Вадим Леднев - Операция "Муравьиный бог" Страница 73

— Так где же вопросы, гражданин начальник? — Алена хитро прищурилась и откинула прядь своих медных волос со лба. Эти глаза… по их взгляду, в жизни не скажешь, что перед тобой восемнадцатилетняя девочка. — Я виновата? В чем я виновата? Я жить хочу и все… Дайте мне жить спокойно! Отстаньте от меня все! Так ведь не отстанете же? Нет?

— Честно? — от ее спокойного голоса, Никита и сам стал понемногу успокаиваться.

— Честно!

— Поздно, девушка… взялись за тебя всерьез! Так говоришь, не убивала никого? Ну допустим, верю… Я постараюсь тебе помочь… но только если будешь со мной предельно откровенна! Обещаешь?

— Да! — выкрикнула Алена ему в лицо. Потом добавила тихо. — Ты правда меня не убьешь?

— Я похож на убийцу? Где твои куколки?.. или как их там… личинки? Ну в общем, те, кто остался в живых… из этих подростков, — добавил Никита увидев ее удивленное лицо.

— Куколки? — недоумение на лице Алены сменилось пониманием. — А-а… Бусинки.

— Какие еще бусинки?

— Я их так называю… Я нитка, а они мои бусинки. А ты «личинки»… бе-е! Я тебе муха, что ли? — она брезгливо поморщилась.

— Пусть «бусинки», где они?

— Они спят еще… Они еще все время спят… Просыпаются только, чтобы покушать, в туалет сходить, а потом опять спят.

— Что значит спят? Где? Здесь? — Никита невольно оглянулся по сторонам, словно надеялся кого-то еще здесь увидеть.

— Я что дура, их здесь держать? Я же чувствую, что их все убить хотят! И вы, не знаю, как там вас… И те уроды в шлемах… Но те еще и меня потом трахать хотят, всей своей кодлой! Сомневаюсь, что это будет лучше смерти. Несколько дней мне не хватило. Я думала «бусинки» проснутся и мы уедем отсюда подальше… В деревню куда-нибудь, к черту на кулички… только от вас, от всех подальше! Отпусти нас, а? Мы никому ничего плохого не сделаем! Не отпустишь?…

— Не отпущу… — Никита отрицательно мотнул головой. — Да и не уйдете вы никуда! Найдут либо те, либо другие… Весь город прошерстят и найдут… Благо, кого искать, уже известно.

— Не найдут! — забормотала Алена. — Мы так спрячемся, никто нас в жизни не найдет… — голос ее стал какой-то сонный, а глаза словно подернулись поволокой.

— Слушай… а может ты… может мы… — она вдруг шагнула к Никите, одновременно начав расстегивать пуговки на своей блузке. Одну… вторую… третью…

— Ты что? — отшатнулся Никита, упершись спиной в стену. — Ты что придумала? Ну-ка прекрати!

Но она и не думала прекращать. Прижалась к нему. Задышала в лицо жарко.

— Возьми меня, а?! Я знаешь какая хорошая! Ласковая! Тебе со мной хорошо будет! Я все умею! Ну возьми меня… ну… сладкий мой! — она вдруг упала на колени и принялась расстегивать ему ремень на джинсах.

— Да прекрати же, я сказал! — Никита поднял ее с пола за прижатые локти. — Дрянь!

— Ах так… — протянула она бесцветным голосом и вдруг плюнула ему прямо в лицо. — Получи… это тебе за дрянь! — сочла она нужным пояснить.

Взбешенный Никита, утеревшись, сгреб ее в охапку и затащив комнату, бросил на диван возле окна. Несколько секунд она лежала неподвижно, сжавшись в комочек, потом выпрямилась и села, спустив ноги с дивана. Посмотрела вниз и наклонившись, сняла с острого каблучка, наколовшийся на него на улице, желтый березовый лист.

— Не хочешь значит меня? Верность хранишь своей тощей подружке? Да она убийца… понимаешь ты? Убийца! И ты убийцей станешь! Но она родилась такой… а ты стремишься к этому! Ненавижу вас! Сволочи! Сволочи!

Алена вдруг извернулась и метнув в него подушкой, на четвереньках, по дивану, кинулась к окну. Никита легко уклонившись, успел схватить ее за щиколотку. Подушка с грохотом снесла что-то с книжных полок за спиной. Он на долю секунды отвлекся на шум и едва успел перехватить ее вторую ногу, чудом избежав сильнейшего удара в пах. Дернул на себя, от чего она распласталась на диване. Но молниеносно сгруппировавшись, ухитрилась развернуться на спину и скрещенными ногами с такой силой пихнула его в живот, впечатав свои острые каблучки, что он, не удержавшись на ногах, отлетел вместе с ее босоножками в руках, опрокинув по пути какую-то этажерку. Впрочем, в ту же секунду вскочил, но оказавшаяся невероятно шустрой, чертовка успела уцепиться за батарею, подтянулась к подоконнику и схватив обеими руками цветочный горшок, снайперски точно, запустила им в голову Никите. Только подаренная браслетом реакция спасла от прямого попадания. Горшок вдребезги разлетелся об стену, лишь слегка чиркнув по виску и оцарапав ухо. Удивленно выругавшись такой прыти, Никита вновь подмял под себя отчаянно брыкающуюся Алену. Длинные ногти несколько раз прошли в опасной близости от его лица. Он опять развернул ее на живот и прижал коленом к дивану. За те несколько секунд, что он обдумывал дальнейшие действия, маленькая фурия умудрилась дотянуться и вцепиться зубами ему в запястье. Зашипев от боли, Никита другой рукой ухватил ее за волосы и намотав на пальцы, с силой потянул на себя, вынудив ее, в свою очередь застонать и разжать зубы. Она продолжала сопротивляться, молча, с не девичьей силой билась под ним, упорно стараясь вырваться. Пришлось сорвать блузку с ее плеч и стянув до локтей, перекрутить, стягивая руки за спиной. Лишь тогда она перестала дергаться и замерла тяжело дыша. Никита осмотрел окровавленное запястье и констатировал:

— Злобная, маленькая сучка!!! — он приподнял ее за скрученные локти, слегка встряхнул. — Что же с тобой сделать? А? Придушить что ли из жалости… или палкой пришибить, как кошку? Или спокойно себя будешь вести? Не слышу ответа?

— От-пу-сти… — тихо простонала она в такт толчкам.

— Вот это уж хрен! Нет тебе больше веры! — Никита осторожно, чтоб опять не укусила, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Губы у нее были в крови. То ли это была его, Никиты, кровь, то ли сама где-то приложилась во время возни.

— Темпераментная стерва! Чуть браслет не перекусила…

— Ну так… — Алена болезненно поморщилась, видимо все-таки разбила губы об браслет. — Не захотел попробовать…

— Пойдем-ка, голубушка… — он помог ей подняться с дивана и удерживая ее руки за спиной, подвел к своему пакету висевшему на вешалке. Достал наручники, защелкнул один браслет на тонком Аленином запястье, отметив при этом, какие у нее ухоженные руки с красивым маникюром, с изящными золотыми колечками на всех пальцах. Одел поползшую по швам блузку, обратно ей на плечи. Девушка сразу же попыталась застегнуть ее на несуществующие пуговицы. Никита только покачал на это головой. Надо же, какая целомудренность. Подведя ее к батарее отопления, усадил на пол и продев наручник между стенкой и трубой, защелкнул на втором запястье. На левой руке у Алены никаких украшений не было, только черное, словно обсидиановое кольцо, на среднем пальце.