Питер Нейл - След Рыси

Питер Нейл

След Рыси

Глава первая

Снег играл на земле, точно огромный белый пес: вилял мохнатым хвостом поземки, царапался острыми когтями льдинок, пластался по жухлой траве и скулил, завывая, в скальных расселинах. Ветер шершавым языком лизнул Соню в лицо, едва она выбралась из шатра, и, поминая недобрым словом Имира со всеми присными, девушка поспешила плотнее закутаться в плащ.

И это они называют весной! Время, когда на юге, в сиятельном Хауране, цветут персиковые сады, бескрайние, точно шемская пустыня, и аромат их разносится на целые лиги вокруг, а деревья стоят, сгибаясь под тяжестью белых шапок, точно под снегом… Тьфу, пропасть! Опять этот снег! Верно, и думать уж больше ни о чем невозможно.

Порыв ветра швырнул ей пригоршню ледяных игл прямо в глаза, точно надеясь ослепить. Ледяные змейки взвихрились у ног, обвивая сапоги из мягкой замши — слишком тонкие для этой погоды. Да и остальная одежда едва ли рассчитана на холода. Но кто же знал, что в это время в Кезанкийских горах вновь вернется зима!

Да, далеко ей пришлось забраться, исполняя поручение Белой Волчицы. А всего-то и надо было — вручить старому Таргаю послание в футляре из толстой бычьей кожи, запечатанный воском с волчьеголовой метой… Содержание письма Соню не слишком интересовало. Она догадывалась, что главным там были отнюдь не слова.

Отыскав в заснеженной долине шатер далхамана, она сухо представилась по всей форме, вручила послание и, не задержавшись, как ни приглашал старик, ни на ночлег, ни даже на ужин, поспешила прочь. Тот не слишком удерживал ее, вопреки всем законам гостеприимства. Руки тряслись — так торопился взломать печать.

Чего он ждал? Мира или войны? Что было выгоднее для него, вождя крохотного племени, волею судеб оказавшегося в центре больших событий?

Его алатары держали перевал Кривой Пасти — боги, до чего однообразны все эти горские названия! — столь незначительный, что даже не на всех картах он был отмечен. И добычи-то у него было хорошо если с десятка захудалых караванов в год.

А затем все переменилось. Перевал Большая Пасть — о Небо! — завалило камнями… работа бежавших от стен Султанапура колдунов, что сопровождали гирканскую орду, осадившую город. На самом севере — у Столпов Имира — хозяйничали гиперборейцы. Белая Рука спешно запирала все ходы и выходы, с тревогой ожидая, чем кончится южная смута. Так что на севере, кроме Кривой Пасти, удобных проходов через горы почти не осталось. Тогда вспомнили и о Таргае.

Старый далхаман тут же заартачился, принялся набивать цену. Недоумок! Со своей-то полусотней!..

Соня незаметно прошлась острым взором по сторонам, подмечая, запоминая, надежно укладывая в памяти все, что видела. Пусть и не пригодится никогда — привычка… Далхаман выбрал для лагеря хорошую долину. Здесь, на пригорке, было ветрено, зато чуть ниже — где стоят шатры воинов, где всхрапывают и бьют копытами застоявшиеся без дела мохнатые горские лошадки — там, должно быть, спокойно и тихо. Дымок от костров поднимался почти ровно, столбом, и только выше ветер раздувал его, разносил серой пеленой над черными, зазябшими, скрюченными деревьями, точно окутывая их погребальным саваном.

Женщин не видно, да и детей тоже. Впрочем, скорее всего, они живут отдельно, в скрытом от любопытных глаз поселке, куда мужчины возвращаются лишь после очередного набега. Разумно. Зачем рисковать… Да и холодно в горах под открытым небом. Какими шкурами шатер ни покрывай, сколько ковров ни стели — все равно от земли тянет стужей, и ветер так и норовит запустить в щели когтистые лапы…

Судя по числу шатров, теснившихся вокруг далхаманова, в лагере сейчас человек двадцать, не больше. Когда она въехала в лагерь с проводником, на них едва ли кто лишний раз взглянул: Нуртана они знали давно. Соне повезло, что она наткнулась на купца в Атлумасе, а не то искать бы ей Таргая до самого Последнего Дня!.. И то еще неизвестно, впустили бы ее в долину или нет. Торговец послужил посланнице Волчицы надежным прикрытием: с подобранными волосами, закутанную в плащ, алатары приняли ее за простого слугу. А к мальчишке какой интерес?..

Нуртан сразу отправился к кострам — выбирать товары на продажу: в Атлумасе уже знали, что седмицу назад в Кривой Пасти опять пропал без вести караван, и купец торопился взглянуть на добычу. Соня же, убедившись, что никто не обращает на нее внимания, отыскала старого Таргая и вручила ему послание из Храма. И все устроилось ко всеобщему удовольствию…

Добравшись до вершины холма, где оставила привязанной свою гнедую, Соня, дуя на озябшие пальцы, принялась отвязывать поводья. Двигалась она нарочито неспешно, уверенная, что — несмотря на кажущееся благодушие — из разбойничьего лагеря за ней наблюдают.

Распутав заледеневший на ветру узел, она оглянулась. Шатер далхамана выделялся не только размерами. Бараньи шкуры, покрывавшие его снаружи, были выкрашены пурпуром. Соня усмехнулась. Ну просто король аквилонский! Должно быть, эту драгоценную краску, что везут сюда из самой Вендии, грабители отыскали в поклаже какого-то каравана…

Она не спеша поправила стремена. Проверила, хорошо ли натянута тетива у маленького гирканского лука.

…Поземка улеглась. Белый пес припал к промерзшей черной земле, высматривая поживу.

Прочел ли уже далхаман письмо? Должно быть, как раз закончил. И сейчас застыл в нерешительности, не зная, то ли кричать людей, то ли взывать к богам, то ли…

Вспышка алого пламени озарила алый шатер изнутри.

Словно кто-то зажег огромную масляную лампу.

В долине на мгновение сделалось светлым-светло…

Соня сощурилась, чтобы Волчье Пламя не опалило глаза, и прикрыла лошади глаза. Слышно было, как мечутся по лагерю разбойники, опрокидывая котлы, роняя оружие, спотыкаясь и падая. Вопли разносились в вечернем безмолвии пронзительно и ясно. Затем их заглушило истошное ржание обезумевших коней — животным понадобилось чуть больше времени, чем людям, чтобы осознать боль.

Грохот, стоны, визг и ругань над лагерем. Ветер переменился — и донес до Сони облако гари. Она закашлялась. Затем вскочила в седло.

Ослепнут далеко не все в лагере, ведь не все смотрели на Волчье Пламя в упор — и не все потеряют голову. А значит, очень скоро кто-то вспомнит и о таинственном гонце…

Точно! Вон, уже сгоняют лошадей, отбирают тex, что сохранили зрение, седлают… Пора!

Соня повернула гнедую.

Алый шар солнца, точно сгусток огня, вырвавшийся из сожженного шатра, стремительно угасал в оскаленной пасти гор. Клочковатые тучи стремительно уносил прочь ветер, и сытая бледная луна взошла над долиной.