Вячеслав Грацкий - Седьмой

Вячеслав Грацкий

Седьмой

ПРОЛОГ

Анфилада комнат убегала в бесконечность. Двери все открывались и открывались, и каждая следующая комната казалась все краше и краше. Золото и серебро, драгоценные камни, великолепные барельефы и картины, Радмила едва успевала крутить головой, но хозяин дворца, а с этого дня — законный муж, увлекал ее все дальше и дальше.

Великий маг и чародей, он мог перенести их в спальню за одно мгновение, но молодая жена пожелала пройтись по дворцу. И вот теперь она шла из зала в зал с распахнутыми от изумления и восхищения глазами, не успевая рассмотреть и сотой доли открывающихся красот.

А за их спинами продолжала шуметь свадьба. Многочисленные гости только вошли во вкус, всеобщая сумятица и гул постепенно росли. Прежде чем молодожены покинули празднество, Радмила успела увидеть толпы самых разнообразных существ, среди которых люди находились в явном меньшинстве. Там были лесные и водяные духи, порождения воздуха и земли, дети степей и болот, пустынь и снежных просторов Севера. Число же разнообразных демонов просто поражало воображение.

Все вековые ссоры и склоки были забыты на время свадьбы. Враги пили и веселились вместе, хотя и не забывали порой окатывать своих извечных противников неприязненными взглядами. Но все, что они могли себе позволить, — это колкое слово, которое, впрочем, скорее походило на шутку. Никто не обижался. А если и обижался, то держал все обиды при себе.

Мало кто из присутствующих отличался спокойным нравом. Иные же, такие как духи бурь и штормов, так и вовсе не могли не производить шума. Хотя честно старались вести себя тихо. Но все-таки, чтобы быть услышанными молодыми, приходилось кричать. Маг, конечно же, мог использовать и чары, но это было бы верхом неприличия, так что он был терпелив и вежлив как никогда.

Поэтому сейчас, спеша по таким бесконечным коридорам замка, Радмила наслаждалась тишиной. Последние отголоски свадебного хаоса стихли где-то в недрах дворца.

Забежавшая вперед молодая жена обернулась, ее глаза сияли. Муж двигался следом, ступая медленно и величественно, как и подобает могущественному чародею. Его худое и костистое лицо искажала странная, жутковатая гримаса, но Радмила уже знала — чародей, представитель древней дочеловеческой расы, не умел улыбаться иначе.

— Дорогой!

Она улыбнулась столь обворожительно, что чародей ощутил сильнейшее желание догнать ее и заключить в объятия. И ведь ни в ее улыбке, ни в словах не было ни капли магии! «Впрочем, — поправился мысленно чародей, — она сама магия. Ибо чем же еще является женщина для мужчины?» И пусть чародей не принадлежал к человеческому роду, это ничего не меняло.

Он справился с нахлынувшими желаниями, только улыбка сделалась шире, а походка чуть быстрее.

— Похоже, мы можем бродить здесь годами, — сказала Радмила. — Это чародейство?

— Ну что ты. Все, что ты видишь здесь, создано человеческими руками. Но если хочешь, если ты устала, следующая дверь откроется прямо в спальню.

— Ладно, еще одну комнату осмотрим, и пусть будет спальня, хорошо?

— Как скажешь, любимая.

Радмила распахнула очередную дверь, проскочила, кружась, на середину зала и застыла как вкопанная напротив одной из картин.

Маг улыбнулся. Ничего удивительного в том, что внимание жены привлекла именно эта картина, не было. Она и сама ему очень нравилась. Семеро человек, изображенных на картине, по мнению мага, удивительно точно соответствовали оригиналам. Во всяком случае, именно такими он их и запомнил.

— Кто эти люди?

— О, если бы я мог, я назвал бы их друзьями. Но, к моему великому сожалению, я знал их недостаточно хорошо и недостаточно долго.

— Кто же они?

Радмила подошла ближе. Семеро производили странное впечатление. Они стояли рядом, касаясь плечами, но при этом казалось, что каждый из них стоит в одиночестве. Они были вместе, и в то же время каждый был сам по себе. При этом они так разительно отличались друг от друга, что было удивительным, как их могли собрать вместе. Если, конечно, они когда-то собирались.

— Собирались, — кивнул маг, угадав ее мысли. Именно угадав, потому что подслушивать мысли любимой женщины без разрешения было не в его правилах. — Это удивительная, но очень длинная история.

— Я хочу, хочу ее услышать! — Радмила едва не подпрыгивала от нетерпения. — Причем немедленно!

— Может быть, немного позже? — многозначительно уточнил он.

— Нет, сейчас. — Она нахмурилась. — Дорогой! Прошу тебя!

— Ты же знаешь, я не могу тебе отказать ни в чем… — Маг нарочито грустно вздохнул. — Тем более об этих героях. Прошло уже столько времени, а каждый из них до сих пор стоит перед моими глазами как живой.

Он повернулся к картине. Центр ее занимал молодой воин богатырского телосложения. Его мощная нижняя челюсть была выдвинута далеко вперед, а в глазах горел вызов каждому, кто даст хоть малейший повод. Стальные пластины, из коих состояли доспехи, были чудовищны по размерам. Незнакомому с юным богатырем могло показаться невероятным, что человек может выдержать столь тяжелые и громоздкие латы. Но чародей точно знал, на что способен этот молодой человек.

Рядом в пластинчатой кольчуге, богато изукрашенной позолотой, стоял другой воин. Высокий и статный, он все-таки заметно уступал первому в телесной мощи, к тому же был намного старше. Однако властное лицо, острый, оценивающий взгляд, удивительно точно переданный художником, неподражаемая осанка выдавали в нем благородное происхождение.

По другую сторону от богатыря находился еще один воин. Несколько старше первого, но гораздо моложе второго. Он был одет в простую и короткую кольчугу, но не это было его отличительной чертой. Он выделялся улыбкой. Легкой и бесшабашной. И это резко контрастировало с угрюмостью, если не сказать враждебностью, первых двоих. И потому смотреть на него было приятно. Маг ничуть не удивился, когда заметил, что взгляд Радмилы дольше всего задержался именно на нем.

Чародей украдкой усмехнулся. Даже на картине этот шельмец умудряется притягивать внимание женщин!..

Следующими стояли мужчина и женщина. Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать в них брата и сестру. И хотя они не были близнецами, все же выглядели достаточно похожими, чтобы при необходимости поменяться местами — уж в детстве-то они наверняка проделывали это десятки раз! Но во взрослой жизни… Его холодный, змеиный взгляд вряд ли могла перенять сестра, глаза которой полыхали яростным огнем.

Взглянув на мужчину, чародей поежился. Он хорошо помнил, как беспокоил его взгляд этого человека. Точнее, то, что за ним скрывалось, — неизвестная и непонятая сила. Сила опасная и плохо предсказуемая. Сила, позволявшая этому человеку виртуозно стрелять из лука и не бояться никого и ничего. А прикрывавшая его спину сестра, умело обращавшаяся с мечом, превращала их в поистине убийственную парочку.