Евгений Адеев - Цена чести

Евгений АДЕЕВ

ЦЕНА ЧЕСТИ

Пролог

Велигой Волчий Дух натянул поводья и конь, недовольно фыркнув, мол, вот еще, только разбежался, встал как вкопанный у верстового столба. Велигой выпрямился в седле, огляделся.

Вечер норовил обернуться ночью, в холодном чистом небе едва мерцали первые звезды. За спиной осталась окровавленная последними лучами заходящего солнца громада Киева, впереди терялась в темноте дорога, истоптанная бесчисленными ногами и копытами, разбитая тележными колесами… Чуть левее темнела стена леса, за которую только что косо завалилось солнце, но пара тонких лучиков, прямых, как стрелы Перуна, так и метилась уколоть в глаз сквозь прорехи в тесном переплетении густых ветвей. Справа утопало в светлой дымке обширное поле, оттуда слышались шорохи, белесые клочья раннего тумана двигались, будто тревожимые чьим-то неспешным дыханием.

Велигой потрепал коня по холке, тоскливо всматриваясь в дорожную даль. Свежий ночной ветерок понемногу выдувал из башки хмель, и по мере того, как прояснялся рассудок, приходило осознание того, что натворил. Боги… что же он плел? Помнил, как хряпнув в пьяном угаре кружкой по столу, орал перед князем, — самим Владимиром, Ящер его подери! — что пойдет, да еще и сделает, да всех одной левой ногой да штанов не придерживая…

— Боги великие, что же я наболтал!

Помнил, как вскочил Владимир, и лицо его было каменным, но голос кипел от гнева. Помнил, как князь взмахнул рукой, указав на двери палаты, и сказал так, что разом стихли разговоры за столами, будто все гости разом ложками подавились… сказал, обращаясь к нему и еще нескольким горлопанам, старавшимся перещеголять друг друга в самовосхвалении:

— Ступайте! И сделайте руками то, что сотворили глотками!

Он говорил еще что-то, но Велигой толком и не помнил, что именно. Только гавкнул в ответ что-то вроде: «Да хоть вот прям сейчас!»… или может «А хрен ли нам, кабанам?!»…

Выскочил из палаты, как пинком подброшенный, кажется, снес перила у крыльца, а может, и просто перепрыгнул, влетел на конюшню, двинув по дороге в зубы подвернувшемуся конюху… и вот теперь он здесь, в трех верстах от Киева, стремительно трезвеющий и готовый от стыда сквозь сыру землю провалиться.

— Чего ж я наобещал-то! — пробормотал Велигой в глубокой задумчивости. — Ящер меня задери, что же я наплел!

Развезло его тогда, ох развезло! Никогда так не нажирался. А тут, пред светлыми очами князя разошелся, разорался, как петух половецкий. А ведь не зря, ох не зря говаривал воевода Дуболом, еще в те годы, когда Велигой на заставе службу нес простым дружинником, мол, что у трезвого на уме, то у пьяного в дупе не держится. Вот тебе и пожалуйте. И что теперь? Плестись обратно в Киев? Куры и те засмеют, не говоря уж о честном народе, князь из палат в шею вытолкает, да еще и под зад коленом поможет, чтоб бежал быстрее… Стыдоба-то какая-а-а-а!!!

Велигой вспомнил, какая наивная, щенячья радость обуяла, когда впервые очутился в Золотой Палате, в кругу богатырей князя Владимира — вышел же в люди, вот ведь, значит, ценят! Не зря же за скорость и точность в движениях, за неотразимость молниеносных ударов прозвали сразу Волчьим Духом! Значит, многого стоит… тьфу, цена ему теперь — дырка от кренделя. Поначалу стеснялся — вот ведь, что за народ вокруг, не хухры-мухры, а богатыри, каких свет не видывал. Да хоть во-о-н там сам Илья, который Муромец восседает и гудит как пчелиный улей, через два стола Казарин что-то ожесточенно доказывает Рагдаю, к ним протискивается Алеша Попович с полным кубком стоялого меда, на полдороги его перехватывает Сухмат, начинает о чем-то рассказывать… Сам князь Владимир Ясно Солнышко по палате похаживает, возле него неприметной тенью маячит хмурый Извек, смотрит еще так пристально, как-бы-чаво-не-вышло…

Да, первое время чувствовал себя в такой компании, как гусь в курятнике. А потом пообвыкся, расслабился. Стал в разговорах слово-другое вставлять, а где слово, там слово за слово, а где слово за слово, там такое начинается… И чем он теперь лучше болтуна Фарлафа, над которым, было дело, ржали всей дружиной, когда Белоян-волхв подсунул князю ту чашу, что правду кажет?

Велигой обшарил себя с головы до ног. Да, слава Богам, хоть из штанов не выпрыгнул, когда к дверям кинулся. И ведь как бы не был пьян, а догадался домой заскочить, сообразил ведь, что в походе нужно кое-что еще, кроме гонора… Все же, воинская выучка взяла свое — коня надежно взнуздал, доспех сидит как влитой, рукоять меча глядит точно из-за правого плеча, рог боевого лука — из-за левого. Колчан, полный стрел — у седла, там же небольшой круглый щит… Эй, где шлем?.. Ух, вот он, как не потерял? Так, в малой калите на поясе чой-то весело позвякивает — ха, и это не забыл! Одна монетка не звенит, а две звенят, но не так… В дорожном мешке тоже что-то есть — ну, это не диво, часто в разъездах, никогда и не распаковывал — что лишний раз вещи туда-сюда тягать?

Беглый самоосмотр, впрочем, не принес особых утешений — хотя все равно приятно, что инстинкты воина не подвели, значит, хоть в чем-то еще не окончательно испортился. Но как же стыдно!!! Наплести такое! Уподобиться трепачам, которых, если уж совсем честно, в княжьих палатах и без того как блох на собаке! И что теперь делать?

— Прежде всего, успокоиться, — произнес Велигой вслух, — и подумать. Так, Серко?

Конь промолчал, всем видом выказывая полное согласие и понимание.

— Выбор на самом деле, невелик, — продолжал рассуждать Волчий Дух, чувствуя себя Винным Перегаром, Великим Свином и еще чем-то гадким и противным. — Либо назад… и опозориться перед всем Киевом… да что там, перед всей Русью, опозорить князя… Вот ведь, скажут, какие у него богатыри — языком кому хошь хребет переломят! А о Владимире и так слава идет та еще… Нет, в Киев — ни за что.

Конь согласно профурчал что-то по-конячьи.

— Можно к Крутогору уйти, или к кому еще… нет, это вообще ни в какие ворота. Клятву на верность Владимиру давал во веки вечные, богами клялся, Рода в свидетели звал. Да если уж честно сказать, после всего случившегося кому такое трепло, как я, теперь за надобностью?

Конь ударил копытом — мол, жеребись давай, ясно ведь, даже мне, что выход-то у тебя на самом деле только один!

— Н-да… — покачал головой Велигой. — Один. А теперь скажи мне, Серко… ах, ну да, ты ж не умеешь по-человечески… но все равно скажи, как это я вот так вот прямо возьму, и привезу Владимиру голову Радивоя Проклятого?

Глава 1

Давно это было. Задолго до того, как холодные волны Северного Моря пригнали к берегам славянских земель могучие драккары Рюрика, задолго до того, как родилась и окрепла под рукой Олега Вещего Великая Русь…