Кьята - Виталий Сергеевич Останин Страница 7

— Кстати, да. Упустил. Это сделает их сговорчивее.

— А информация от твоих шпионов? Активность шпионов Скафила? И Скафил ли это?

— Грешим на Скафил, первым делом. Им это максимально выгодно. Хотя я понимаю, что это может быть кто угодно: хорошее судно нужно всем. Сейчас в политике все решает море. Но подозревать всех — не подозревать никого. Что до скафильских шпионов… Ну ты же не хуже меня знаешь, как у них все устроено!

Трактирщик кивнул. Скафильская разведка хорошо себя показывала только на поле боя, когда надо было обнаружить засадные полки неприятеля или еще какие военные хитрости. В мирной жизни, а особенно в политической, шпионы северного соседа были полным нулем. Отчего так происходило, было непонятно: то ли правительство морского государства не считало нужным тратить деньги на внешнюю разведку, то ли это происходило по причине общей безалаберности скафильцев. Но факт оставался фактом: ни одной внятной разведывательной или шпионской акцией (силовые не в счет) северные рыцари плаща и кинжала похвастать не могли.

Бенедикт ненадолго задумался, затем выдал.

— Карфенак еще может.

Мерино сомневаясь покачал головой:

— Святоши21? Но какие у них интересы здесь?

— У этих ребят везде интересы, тебе ли удивляться. Приоритет для них, конечно, Восток22, но я бы их со счетов не сбрасывал. Всегда себе на уме. Их политику и ее завихрения мы практически не можем предсказать. Слишком много слоев в этом пироге.

— Ну, может быть… Хотя — в чем выгода?

Повисло молчание. Не неловкое, а то, что бывает между очень хорошими друзьями. В общем зале остерии кто-то засмеялся над неслышной в кабинете шуткой.

— Я попытаюсь помочь, Бенито, — наконец нарушил молчание Мерино. — Еще не очень понимаю как, но постараюсь.

— Спасибо. Ты не представляешь, как мне нужен твой ум, Мерино.

— Ну почему же не представляю… — Мужчины улыбнулись. Затем барон одним долгим глотком допил вино (в этом жесте Мерино, наконец, увидел усталость своего воспитанника, которую тот вполне успешно прятал от него всю беседу), поднялся, и как-то незаметно восстановил образ щеголя.

Бросил от дверей.

— Известите меня о результатах, синьор Лик!

— Всенепременнейше, ваша светлость! — угодливо ответил трактирщик. — Позвольте, я провожу вас!

— Оставьте, милейший.

Барон щелчком пальца отправил в руки Мерино серебряный сюто и вышел. Смеясь про себя, но сохраняя на лице угодливое выражение, Мерино сунул монету в кошель.

«Хорош!» — с отцовской гордостью подумал он.

Retrospectare

13 октября 771 года. Праведник, дознаватель 2 ранга

Корчма «Красное дерево», город Февер Фесте, столица Империи Рэя

Вечером первого дня приезда в столицу Мерино сидел за столиком в углу своего любимого заведения с названием «Красное дерево» и пил вино. Как всегда после возвращения с очередного задания, оно не пьянило, но дознаватель упрямо глушил стакан за стаканом, в надежде, что количество рано или поздно перейдет в качество. Люди его отряда, опрокинув с ним по паре стаканов, разбрелись по городу в поисках своих способов избавления от накопившейся усталости.

На душе было пасмурно, как и на улице. Мелкий, нудный дождь зарядил, наверное, за неделю до его приезда, превратив город в воняющее сточными канавами, болото. Что там говорили про новейшую систему водоотведения? Ну про ту, о которой еще писали новостном листке столицы — «Вечернем Февер Фесте»23. Дескать, келлиарец Амос Жерак, создал такую систему сбора и удаления лишней воды с улиц, что столице не грозит даже самый сильный ливень. По всему выходило, что те огромные деньги, которые на это дело были выделены городской канселией, до дела не дошли. Осели в мошне особо нуждающегося. Да и плевать! Зато внутреннее состояние в полной гармонии с внешним миром.

В голове безостановочно крутились обрывки образов: событий, людей, красок и запахов. Вот куратор Гильдии воров Энрико удивленно смотрит на окруживших его людей, вот сверкание стали на заднем дворе таверны, вот взрыв красного — брызги крови из тела одного из его людей, в которого попала пуля, выпущенная из пистоли. Лицо начальника городской стражи Оутембри, когда он с людьми приехал арестовывать гуляк за беспорядки, но ему в нос ткнули бумагой с печатью шефа Тайной стражи, начинавшуюся со слов «Предъявителю сего оказывать всяческое содействие и не чинить препятствий». Вот тяжелое дыхание Фомы и смрад его внутренностей, вывалившихся на грязную землю. Вопль, в котором нет ничего человеческого, только боль и безысходность, и Праведник с каменным лицом и окровавленными руками, продолжающий монотонно задавать вопросы. Вот… Ох, как много этого всего было за последние три месяца охоты на Гильдию воров!

Стараясь отвлечься от тяжелых мыслей и воспоминаний, упрямо возвращающих Мерино в узкие улицы вольного города Оутембри, он переключился на женщин. Способ, проверенный и отшлифованный десятком применений. Надо выбрать двух женщин и мысленно сравнивать их. Очень просто и действенно.

В «Красном дереве» сегодня отдыхали от работы Марина и Люсия. Дамы довольно дорогие, ищущие клиентов в совершенно других районах города. А живущие неподалеку.

Марина — статная светловолосая северянка, перебравшаяся из Табрана пару лет назад. Лет двадцать пять, правильные черты лица, мягкие губы, голубые глаза. Тяжелая грудь под белой блузой и длинная юбка, скрывающая стройные сильные ноги. Пять сюто. И безразличное молчание после отработанных денег.

Люсия, напротив, невысокая, скорее даже маленькая, черноволосая смуглянка откуда-то из арендальской провинции. Вряд ли больше двадцати лет. Круглое личико, огромные карие глаза с пушистыми ресницами, довольно большой рот, почти всегда чуть улыбающийся. Большое родимое пятно под ухом на шее. Те же пять сюто и щебетание, которое можно прервать только одним способом.

Обе, хоть сегодня и не работают, а это отчетливо видно по тому, как девушки выбрали дальний столик и скромно оделись, вполне способны откликнуться на его предложение. Хоть обе, хоть по отдельности. Проверено. Но способны ли они изгнать из Мерино тот мерзкий ком сожалений и усталости, что сидит сейчас где-то посередине между грудиной и горлом?

Подсевшего к нему за столик человека Праведник сперва принял за первое проявление опьянения — настолько тот был не к месту в этой дешевой корчме с дешевой едой и кислым, но убойным по крепости вином.

Дворянский камзол рыжего цвета с белоснежным воротником сидел на мужчине безукоризненно. Крупный, из серебра, символ веры24 висел прямо под самым гладко выбритым подбородком. Длинные черные усы ухожены и завиты щипцами, тонкий нос с хищными крыльями, черная повязка на одном глазу и остро глядящий на Мерино другой, — тоже черный (!), широкополая шляпа с очень длинным пером, прячущая собранные в хвост волосы: карфенакский кавальер25, ни дать ни взять! Такие выпивают в совсем других местах, где вино стоит дороже, чем жизнь каждого отдельного посетителя «Красного дерева». Это Мерино и сообщил видению:

— А вы не ошиблись улицей, отец-колонель26?

— Никогда не служил в армии, — тут же отреагировало видение. — Да и сейчас состою на гражданской службе, в некоторой степени схожей с вашей, синьор Лик.

— Вот как, — без всякого удивления кивнул Мерино. Чего-то подобного следовало ждать. — И как же вас зовут? Мое-то имя, я смотрю, вам известно.

— Гвидо ди Одетарэ, кавальер, к вашим услугам, — чуть наклонил голову мужчина. — Вы же не против немного побеседовать, синьор Лик?

— Против, конечно, но вы же плевать хотели на мое мнение, — усмехнулся Мерино и залпом допил остатки вина в очередной кружке.

— Я бы выразился тоньше, но по сути вы правы. Плевать! — Кавальер позволил себе легкую улыбку. У него было приятное, вызывающее доверие лицо. Именно поэтому верить ему не стоило. — Этот разговор несколько важнее, чем ваши или мои желания. В зависимости от того, как мы его завершим…

— Я выйду отсюда своими ногами или буду вынесен в виде трупа, — закончил за него дознаватель.

— Грубость и емкость формулировок — ваш конек! — Снова улыбка.

— Говорите, с чем пришли, раз так все серьезно. — Мерино откинулся на спинку стула, незаметно опуская одну руку к сапогу и спрятанной