Александр Григорьев - Ветер перемен[СИ]

Григорьев Александр Сергеевич

ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

— Родик, пять минут, драмтеатр, — послышался голос в телефонной трубке, — постоянный клиент.

— С карточкой?

— Наверно…

Таксист вырулил на проезжую часть и, нарушая правило дорожного движения, врезался в поток автотранспорта.

Магнитола выдала перлы советской попсы, аля–восьмидесятые, а таксист Родион Иванович, двадцати лет отроду, уклонист от службы в армии, матерясь как сапожник, подрезал машину скорой помощи…

— Вы, — просто, волшебник! — Улыбнулся клиент, кинув портфель на заднее сиденье.

— А вы верите в волшебство?

Хорошо зная, что независимо от возраста и пола, всяк клиент любит в дороге поговорить, Родик сам выбрал интересную ему тему. Главное тему выбрать, а то начнут рассуждать о политике, словно и поговорить не о чем. А так. А так разговор завяжется на отвлеченную тему, как говорится: ни о чем…

— Давайте рассуждать? — Спросил, улыбаясь, представительный мужчина.

Из–под кожаного пальто выглядывал шелковый шарф, небрежно наброшенный на плечи и не скрывавший зажим для галстука.

«Пижон, на самое видное место повесил», — подумал о блеснувших брюликах Родик.

— Я считаю, что магия все же существует.

— Все же? Вы оставили место для сомнения. Вы не уверены? — Непроизвольно копируя манеру собеседника, выдал перлы Родя.

— Отчасти так и есть, сейчас я в это понятие вложил только то, что принято за определение магии в кинематографе; сам же вижу отнюдь не горящие фаерболы или ледяные иглы Rpg игр.

Они улыбнулись какими–то похожими донельзя улыбками, ведь рассуждая о подобном, мало найдется горячих фанатиков. Такие темы попахивают дурдомом.

— Поймите правильно, каждый представитель человеческого стада — общества подвержен внушению. Еще Бехтерев в своих трудах говорил о внушении, гипнозе, и о телепатии, как о реально существующих вещах. Ну а если не верить глазам, то зачем вообще говорить на подобные темы.

Родик бросил заинтересованный взгляд на пассажира.

— Своим глазам? А Вы, простите, видели?

— Я говорю о наведенной иллюзии, что может вызвать практически любой человек сам у себя.

— Я с вами не согласен, но мое мнение это только мое…

— Давайте вначале примем за аксиому то, что Бехтерев экспериментально доказал и описал в своих трудах, а наши современники, можно сказать, обкатали. Первое: и самое, на мой взгляд, важное, это то, что внушаемость — особенность абсолютно всех и каждого. Второе: то, что внушать могут, добавлю сознательно или неосознанно, также практически все. О неосознанных внушениях типа: «Если вы не примете лекарство, то ночью можете умереть от остановки дыхания», — даже упоминать не стоит.

Следующее: возникает рапорт. Не буду вдаваться в подробности, но хочу добавить один интересный факт: при последующих внушениях рапорт наступает гораздо проще и связь более сильная, а внушение можно провести более полное. Кстати, хочу заметить, что и опыты о телепатии, проведенные Бехтеревым и многими его последователями, говорят о подобном же эффекте. Каждая последующая внушенная мысль более яркая и понятная и выполняется гораздо легче. Далее не вдаваясь в подробности о гипнозе, то же самое внушение в глубоком трансе гораздо более эфективнно, нежели предыдущее без гипноза. И еще немного о гипнозе. В этом состоянии практически у всех, или можно сказать, что у большинства, обнаруживаются феномены: усиление чувствительности, обострение памяти и слуха, меняется восприятия внутреннего времени.

— Значит, магия — это гипноз? Или гипноз — это магия? — скорчил скептическую мину Родион.

— Теперь о магии. — Улыбнулся пассажир. — Не думаете же Вы, что Бехтерев был первым в истории человечества, кто смог систематизировать это знание?

— И что же из этого вытекает?

— По–моему, магия существует, но для магии необходима подготовка. Сложная это наука, которую понять на пальцах никак не получится. Вот пример. Гипнотизер и добровольный его объект. Он вводит человека в состояние поверхностного транса, внушает, что после сеанса гипноза у объекта повыситься внимание, улучшиться ночное зрение, и возрастет реакция. Следом тренировка. И так, скажем, несколько раз. Каждый последующий рапорт легче предыдущего. Через год или там, скажем, несколько лет объект, за счет избыточного старания, заложенного сеансом гипнотерапии, приобретет физическую форму, более явно выраженную, нежели те, кто тренируются за какой–то иной стимул: деньги, пряники или–или…

Но гипнотизер может вложить и более глубокие изменения в личность испытуемому: закрепить на послегипнотическом периоде усиление чувствительности, ночного зрения, обоняния, улучшить слух. И вот перед нами легендарный часовой. Легендарный видящий и слышащий во тьме. Вампир, вашу мать! А в качестве акта устрашения, такая боевая единица, могла бы, например, и кровь пить из горла врага. Особенно, если в дальнейшем это помогало произвести внушение, скажем так, по горячим следам.

Такая боевая единица, скорей всего — диверсант. Пить кровь, обращать противника в упыря — всего лишь необходимость, акт устрашения и введения в гипнотический транс. Ну а жертва в послегипнотическом внушении, вполне соответствует образу безмозглого упыря и даже может наброситься на своих соплеменников. Это внесет хаос и беспорядки, а толпа — быдло дорисует и клыки, и когти, да и прочие атрибуты вампира и оборотня.

По–моему, гипноз, даже в этой форме, был изучен и взят на вооружение очень давно. По крайней мере, Рим точно знал об этом виде гипноза. Ведь там, где толпа и ораторы, всегда найдутся внимательные наблюдатели, где одно наблюдение, там и гипотеза, ну а дальше — жизнь…

— Странно. Я думал, что услышу о факирах, йогах, новых видах психотропного оружия. А услышал о чем–то очень простом и понятном. — Родик усмехнулся.

Странный пассажир улыбнулся в ответ и поправил браслет часов, блеснувший золотом.

— Может еще какое–нибудь наблюдение. Интересно, знаете ли, рассказываете.

— Запросто, — нахмурил он брови, — но следом жду и от вас…

Ответом послужила улыбка, скрытая плавным кивком. Родион, не отрывался от дороги, не вертел головой по сторонам, но все, же внимательно слушал.

— Как–то довелось мне побывать на сеансе у одного экстрасенса, он показывал свои чудеса восторженной публике и оставил после себя много восторженной критики. Если кратко, то например известная в свое время Кулагина, показывала практически тоже. Как мне помнится ее феноменом, одно время занималась даже РАН.