Юлия Фирсанова - Отдыхать, так по-божески!

Фирсанова Юлия

Отдыхать, так по-божески!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ — ПЕРВОЕ СЕМИДНЕВЬЕ

Глава 1. Званые гости в ассортименте

"В МИРИ ЗКАЗОК ТОЖИ ЛЮБИ БУЛОЧКЫ. ГНУМ"

А. Линдгрен

Оказывается, боги любопытны и любят сладости ничуть не меньше людей, во всяком случае, кое-кто их них. Но т-с-с, читайте сами!

Маленький и очень дорогой ресторанчик на одной из тихих улочек Лоуленда, куда не заглянешь случайно, в широкой рекламе не нуждался. Постоянные посетители ценили его изысканную кухню, отличных менестрелей и атмосферу таинственной, уютной полутьмы, разбавленной нежным мерцанием разноцветных свечей. Цены тут были сумасшедшие, что отсеивало большинство не слишком состоятельных проходимцев всех мастей. Особо нахальных отваживало пятеро магов-охранников лучшей школы "Островов Чизарка". Сплетники поговаривали, что в "Полумаску" иногда заходит сама Богиня Любви. И не врали.

Элия частенько бывала в ресторанчике. Но она любила его не за голосистых бардов и романтичный полумрак (этих радостей было навалом в заведениях общепита высокого класса любого из миров), а за восхитительные, просто тающие во рту пирожные с кофейно-ликерным кремом и взбитыми сливками. Таких не делали больше нигде. Правда, о столь прозаических причинах привязанности к "Полумаске" богиня предпочитала "скромно" умалчивать, чтобы не разочаровывать романтичных поклонников.

Вот и сейчас, в канун многодневной череды семейных мероприятий, посвященных празднику Новогодья, отмечаемому с поистине божественным размахом, принцесса удрала из замка. Она сослалась на срочную примерку туалетов для Большого бала Новогодья и отправилась в "Полумаску". Сливочный ликер и пирожные показались ей вполне адекватной заменой бешеной суете, царящей в королевской резиденции.

Столько слуг и гонцов, снующих по лестницам и коридорам по каким-то сверхсрочным делам, в Лоуленде нельзя было встретить и за весь год. А что говорить о придворных, которые, все разом вдруг пожелав разрешить какие-то свои важные и сверхсрочные проблемы, ринулись на прием к Лимберу и членам королевской семьи, прекрасно понимая, что в процессе семейных праздников никто и не подумает заняться их делами? Кроме того, в фамильный замок, наконец, начали собираться все братья и кузены, пропадавшие в течение года, джокеры знает где. Они тоже горели страстным желанием засвидетельствовать сестре свою любовь и привязанность. Вдобавок, малышка Бэль, совсем ошалев от шума и суеты, таскалась за кузиной хвостиком и окончательно замучила ее своими бесконечными "почему" и "как". Богине уже начало казаться, что в Лоуленде осталось лишь одно существо, не жаждущее с ней общения — герцог Лиенский. И за это принцесса была ему бесконечно благодарна.

Итак, отделавшись ото всех проблем хотя бы на время, богиня расположилась в нише, задрапированной темно-синим бархатом с искрой, на мягком диванчике, где наслаждалась обществом "скромного" блюдечка с любимым лакомством. Она помахивала туфелькой в такт чуть фривольной песенке "Путешествующая жрица" и, не торопясь, облизывала пальчики, испачканные в креме. Прищурив глаза как большая кошка, женщина следила за легкими бликами света, отбрасываемыми магическими фонариками с цветными стеклышками и ароматическими свечами, рассыпавшими абсолютно безопасные, зато очень красивые искры.

— Дивная леди, ваша красота даже в полумраке сияет ярче тысячи небесных светил, — раздался над головой у принцессы приятный низкий баритон. — Могу ли я надеяться погреться в ее свете хоть несколько секунд?

"Это еще что?" — недовольно подумала богиня и взглянула на нахала, осмелившегося нарушить ее одиночество.

У ниши стоял здоровенный, с Кэлера, и его же отнюдь нехилой комплекции, шатен в укороченной котте роскошного цвета индиго, ультрамариновом сюрко и самодовольно, если не сказать нагло, улыбался. Вот только аура наглеца выглядела донельзя странно. Ее излучение никак не соответствовало внешнему виду тонкой структуры типичного живого существа, а плетение слабо напоминало свойственное людям. Плюс ко всему в мускулистых руках незнакомца небрежно лежала бутылка вендзерского — вина особенно уважаемого принцессой.

Готовая после первых слов послать настырного типа в Мэсслендскую трясину, под воздействием увиденного принцесса резко изменила свое решение. Снисходительный кивок стал знаком согласия.

Мужчина тут же занял место рядом с дамой, сверкнул белозубой улыбкой и небрежным мановением руки извлек из воздуха пару бокалов на тонких витых ножках. Бесцеремонно бухнул их на стол, поманил пальцем пробку. Та как живая сама выскочила из бутылки. В воздухе протянулась нить аромата ни с чем несравнимого, любимого богиней вендзерского вина.

"Как забавно, — чуть задумчиво улыбнулась молодая женщина, следя за тем, как медленно течет в бокал густая темная жидкость. — Поиграем".

— Прекрасная незнакомка, — продолжил между тем мужчина, проникновенно заглядывая богине в глаза, — я предлагаю выпить за Вас, самую совершенную женщину, самую восхитительную которую я когда-либо видел!

С таким незамысловатым тостом трудно было не согласиться и, подняв бокал в честь прозвучавших слов, Элия пригубила отменное вино.

— Могу ли я надеяться услышать Ваше имя, прелестнейшая? Уверен, оно — самая нежнейшая из мелодий, что ласкают слух! — снова возобновил атаку мужчина с типичного комплимента-вопроса, будто учился ухаживать за дамами по "Самоучителю для изысканных кавалеров". Брат Мелиор, как помнилось принцессе, не поленился отыскать и лично отравить идиота-автора, дабы тот не породил еще одно графоманское убожество.

— Элия, — кратко ответила богиня, к счастью собеседника даже не пытаясь пропеть всех своих многочисленных имен. Незнакомец, скромно (без титулов) назвавшийся в ответ Фарвелоном, продолжил ухаживания.

Рассыпаясь то в изысканных, то несколько грубоватых и даже неуместных комплиментах и бросая на богиню жгучие взгляды синих глаз, он все ближе придвигался по круговому диванчику к цели. Принцесса с отстраненным любопытством наблюдала за этими маневрами. Вот, сократив расстояние до минимума, мужчина пустил в ход руки: одна из них быстро оказалась на талии принцессы, а вторая крепко приобняла ее за плечи. Незнакомец жарко зашептал на ушко красавицы нескромное предложение.

Продолжая задумчиво улыбаться, та отрицательно покачала головой.

— Почему? — искренне изумился ухажер, разом растеряв весь запас высокопарных словес.