Завещание Петра - Велиханов Никита Страница 7

Разговор начал интересовать Ларькина как человека, профессионально изучавшего психиатрию. Ему было любопытно слышать, с каким недоумением и почтительностью рассказывает об этом Захарове человек, который сам в свое время наизусть выучил «Джен Эйр» на английском языке. Зачем? Для самоутверждения. Судя по всему, Николай Валерьевич был гигантом мысли, и инопланетян можно было только поздравить с таким уникальным уловом.

— Образованнейший человек, образованнейший, — подытожил Шаповалов. — Но упрямый невероятно. Переубедить его было невозможно. А сравнительным языкознанием он мог замучить до инфаркта.

— Сергей Михайлович, вы обещали рассказать, зачем, по-вашему, он понадобился инопланетянам.

— Точнее, чем он им помешал! — воскликнул уфолог. — По-моему, дело как раз в эрудиции Николая Валерьевича. Обладая колоссальными знаниями во многих отраслях науки, он мог сопоставлять совершенно разнородные факты и приходить к совершенно неожиданным выводам. Я предполагаю, что он их просто-напросто вычислил. Захаров звонил мне в самом начале марта. Мы говорили о разных вещах, но он между прочим обмолвился, что занимается сейчас очень интересным случаем. Ничего конкретного он в тот раз не сообщил. Может быть, не хотел говорить по телефону. Собирался приехать через пару недель. Просил разрешения воспользоваться моим компьютером, чтобы поработать с «Интернетом». Его интересовали последние научные достижения в области медицины. Насколько я понял из характера его вопросов. Надо сказать, довольно осторожных. В Москве возможности работы с «Интернетом» всё-таки лучше.

— Какие именно направления его интересовали? -— Ларькин спросил это просто по обязанности. Ему не очень-то верилось, что описываемая личность могла так сильно помешать кому-то кроме ближайших родственников.

— Конкретики он избегал. Но думается, что это психиатрия.

«Ничего удивительного», —подумал Ларькин. Капитан был уже в курсе, что Н.В. Захаров пять лет назад проходил шестимесячный курс лечения в областной психиатрической клинике.

В дальнейшем разговоре выяснилось, что Шаповалов и сам хотел бы выехать в Оренбург, но пока что не мог найти денег на дорогу и оторваться от прочих не менее важных дел. Он выразил надежду, что Ларькин и его коллеги на месте доберутся до истины. Капитан, во-первых, не был до конца уверен, что поездка в Оренбург состоится, а во-вторых, этот факт был, вообще-то, служебной тайной. Поэтому Виталий сказал то, что он должен был сказать:

— Насчет поездки ещё окончательно не решено. Но за помощь спасибо.

Куда: В ФСБ РФ.

Откуда: Из УВД Оренбургской обл. Стенограмма аудиозаписи свидетельских показаний гражданина Иванова А.В., снятых 22.03.99 ст. лейтенантом Кулаковым С. И. и сержантом Майсурадзе Г. Г,

Кулаков: Гражданин Иванов, мы встречаемся повторно для уточнения свидетельских показаний, данных вами 18.03.99. Расскажите следствию, где вы находились в два часа ночи 15 марта сего года.

Иванов: Как я уже объяснял, в это время я возвращался с работы.

Кулаков: Где вы работаете?

Иванов: Как я уже объяснял, работаю в троллейбусном депо слесарем.

Кулаков: Почему вы в тот день так поздно возвращались домой?

Иванов: В тот день нескольким троллейбусам после возвращения с маршрута потребовался серьезный текущий ремонт.

Кулаков: Следствием установлено, что вы с 26 ноября 1998 года уволены из троллейбусного депо за систематическое появление на работе в нетрезвом состоянии.

Майсурадзе: Зачем вы вводите в заблуждение следствие? Это нехорошо. При повторных подобных действиях вы будете привлечены к ответственности.

Иванов: Я признаюсь, что в прошлый раз солгал.

Кулаков: Так почему вы поздно возвращались домой?

Иванов: Я заходил в депо к знакомому, который работает там сторожем.

Кулаков: Вы заходили в депо с целью похитить что-либо из имущества предприятия?

Иванов: Нет.

Кулаков: На какой улице вы живете?

Иванов: На 37-й линии, дом 13.

Кулаков: Как расположен по отношению к вашему дому дом гражданки Захаровой М.М.?

Иванов: Прямо напротив, через дорогу.

Кулаков: Что вы увидели, направляясь к своему дому?

Иванов: Я увидел у их дома странное транспортное средство, которое светилось яркими бело-желтыми огнями. Оно словно было окружено прожекторами, направленными в разные стороны. Мне почти ничего не было видно, потому что один из прожекторов светил мне прямо в глаза. Уличное освещение в том районе очень слабое. В тот день оно совсем отсутствовало из-за аварии.

Кулаков: Вы что-нибудь слышали?

Иванов: Необычное гудение, а потом, как мне показалось, голоса, но из-за гудения их трудно было различить. Потом из дома гражданки Захаровой вышли несколько людей. Может быть, и не людей. Мне показалось, что один из них -— сын Марии Матвеевны Захаровой Николай.

Кулаков: Как вам удалось это разглядеть?

Иванов: Трое из них, в том числе Николай, прошли между транспортным средством и мной, и мне были видны силуэты их фигур. У Николая очень характерная сутулая фигура. А на головах у двух других я успел заметить блестящие прозрачные сферы, как у космонавтов в кино. Они все дели в этот аппарат и улетели.

Кулаков: Николай шел с ними добровольно?

Иванов: Нет, у меня сложилось впечатление, что его заставляли идти силой.

Кулаков: Транспортное средство было летающим? Что вы ещё можете о нем сказать?

Иванов: Я не заметил вообще никаких деталей, слишком яркий свет слепил глаза. Всё, что могу сказать: оно летело довольно низко над землей.

Кулаков: Вы заходили в дом Захаровых после этого?

Иванов: Нет. Я испугался.

Кулаков: Следствием установлено, что в тот же день около десяти часов утра вы продали на вещевом рынке гражданке Семенищевой Е.С. подержанную печатную машинку «Любава», принадлежавшую ранее Захарову Н.В. Как она к вам попала?

Иванов: Мне продал её за день до этого сам Захаров Н.В., объяснив, что она ему больше не нужна.

Кулаков: Гражданин Иванов, вы подозреваетесь в том, что совершили убийство гражданина Захарова Н.В. с целью овладения его имуществом, что в дальнейшем послужило причиной смерти от нервного потрясения гражданки Захаровой М. М. Признаетесь ли вы в содеянном?

Иванов: Нет, я никого не убивал.

Кулаков: Сержант, предъявите гражданину Иванову вещественные доказательства.

(Примечание заведующего канцелярией ГУВД капитана Мелентьева И. С.: Далее в аудиозаписи следует сбой. Согласно объяснительной записке старшего лейтенанта Кулакова С.И., он был вынужден выключить магнитофон, так как в этот момент у него заело пленку. Через несколько минут он сумел починить неисправность.)

Иванов: Под грузом предъявленных мне вещественных доказательств я признаюсь, что в ту ночь примерно без четверти три я проник в дом Захаровых, пользуясь тем, что дверь была не заперта. Войдя, я обнаружил гражданку Захарову М. М. лежащей на кровати в бессознательном состоянии. Я не приближался к ней, а похитил принадлежавшие Захарову Н.В. четыре книги, а также печатную машинку. Книги я в ту же ночь обменял у гражданки Шиленко Е.Д. на бутылку самогона, а машинку наутро продал на рынке. Но я заявляю, что не убивал Н. Захарова, а был в ту ночь свидетелем его похищения. Прошу поверить, что мой рассказ о подробностях его похищения — правда.

Москва. 31 марта 1999 года: 10.37.

Генерал Яковлев смотрел на Борисова с откровенной иронией.

— Юрий Николаевич, может быть, у тебя есть ещё какая-то информация, которую ты пока утаиваешь? Согласись, откровенно липовые бумаги с показаниями какого-то забулдыги об исчезновении известного городского сумасшедшего... не маловато ли? Ты ведь у нас не участковый. Тем более не участковый психиатр.