Алексей Пономарев - Обретение дара

Обретение дара

Скудный фонарь освещал небольшую площадку перед одним из домов на узкой, извилистой улочке. Это был, пожалуй, единственный источник света. Соседи то ли экономили, то ли просто ленились выйти из теплого жилья на пронизывающий холод и зажечь огонь.

Я, в очередной раз, поправив не спасающий от ветра плащ, поднялся по ступеням и постучался висевшим молотком по металлической пластине. Ждать пришлось долго, пока, наконец, не послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась, на меня взглянули подслеповато щурящиеся глаза старика.

Здравствуйте, учитель Грайдон, — почтительно произнес я, — прошу прощения за поздний визит. Но я не смог подождать до утра.

— Рик? — удивленно спросили меня. — Когда ты успел вернуться? Подожди.

Дверь прикрылась, зазвенела цепочка, и прозвучало приглашение войти внутрь. Шагнув в дом, я с большим удовольствием стянул холодный плащ и не глядя, повесил его на деревянную вешалку, выполненную в форме стилизованных оленьих рогов. Из-за частого посещения наставника движение у меня выработалось автоматическое.

— Проходи на кухню, я как раз собирался пить чай. Налью и тебе, согреешься. — Старик бодро двинулся туда, где очень вкусно пахло.

Уже через минуту я сидел за громоздким столом и, прихлебывая обжигающий травяной настой, грел озябшие руки. Рядом с земляничным вареньем, плюхнулось блюдо с ватрушками. Напротив меня на стуле разместился Грайдон, помешивая ложкой в кружке. Из-под густых, седых бровей на меня был направлен внимательный взгляд умных глаз. Не смотря на то, что мне раньше приходилось наносить и более поздние визиты, он сразу понял что-то произошло.

— У меня отец умер, — опустив взгляд на варенье, тихо сказал я, — дурацкая смерть. Перепутал в лаборатории зелья, ассистенты нашли утром. Сильнейший колдун современности погиб как алхимик-недоучка.

Наступила неловкая тишина. Наставник понимал, что лезть с соболезнованиями глупо, а другие слова он не находил.

— Следователи говорят, несчастный случай. — Продолжил я. — Лучшие маги-криминалисты считывали информационный след. Ничего. Общественности еще не объявили, надеются раскопать возможные подробности. Хотя четыре дня назад его поместили в склеп и провели обряд упокоения души.

Старик, кряхтя, поерзал на стуле и спросил, — а мачеха что?

— Мачеха, — скривился от этого слова я, — заявила мне о том, что договорилась о моем принятии в орден бога Наона. И если ее пасынок не последует изложенной воле, то она использует все свои обширные связи, использует любой способ, включая подлог, дойдет до главы рода или даже до самой Императрицы, но я буду лишен дворянства, наследства и меня не станут пускать за порог родного дома. О себе и о своем отпрыске заботится, боится, что когда-нибудь оставлю их без единого медяка за душой.

Грайдон тихо хмыкнул.

— Не понимаю, как папа польстился на нее. Смазливая внешность и титул баронессы не окупает весь ее характер. Так как у нее есть сын от моего отца, а мне больше шестнадцати и я уже год как совершеннолетний ей никто не может этого запретить.

— Имперские законы, — вскрикнул я, сжав кулаки. — Так, что я теперь официально свободный и нищий. Мне не хватит денег оплатить даже половину следующего курса академии.

— Рик, не кипятись, — успокаивающе произнес наставник, — это не конец, жизнь продолжается. Мы что-нибудь придумаем. Оставайся ночевать сегодня у меня, уже поздно.

В этот вечер мы еще долго говорили с ним, обсуждая возникшую проблему. С учителем я был знаком давно. Нас объединила общая страсть к кадавровой механике и похожие взгляды на жизнь. Он был отставным, военным инженером и великолепным специалистом. Благодаря чему его пригласили преподавателем в академию. Меня же кадаврика привлекала своей причастностью к магии. Будучи абсолютно без колдовского дара, я мог почувствовать себя чародеем. Еще на первом году обучения мы очень близко сдружились, насколько это возможно между учеником и наставником. Конечно, в коридорах мы соблюдали дистанцию, положенную между уважаемым педагогом и старательным учеником. Ну, а дома у Грайдона мы взахлеб обсуждали новые модели кадавров, достоинства старых и последние достижения в науке. Порой, тряся каталогом, принесенным почтальоном, и с жаром что-то рассказывая, он напоминал такого же мальчишку, как и я. Конечно, злые языки за спиной называли меня любимчиком и обвиняли в незаслуженных оценках, но постоянные победы, которые я одерживал на соревнованиях, заставляли их замолкнуть.

Проснувшись утром в гостиной, я потянулся, разминая затекшую на жестком диване спину. Вбитый годами учебы режим разбудил меня как всегда рано. Впрочем, было слышно, что хозяин дома уже давно встал. После уборки постели, ноги понесли меня на кухню. Это было излюбленное место наставника. Я постоянно удивлялся, как при таком большом аппетите он всегда выглядел очень худым и не имел проблем с желудком.

— Доброго утра учитель.

— И тебе того же Рик, садись. Я обдумал твою ситуацию и вижу только один подходящий выход. Не знаю, одобришь ты его или нет.

Он подвинул ко мне тарелку.

— Сначала поешь. Разговор не простой.

Я вдохнул в себя воздух. Пахло вкусно. В академии так никогда не готовили. Терпеливо подождав, когда будет съедена последняя ложка старик начал разговор.

— Понимаешь, мой мальчик. Помощи от офицерского учебного заведения ты не дождешься. Случаи подобные твоему редки. Все-таки здесь за каждым обучающимся аристократический род. И после смерти родителей все равно находятся помогающие родственники.

— Но у меня есть один старый сослуживец в Кригове, — на мгновение на его лице появилась улыбка, — хороший человек. Он занимается обучением рекрутов в кадавровом корпусе. Как ты понимаешь, в рядовые состоятельные люди не идут. Но для простых парней это неплохой шанс в жизни. И довольствие во время службы, и не плохая пенсия от империи на старости. И смертность там не велика. Чай не сами, железки за вас будут биться. А если проявишь себя, то и в командиры выбиться можно. Хотя я бы не рассчитывал не это. Подумай, кроме армии никому ты не нужен…

— Пожалуй, вы правы, — я вздохнул, — для обучения хлебному гражданскому ремеслу нужны серьезные деньги. Не в крестьяне же мне идти, в конце концов.

— Только, если мне не изменяет память, занятия там начинаются уже через полторы недели. А ведь тебе надо еще успеть договориться и подать документы. Поспеши, путь туда не близок… Выехать лучше сегодня.

Тепло попрощавшись я покинул дом. Предстояло много хлопот. Прогулявшись по кривым переулочкам, я вышел на оживленный перекресток. Горожане, не смотря на раннее утро, во множестве спешили по своим делам.