Кэролайн Черри - Буревестники

Кэролайн Дж. Черри

Буревестники

Сухая трава, заросли дрока, одинаковые холмы, известняк, местами выходящий на поверхность, одинокое небо, широко раскинувшееся над головой — вот и вся земля, что была вокруг. Джерик ехал по ней, то оглядываясь назад, то посматривая на горы — Джерик из замка Палтен, что в Долинах. Но Палтендейл пал: ализонские Гончие отпраздновали там победу, как, впрочем, и везде. Война шла повсюду. Управляемые колдерами Гончие переплыли море и атаковали Долины. Сами же колдеры окружили Эсткарп. Эсткарп не давал о себе знать, и в Долинах не знали о сложившейся там обстановке. Не было никакой уверенности в благоденствии человечества. Неизвестно было даже, удастся ли ему пережить эти годы. Так, во всяком случае, казалось Джерику. Он, однако, слышал, что юг пока держался. Там жили родственники по материнской линии, и если верить слухам, они были в окружении. В высоких горах он отпустил свою старую лошадь, забрал все имущество — а это было его военное снаряжение да гнедая лошадь, которую отдал ему его лорд — и отправился налегке в сторону моря. Тамошнее захолустье да редкие поселения не слишком привлекали захватчиков, и по этому чрезвычайно узкому коридору он надеялся пройти между вражескими отрядами по пути на юг. Шансов осуществить задуманное было крайне мало, но шанс выжить там, где он в это время находился, равнялся нулю. Итак, он тронулся в путь из срединной части Долин. Там, вдали, он видел белые крылья чаек. Они предвещали ему перемену места, ему и его коню. Они оба были тем немногим, что осталось от дома.

Санел — это имя дали лошади на конном заводе. Этот гнедой жеребец был самым крупным среди лошадей, выращенных в крепости Палтен. Санел, боевой конь, служил своему хозяину до самой его смерти. На войну забрали абсолютно всех лошадей, даже тех, что принадлежали семье лорда. Но теперь Фортал, лорд замка Палтен, был мертв… он погиб не в сражении, а спокойно, в горах. Он был уже стар и болен, и раны его гноились.

— Возьми Санела, — сказал Фортал. — Поезжай.

— Куда, милорд? — спросил Джерик на последнем их привале.

— Поезжай, — прошептал во второй раз Фортал.

И это было все. Последний глоток воздуха, и тело его тотчас уменьшилось и стало очень спокойным. Спокойный этот сон Джерику приходилось видеть много раз за годы сражений и отступлений, атак и новых отступлений. Палтендейл обратился в пепел, а их маленький отряд все уменьшался и уменьшался, пока наконец от него не остались Фортал, да молодой Нет, да двое близнецов, да он сам. Потом стрела угодила Нету прямо в легкие, умерли близнецы — один в сражении при Пети, другой — при Грейволде. В том сражении и Фортал получил свои последние ранения.

— Поезжай, — повторил Фортал.

А это означало: все кончено. Палтендейл пал. Война Фортала закончена. Все прошло.

Что делать человеку в подобных обстоятельствах? Искать своих родных? У него оставались немногочисленные родные с материнской стороны. Джерик их никогда не видел. Но ведь это были люди, в рушившемся мире, где человек мог надеяться лишь на тепло домашнего очага да на звук человеческого голоса, пока мир не рухнул окончательно. Ему было тридцать восемь. Было неизвестно, есть ли за ним погоня, кроме колдеров.

— Мне жаль тебя, — сказал ему его лорд, пока сознание его еще не угасло. — Ох, именно тебя мне жаль больше всего.

Тогда он его не понял. Одиночества не ощущал, пока Фортал не умер. Теперь же ветер, дувший с гор, шелестел сухой травой да листьями дрока. Со своим гнедым конем он обращался бережно. Разговаривал с ним и благодарил богов за то, что рядом есть живое существо, к которому можно притронуться и дружески поговорить. Он продвигался вперед с такой скоростью, какая была возможна. В основном ехал ночью, а если обстоятельства тому способствовали, то и днем. Ориентиром ему служили и чайки, прилетавшие вглубь Долин, когда ожидался шторм.

— И вы тоже? — бормотал он, обращаясь к птицам, белые крылья которых четко выделялись на фоне туч. — Теперь и мы тянемся к морю, — говорил он негромко. Слышал его только Санел.

Гнедой конь вдруг стал прядать ушами и трясти головой. Потом коротко заржал. Джерику стало ясно, что такое поведение коня не имеет ничего общего с чайками. Мускулы лошади напряглись, и уши прижались к голове. Сердце Джерика сначала приостановилось, а потом сильно забилось. Он похлопал Санела по шее, чтобы успокоить.

— Где? — прошептал он, слегка натянув поводья и едва-едва притронувшись к коню. Санел, к тому времени уже замедливший ход, стал двигаться еще медленнее, уши его клонились то в одну, то в другую сторону, он поднимал и поворачивал голову, чтобы определить направление ветра. Затем так же коротко и озабоченно заржал во второй раз, каждый мускул в нем был напряжен до предела. Джерик, почувствовав это, выдернул шлем, что был закреплен на плече ремнем, и схватил щит, висевший на боку коня. Все это он проделал на ходу, не медля ни минуты.

Порывистый ветер с гор дул теперь ему в спину. Стоял облачный хмурый день. Низкие кусты дрока и отложения известняка не могли служить настоящим укрытием. «Ошибка», — шептал ему внутренний голос. Теперь он ясно понимал, что вместо того чтобы следить за чайками, ему нужно было обращать больше внимания на облака, и на ветер, который пробегал по траве. Его охватили страх и злость на самого себя: «Дурак». Сколько людей погибло из-за минутной небрежности. Он по глупости обращал внимание лишь на верховой ветер и не заметил тот, что порывисто обдул ему щеку, а затем прошелся по спине.

«Дурак, дурак, трижды дурак», — он направил Санела в сторону и горестно посмотрел на четкий след, тянувшийся за ним по земле. Правда, держись он ближе к горам, было бы еще хуже: там его след заметили бы с первого взгляда. К тому же полный дневной свет, отсутствие укрытия да предательский ветер, переносящий запахи в любом направлении… Рядом кто-то был.

Он укрылся за известняковой скалой и дожидался либо устойчивого ветра, либо начала бури. Гончие, возможно, были небрежны. Они рассчитывали на террор, грубую силу и колдеровское оружие. Преимуществом жителей Долин было знание земли, на которой они родились. Это некоторым образом уравнивало шансы.

Джерик ждал. Первые брызги холодного дождя упали на траву и в пыль, которая, взметнувшись, яркими оспинами облепила его доспехи. «Этот дождь, — думал он, — прогонит Гончих в укрытие, если они уже не спрятались в лагере». Богам известно: в пути его застало немало бурь. Он знает, что после дождя врагам вряд ли удастся почуять его запах или отыскать след в траве. Штормовой ветер, который чуть не выдал его поначалу, разразившись дождем, дал ему шанс спастись. Хорошо бы дождь не кончился дотемна, а судя по грозовым облакам, это так и будет.