Олег Генералов - Копатели. Энергия Завета Страница 62

Когда заказчики появились в агентстве, Иван Петрович отметил, что они сильно изменились. Причем, не только внешне – у Минга уже начал желтеть синяк, а Фугер приобрел мешки под глазами, словно пьянствовал по-черному все это время. Главное, что заметил детектив – это выражение глаз. Из самоуверенного и жизнерадостного, оно стало – Иван Петрович с трудом мог сформулировать свои ощущения, – скорее всего, правильным словом было бы «удивленным». Ему даже показалось, что узкие от природы глаза китайца немного округлились. Было ясно, что на долю его клиентов выпало в России немало приключений. Вежливо поздоровавшись, детектив перешел к делу. Открыв папку, он один за другим доставал оттуда листы, комментируя каждый документ.

Как ни странно, особой радости у клиентов его отчет не вызвал. Лишь в один момент, когда он достал последний лист и показал фотографию наследника, высокий немец проявил эмоции. Говорил он на немецком, но познаний детектива в этом языке хватило, чтобы разобрать следующее: «Не может быть!», – воскликнул Фугер, когда увидел изображение. «Минг, дай мне ноутбук с фотографиями этих кладоискателей». Открыв нужный файл, он несколько раз переводил взгляд с папки на экран ноутбука и повторял: «Это просто невероятно! Коварная судьба распорядилась так, что потомком несчастного Блюмайера оказался один из тех кладоискателей, что нашли святыню! Сложно после этого поверить в слепоту провидения!».

Конечно, детективу было любопытно, в какую историю оказались вмешаны интуристы, но природный такт и богатый жизненный опыт заставили его сдержать язык за зубами. Он тщательно пересчитал оставшуюся часть гонорара, выданную ему Фугером, учтиво поинтересовался, не нужна ли его помощь еще в каком либо вопросе, и получив вежливый отказ, проводил клиентов до двери. Было видно, что его гости торопятся еще на одну встречу, которая для них была гораздо важнее. Заперев деньги в сейф, он погрузился в кресло и удовлетворенно подумал: «Ну вот, еще одно, хоть и очень странное, но раскрытое дело».

– У нас осталось всего одно дело, Минг!

– Да, Магистр!

– Сегодня мы наконец обретем Святыню. Подумать только! Столько лет, столько работы, столько средств вложено в поиски! – Фугер нервно барабанил пальцами по папке с документами, собранными детективом. Такси уже полчаса стояло в мертвой пробке на Садовом кольце, и он заметно нервничал.

– Не переживайте, Магистр, – пытался успокоить его Минг. – Мы прибудем на встречу вовремя.

– Проходите, гости дорогие, – Александр Иванович поднялся из-за стола, широко раскинул руки в гостеприимном приветствии и «включил радушного хозяина». – Пожалуйста, присаживайтесь, вот сюда. – Он подвел гостей к черному кожаному дивану. – Чай, кофе, или, может быть, водочки?

При слове «водочка» лица у гостей болезненно сморщились.

– Хорошо, хорошо, – примирительно поднял руки Александр Иванович. – Я все понял. «Будут с водкою дебаты – отвечай: нет, ребята-демократы, только чай», – процитировал он Высоцкого и нажал кнопку интеркома: – Ирочка, организуй нашим гостям чайку.

– Я смотрю, культурная программа вашего пребывания в России проходит не без приключений. – Он посмотрел на синяк Минга. – К сожалению, мы пока не можем похвастаться тем уровнем цивилизации, к которому, вероятно, привыкли настоящие европейцы. С другой стороны, нельзя не отметить, что наша многовековая история, и прежде всего, ее материальная культура, привлекает европейских знатоков и коллекционеров.

Александр Иванович достал из сейфа сосуд и водрузил его на стол.

– И пока наши европейские друзья расплачиваются в европейской валюте, мы готовы предоставлять им соответствующий сервис – вполне, должен заметить, европейского уровня.

Фугер схватил со стола реликвию и впился в нее глазами. Будто ребенок, он вертел ее в руках, гладил вязь букв, чуть ли не целовал ее.

Минг преданно смотрел на Магистра. Лёлек и Болек довольно улыбались, развалившись на кожаном диване. Александр Иванович жмурился в предвкушении.

– Если господа не возражают, я бы предложил перейти к обсуждению способов оплаты.

– Минутку. – Лицо Фугера стало уже не таким довольным.

Он потянулся к столу Александра Ивановича.

– Вы позволите? – Он взял нож для писем.

Все присутствующие с недоумением смотрели на немца.

– Я бы предпочел, – проговорил растерянно Александр Иванович, – чтобы вы открывали данный сосуд после окончательной оплаты. И желательно, тут я могу только рекомендовать, ни в коем случае не настаиваю, в присутствии специалистов – реставраторов. Столь ценный экспонат…

Магистр не слушал антиквара. Он повертел сосуд в руках, выбрал место, свободное от надписей, и провел концом ножа по сосуду.

– Что вы делаете? – закричал хозяин кабинета, вскакивая.

Фугер повернул к нему сосуд. – Позвольте, но это же фэйк! – возмущенно проговорил он, от растерянности перейдя на немецкий язык.

Александр Иванович выскочил из-за стола и подбежал к нему. В лупу было отчетливо видно, что царапина светится металлическим блеском. Скорее всего, это был свинец.

– Действительно, фэйк, – грустно пробормотал Александр Иванович. – Какой позор.

– Что такое «фэйк»? – тихонько спросил Болек.

– Фуфло, – так же тихо перевел ему Лёлек.

Глава 14. Тамплиеры

Non Nobis Domine Non Nobis Sed Nomini Tuo Da Gloriam

Not To Us O Lord Not To Us But To Your Name Give Glory

Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай Славу.

– Эх, молодой человек, молодой человек. Я не знаю, что бы сказала за это ваша мама, но, уверен, она бы сказала нехорошо. При таком невнимательном отношении к своим вещам, вас вряд ли ждет безбедная старость.

После того, как Макс рассказал Льву Ароновичу историю утраты сосуда, коллекционер долго ходил по огромному кабинету, сокрушенно качая головой.

– Ой, вы только подумайте. Чтобы хранить такой артефакт, как зеницу ока, так ведь нет! Он умудрился потерять его. Причем, не просто потерять, а потерять два раза!

– Но кто же мог предвидеть?

– Максим Анатольевич! Когда вы имеете дело за такие вещи, вы должны предвидеть все возможные варианты развития событий, не исключая, прости Господи, визита инопланетян. И то, что вы не смогли уберечь такую важную для человечества реликвию, говорит исключительно о том, что вам таки рано заниматься подобными вопросами.

Маршалин начал понемногу раздражаться. Мало того, что бессонная ночь и бесславная утрата раритета не поднимали настроения, так еще и этот старый ворчун решил почитать ему нотации.