Константин Воронин - ... со вздохом на устах...

Часть первая

Написано по просьбе Подлесного

Владимира Алексеевича, рьяного поклонника вестернов.

   Наш новый начальник штаба сильно отличался от предыдущего, старого служаки, ушедшего наконец-то на пенсию. Это был молодой офицер, только что закончивший академию. До академии он служил полевым командиром, дело наше знал не только по бумажкам. Отношения у нас сложились неплохие. Поэтому, в кабинет к нему я вошел спокойно. Козырнул, доложил о прибытии. После того, как мы обменялись рукопожатием, сел на стул и закурил. Сам Петер Лемке курил нещадно. Пепельница вечно полна окурков. Вот и сейчас он достал из полупустой пачки очередную сигарету, прикурил, выпустил струю дыма к потолку, где дым мгновенно засосало в мощную вентиляцию.

   - Иванов, из твоего личного дела установлено, что ты умеешь ездить на лошади, хорошо владеешь холодным оружием, неплохо умеешь стрелять из лука. Соответствует истине?

   - Раз написано в личном деле, значит, соответствует.

   - В силу наличия вышеперечисленных навыков ты признан годным к выполнению специального задания командования. Дополнительными факторами, повлиявшими на выбор, являются высокий уровень стрелковой подготовки и мастерское владение приемами рукопашного боя.

   - Петер, а нельзя ли без канцелярского языка?

   - Просто перечислил все требования к кандидату, приведенные в официальной бумаге. Именно так и запросили: чтобы умел ездить верхом, стрелял из лука и любой огнестрелки, владел рукопашкой и холодным оружием.

   После своего последнего отпуска я увлекся фехтованием на мечах, а заодно освоил за полгода и топоры, и копья, и прочее холодное оружие (шпаги, сабли, боевые молоты, кинжалы). Служивший в моем батальоне кореец Чанг научил меня метать ножи и суррикены, работать с нунчаками и цепями. И уж "до кучи" обучил меня стрельбе из лука. Короче говоря, прошел я курс обучения средневекового воина.

   - А суть задания? - спросил у Лемке, не надеясь получить четкий ответ. Если запрос пришел сверху, то там и задачу ставить будут. И точно, подполковник пожал плечами:

   - Там скажут. Даже не знаю, где - "там". Запрос пришел из штаб-квартиры. Велено перебросить вас на Луну. Больше ничего не знаю.

   - Вас?

   - Вас троих. Все обладаете полным набором требуемых качеств. Всего трое, из всей бригады.

   Перспектива идти на неизвестное, но, вряд ли, простое задание, неизвестно с кем, меня не радовала. В бригаде я знал многих, но не всех. А умение скакать на лошади, ничего не говорит о личных качествах.

   Но Петер меня успокоил. Точнее, даже обрадовал:

   - Остальные двое из твоего батальона. Чанг Сен и Джордж Поллак.

   - Ну, с этими-то я могу и в огонь, и в воду.

   - Вот и отлично. Час вам на сборы. Форма полевая, без снаряжения, оружие личное. Полетите на патрульном катере. Домчат в момент. На Луне вас встретят. Командование батальоном передай Адамсу. Желаю удачи.

   - Удачи всем нам,- ответил я стандартной фразой, отдал честь и вышел из кабинета.

   Патрульный катер - это не транспорт и даже не фрегат. Приткнувшись на полу в ходовой рубке, мы подремали пару часов, пока катер шел от базы к Луне. Будучи людьми опытными, не строили предположений о грядущем задании, не излагали друг другу гипотезы. Куда пошлют - туда пошлют.

   Когда выпрыгнули из люка катера на бетон космодрома, к нам тут же подъехал джип. За рулем сидел человек в военной форме, но без знаков различия.

   - Майор Иванов, сержанты Сен и Поллак?

   - Так точно.

   - Извините, господа офицеры, произошла небольшая накладка. Еще не все готово для выполнения задания. У вас есть восемь часов свободного времени. Можете провести их здесь, в Луна-сити, тогда я вас отвезу в гостиницу. Если желаете, можете успеть слетать на Землю. Спиртное, пожалуйста, по минимуму, не более 150-200 граммов виски. Какое примете решение?

   Чанг решил поехать в гостиницу.

   - Я, пожалуй, слетаю к отцу с матерью на ранчо,- задумчиво сказал Лимонадный Джо.

   - Ну, и я махну в Новгород, в Россию.

   - Хорошо,- ответил посланец,- через семь часов тридцать минут я буду ждать вас здесь, на космодроме, у выхода с летного поля. На Землю вам улетать с 4-го сектора. На ваше везение, сейчас пойдут рейсы и в Штаты, и в Россию. Садитесь, подброшу, так быстрее, чем пешком.

   От Санкт-Петербурга автобус за час домчал меня до Новгорода. Такси за четверть часа - до дома Петровых. Учитывая обратную дорогу, в моем распоряжении было три часа.

   Дорожка к дому, выложенная плиткой, с аккуратным бордюром, была уже чиста от снега - на дворе был март месяц. Но во дворе, да и на улице, снег еще лежал. В дверь звонить я не стал. Она была не закрыта. Войдя в дом, тихонько постучал по косяку.

   - Венчик, можешь стучать громче, наша принцесса уже проснулась,- донесся Ольгин голос из-за закрытых дверей комнаты, которую Петровы назначили детской.

   - Я и не стучу,- Веня выглянул из кухни. - О! Мать-королева, посмотри-ка кто к нам заявился!

   - Николаич, проходи, посмотри, как мы растем,- отозвалась Ольга.

   Я прижал палец к губам, подавая Вене знак молчать. Пожав ему руку, обнявшись и похлопав по спине, снял берцы и прошел в детскую. Ольга, увидев меня, радостно ахнула: - Ой, Сережка! - подскочила с маленького детского стульчика, на котором сидела возле надувного манежа. Расцеловавшись со мной, отступила на шаг в сторону и гордо изрекла:

   - Вот, можешь полюбоваться.

   В манеже, обложенное подушками, сидело маленькое чудо, с рыжими, по-младенчески пушистыми волосенками. Бойко трясла погремушкой, крепко зажатой в пухлой ручонке. Поглядывала на нас как-то лукаво. Как и все младенцы, за редким исключением, была ангелоподобна. Но даже в детских чертах лица было что-то необычайно знакомое.

   Я подошел к манежу, оглянулся на Веню с Ольгой.

   - На руки-то можно взять?

   - Ой, это вряд ли,- вздохнула Оля,- на руки только ко мне, да иногда, если в очень хорошем настроении, то к Вене. Тут Венины родители у нас гостили месяц назад. Так, только попробуют взять на руки, сразу в крик. Ничего сделать не могли. Расстроились наши бабушка с дедушкой. Николаич пытался, Вовка, Оксана - жена Вовкина. Ни к кому не идет.

   Девочка отшвырнула в сторону погремушку и потянула ручки ко мне. Я, без всяких усилий, поднял почти невесомое тельце, одетое в ярко-желтую распашонку и розовые ползунки. На меня серьезно посмотрели два темно-зеленых глаза, даже на пухлощеком личике выделявшиеся своей величиной. Затем розовые губки растянулись в улыбку, открывая беззубый ротик. И крошечная мягкая ладошка легонько шлепнула меня по щеке. Бережно держа малышку, я повернулся к онемевшим от удивления Петровым: