Не ходи к гадалке, Лиззи! (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen" Страница 61

Джек сунул руку в карман, вытащил оттуда табакерку, открыл. Вместо табака в сторону двери полетел неизвестный порошок, высветив в темноте сложный магический контур. раздался негромкий хлопок, и контур погас, как не бывало.

Лиззи похолодела. Габриэль действительно установил двойную защиту. Зайдя в палату, сестра милосердия должна была невольно ее активировать, а маги — получить сигнал о нарушителе.

— Что это? Почему? — недоуменно пробормотала Лорен, отступая на шаг ближе к Джеку.

Это была ее роковая ошибка.

— Похоже, тебя вычислили. Значит, меняем планы. — бородач повернулся к ничего не понимающей сестре милосердия и с омерзительным хрустом, от которого Лиззи передернуло, свернул ей шею. Опустил труп у стены.

— А теперь мисс Марино.

больше не беспокоясь о защитном контуре, он шагнул через порог.

Лиззи сжала собственный артефакт связи и вышла из-за двери, наставив револьвер на убийцу. руки дрожали, голос тоже.

— С-стой! Я буду стрелять!

Он развернулся неспешно, приподнял косматые брови, поглядывая на дамский револьвер в ее руках, как на игрушку. В темных глазах промелькнуло узнавание.

— Опять ты? Похоже, бастер не до конца промыл тебе мозги. А-а-а… А ведь я вспомнил! ты же та девчонка, которая угрожала мне в трущобах! Горячая штучка, — Джек хмыкнул, делая шаг ей навстречу, и снова оказался в коридоре. — брось, ты не выстрелишь. Это сложнее, чем кажется. Лучше…

Она нажала на курок. Выстрел прозвучал ошеломляюще громко, а отдача едва не заставила ее выпустить оружие из рук. Что ещё удивительнее, Лиззи попала. Целилась в ногу, пуля застряла чуть выше колена. Джек охнул, сжал рану, пытаясь остановить кровь. резко, непечатно выразился. Уже не ухмыляясь, бросился на Лиззи.

Она так и не поняла, откуда выскочил брат. Закрыл ее собой и сцепился с Джеком — без магии, на кулаках. По сравнению с бандитом он выглядел худосочной жердью, зато не был ранен. Впрочем, маги не собирались устраивать честную дуэль. Следом по лестнице взлетел Керн, выждал момент и отбросил Джека мощным порывом ветра. бандит врезался в стену, сполз по ней, но тряхнул головой и вновь попытался подняться.

— бери живым! — крикнул Габриэль, и напарник в последний момент изменил траекторию вихря.

брызнули стекла в коридоре, и Джек пригнулся, пытаясь спрятаться от града осколков. Керн подскочил к бандиту и опустил тяжелый кулак ему на голову.

— ты хоть под руку мне не ори, а то ведь действительно прибить мог по неосторожности. Я же легонько, — с недовольным видом пробасил Керн, убедившись, что головорез без сознания и больше не опасен.

— Да твое «легонько» на тот свет с одного удара отправит, — потирая бок, буркнул Габриэль и подошел к нему.

Лиззи обессиленно прислонилась к стене, слушая их привычную перепалку. На лестнице раздавались чьи-то торопливые шаги, громкие испуганные голоса. На полную мощность вспыхнули магические светильники, ослепляя ярким светом.

— Эй, вы там живые? — раздался тихий голос роуз.

О ней в суматохе забыли.

Габриэль заглянул в палату. Гадалка сидела на койке, держа в руках вазу с цветами как грозное оружие. А Лиззи только сейчас поняла, что до сих пор сжимает револьвер.

— Малышка, его можно опустить, — правильно понял ее взгляд Керн, и Лиззи разжала пальцы, оседая на пол.

Стрелять в человека действительно оказалось сложнее, чем она думала.

***

О своей безалаберности Лиззи выслушала немало. Сначала от Габриэля, затем от родителей, когда те узнали об афере детей. брату тоже досталось — обычно спокойный и рассудительный отец не постеснялся в выражениях, объясняя, почему Габриэлю, магу-полицейскому, можно рисковать собой, а его сестре, как бы она того ни хотела — нет.

Весь следующий день Лиззи провела дома. Скрывать, что роуз очнулась, больше не было cмысла, и родители забрали ее с разрешения доктора Штара. Поселили в гостевой комнате: Софи почти не отходила от гостьи, а кухарка кудахтала над рамолкой, какая же та худенькая и бледненькая. роуз удивительно быстро нашла с домашними общий язык. Миссис Уоллис тоже к ней зашла, но ненадолго, на правах вежливой хозяйки дома: справилась о самочувствии, поинтересовалась, не нужно ли чего-то еще. Наверное, ожидала капризов, но роуз была в меру скромна и обходительна, придраться не к чему.

Мисс Марино старались не тревожить — девушке тяжело давались длинные разговоры, и по большей части она спала, пугая крепким сном навестившего ее Габриэля и саму Лиззи. Зато журналистка на своей шкуре почувствовала, что значит быть в центре внимания. Информация о нападении в больнице разлетелась мгновенно, и дом взяли в осаду газетчики.

Первым пришел журналист из «Ночного экс-Пресса». Принес цветы для Лиззи и долго распинался на пороге с Софи, пытаясь вызнать информацию. Горничная, поднаторевшая в разговорах с Лиззи, часть вопросов вежливо проигнорировала, а на остальные дала расплывчатые ответы, из которых не то что статью, заметку не вытянешь!

— Никаких интервью. Идет расследование, — без церемоний выпроводил настырного журналиста Габриэль. — Просто разворачивай их с порога, — посоветовал он Софи, подозревая, что это была только первая ласточка.

Не ошибся. За день к ним пытались пробиться несколько раз, не считая высланных приглашений на чай. Самые пронырливые журналисты не расстраивались из-за отказа, а спрашивали о самочувствии Лиззи и роуз и передавали маленькие сладости с пожеланием выздоровления — не иначе как надеялись, что девушки захотят оказать ответную любезность. На столике в гостиной выстроился склад коробок с пирожными, а яркий аромат цветов наполнил дом.

Единственной, с кем Лиззи все-таки поговорила, стала Нинель. Подруга пришла с пакетом пончиков из их любимой кондитерской. Пончики она покупала с пылу с жару, одуряюще ароматные, пару-тройку умнешь — и не заметишь!

— Как же я по тебе соскучилась! — обняла она Лиззи и тотчас отстранилась, придирчиво разглядывая бывшую коллегу. — ты похудела. Не заболела?

— Не заболела, не переживай.

Лиззи кольнуло чувство вины. За всё это время они так нормально и не поговорили. Нинель побаивалась, что Макенна увидит их вместе, а Лиззи замоталась сначала с переездом, а после с расследованием. Записки, где они в вежливой форме узнавали о благополучии друг друга, не в счет: в них не пожалуешься на деспотичного начальника, не перескажешь армейскую шутку Гилберта (приличной девушке такие вещи знать не положено!) и не полюбопытствуешь, наcколько далеко зашли отношения упрямой журналистки и насмешливого гадальца.

Держась за руки, они прошли в гостиную. Софи накрыла на стол, выставив всевозможные сладости, и Нинель простонала, увидев это богатство: в очередной раз диета пошла насмарку!

Как уж тут не рассмеяться! К счастью, подруга на смех не обиделась.

— тебя Макенна прислала? — почти не сомневаясь, уточнила Лиззи.

— Ага, — не стала скрывать Нинель. — Но ты не волнуйся, я ей ничего рассказывать не собираюсь. Зато тебе кое-что принесла. Макенна готовит к выпуску статью про гадальца. Я подумала, ты должна знать. Завтра уже в печать пойдет.

Нинель и правда была хорошей подругой, потому что выкрасть у Макенны из-под носа черновик статьи и принести его Лиззи было настоящим подвигом. Пока Нинель угощалась чаем с пончиками и пирожными, Лиззи прочитала материал и первое время боролась с искушением немедленно отправиться в редакцию и устроить скандал. В статье не было ни словa правды. Домыслы, слухи — всё то, что раньше Макенна тщательно обходила стороной, теперь выставлялось как правдивая история. И самое обидное, чтобы никто не усомнится в достоверности слов, ведь под статьей стоит авторство безупречного мистера Аркано.

— Макенна понимает, что когда правда вскроется, она убьет этим репутацию газеты? — с трудом сдерживая гнев, Лиззи откинула черновик, хотя гораздо сильнее хотела разорвать его на маленькие кусочки.

— ты не поверишь, но даже Адам против этой статьи. — Нинель с сожалением покосилась на ополовиненную коробку пончиков и отодвинула ее подальше от себя. Пончики она вcе-таки принесла Лиззи и хотела, чтобы подруга их тоже попробовала. — Макенна так кричала! В последнее время она всё время злится по поводу и без. С ней только Гилберт справляется, и то лишь потому, что на старого вояку крики не действуют. А Мартин собирается увольняться, да и я, если честно, подумываю…