостоять, он не просто сопротивлялся, но даже стрелял. Кроме того, охранник с кем-то разговаривал, это же очевидно. Возможно, не просто разговаривал, но и спорил. А с кем можно спорить? Только с человеком! Но, если он видел человека, разговаривал и спорил с ним, то почему видеокамера ничего не зафиксировала? Значит, этого человека в действительности не было, он был только в голове охранника, в его представлениях. Но как можно заставить человека видеть того, чего нет на самом деле? Да, это вам не фунт лапшички».

Сержант Хаппел настороженно смотрел на своего начальника. По увеличению скорости ходьбы он понял, что раздражение его шефа нарастает. Следовательно, увеличивалась вероятность получения выговора за любую оплошность. А раз так, то ему следовало как можно быстрее удалиться. Хаппел вышел из-за своего стола, и осторожно ступая, чтобы не привлекать к себе внимания своего начальника, вышел из кабинета.

«Итак, опять влияние на психику, — продолжал размышлять Саммерс. — Черт побери, где-то я уже слышал об этом. Причем, не так давно. А может быть, читал где-нибудь? Хотя, за последнее время ничего не читал, просто не было на чтение времени. Что-то похожее крутится в голове, с чем-то аналогичным уже сталкивался. Но вот где и как? Вот если бы удалось вспомнить».

Глава 32

В последующие дни Саммерс продолжал ловить преступников и напряженно раздумывать об обстоятельствах ограбления банка. Однако никаких новых идей за последние дни у него так и не появилось. Наоборот, нарастала усталость и опасение того, что раскрыть ограбление банка ему, скорее всего, не удастся.

Смена подходила к концу, они только что вернулись с очередного вызова. Саммерс нехотя перешагнул порог своего кабинета и сел за стол. Как ему надоел этот кабинет, да и стол тоже! Если бы кто знал. Значит, пора писать рапорт об отставке и уходить из полиции. Саммерс стал вяло размышлять о темах своих первых криминальных романов. Поразмышляв так некоторое время, Саммерс почувствовал, что успел за время последней погони за преступниками изрядно проголодаться, и поэтому решил пойти выпить кофе. В кабинете остался Хаппел, он продолжал обрабатывать накопившиеся за день протоколы. Внезапно дверь в кабинет с шумом раскрылась, на пороге показался капитан Харрисон. Вид у него был очень грозный. Он кивнул головой в сторону стола Саммерса и раздраженно спросил:

— Где «лапша»? Опять ерундой всякой занимается?

— Никак нет, — бодро отрапортовал Хаппел. — Лейтенант Саммерс вышел по делам. Скоро вернется.

— Как только вернется, скажи, чтобы немедленно зашел ко мне.

Капитан с силой хлопнул дверью. Когда Саммерс вернулся, сержант со смехом стал рассказывать ему о приходе капитана.

— Что, опять волну гонит? — усмехнувшись, спросил Саммерс.

— Нет, похоже, дело уже до пены дошло.

— Послать бы его к черту, — с некоторым раздражением сказал Саммерс, — но ничего не поделаешь. Коль продолжаю еще служить, значит надо подчиняться.

Он нехотя направился в кабинет к начальнику. Как только он вошел, капитан раздраженно кивнул ему и указал на кресло. Саммерс сел и с улыбкой стал рассматривать своего начальника.

— Нет, вы только посмотрите на него, — возмутился Харрисон. — Он еще и смеется. Что смешного ты увидел?

— Нет, Марк, я не смеюсь. Мне просто жалко тебя.

— Жалко?

— Да, жалко, — продолжил Саммерс. — Я и сам совсем недавно начал это понимать. Сейчас попробую объяснить… Понимаешь, Марк, в жизни, оказывается, так много интересного, что жизни человека не хватает, чтобы увидеть, осознать, даже маленькую частицу всего окружающего нас. Так вот всю жизнь прокрутишься и умрешь, ничего не поняв и не увидев.

— Ладно, хватит вешать мне на уши свою лапшу, — раздраженно ответил капитан. — Некогда мне тут философствовать. Дел выше крыши. Город просто захлебывается от преступности. Мэр города, да и губернатор штата, постоянно дергают. А он, видите ли, решил созерцать цветочки с птичками. Кто работать будет, я тебя спрашиваю? Полно нераскрытых дел, каждый час новые вызовы. А некоторая часть полицейских занимаются какими-то делишками в рабочее время… И, потом, что это за счет на оплату лингвистической экспертизы. Какая еще, к черту, экспертиза? Что ты вечно выдумываешь?

— Неужели слишком большую сумму запросил? — поинтересовался Саммерс.

— Нет, не очень. И все же, что за подпольные дела?

Саммерс понял, что капитана больше всего раздражает неизвестность. Не сам факт несанкционированного расследования его подчиненным ограбления банка, а не знание обстановки. Капитан не владел информацией, значит, не владел ситуацией. Это уже серьезный повод для раздражения.

— Что, уже донесли? — усмехнулся Саммерс.

— Доложили по службе, — поправил его капитан. — Владение информацией — это важная часть охраны правопорядка. Не мне тебе об этом рассказывать… Тебе я вижу, не дает покоя слава Дон Кихота. Навыдумывал себе «ветряных мельниц» и решил воевать с ними? А кто будет ловить преступников на улицах города? Города, между прочим, в котором ты живешь. Ты же полицейский! Как можешь заниматься подобной чепухой, когда кругом твориться такое?

— Во-первых, мои «мельницы» не ветряные, а вполне реальные, — возразил Саммерс. — Миллион баксов — это вам не фунт лапшички. И, кстати, преступники, совершившие это чудовищное преступление, продолжают ходить по улицам моего города. Во-вторых, в глубине души я сыщик и, видимо, останусь им до конца жизни. А вот полицейским мне уже надоело быть. Сыт по горло! И скоро положу конец всем этим кодексам, правилам и положениям. И, в-третьих, не следует считать Дон Кихота сумасбродным и выжившим из ума старикашкой. Имя Дон Кихота — это символ высшего служения благородной идее, символ чести и порядочности. Если именно это ты имел в виду, сравнивая меня с Дон Кихотом, то весьма признателен. Если другое…