Холли Лайл - Дипломатия Волков

Холли Лайл

Дипломатия Волков

Посвящается Расселу Галену, моему фантастическому агенту, за то, что был рядом в трудные времена и руководил мною, поощряя, настаивая и веруя в то, что я могу написать еще лучше. Без него не могли бы обрести существование ни эта книга, ни мир, носящий имя Матрин.

Спасибо тебе, Рас.

Люди куют мечи лишь из стали и пламени;

Боги куют мечи из плоти и крови, смешав их с трагедией.

Глава 1

Более тысячи лет Зеркало Душ было погружено в сон, не ощущая с течением времени перемен вокруг, не замечая гибели старого порядка и хаоса, который последовал за ним, и нового мира, поднявшегося из пепла.

Сейчас Зеркало тихо светилось; чуть шевелящиеся тени, словно отметины давних чар, начали проступать из его слегка искрящихся недр. Далекие отголоски заклинаний были еще слишком слабы, чтобы рассеять дремоту забытой людьми вещи.

Возрождаясь в потоке волшебной энергии, Зеркало окунулось в сновидения о прошлом, которое по-прежнему являлось для него настоящим. Зеркало видело чудеса и тайны, погребенные под руинами более не существующего мира.

Ему снилось дело, тысячу лет остававшееся незаконченным. Незаконченным – но не забытым.

Зеркало должно было проснуться, дабы осуществить то, ради чего его создали.

– Твое дело оберегать ее от мужчин, Кейт. До самой свадьбы. Ты ведь знаешь Типпу... А теперь, когда Сабиры все глубже проникают в страну Кейрнов, нам нужен этот союз.

Кейт было известно чересчур восторженное отношение ее кузины к мужчинам, а потому она с пониманием взглянула на старшего из дипломатов, когда он улыбнулся ей и похлопал по плечу.

– У тебя есть шанс отличиться, – заметил он. – Выполнишь поручение как надо, и Семья предоставит тебе постоянный дипломатический статус. Ты получишь другие задания.

Ну а в случае неудачи вернешься к прежней жизни – станешь украшением дома Галвеев.

Эти слова остались непроизнесенными. Но и без них все было ясно.

Конечно же, она согласна помогать. Типпа обретет профессиональную компаньонку из Семейства Галвеев плюс компаньонку из Рода Доктиираков; Кейт станет просто спутницей как не принадлежащая к дипломатическому корпусу Галвеев. В ее обязанности входит следить и реагировать на непредвиденные ситуации, и здесь вероятность неуспеха крайне незначительна, однако незначительна и возможность отличиться, проявить способности и оказаться замеченной.

Как бы то ни было, это уже начало. И ни при каких обстоятельствах нельзя упустить благоприятный случай послужить Семье, а в идеале добиться места в дипломатическом корпусе – то, о чем она не могла даже помыслить.

Кейт стояла в крытом переходе. Голова разламывалась, на глаза давило, но какое значение могла иметь боль, если по коже бегали мурашки, а внутренний голос утверждал, что среди собравшихся притаилось какое-то зло. Ей оставалось только одно: сосредоточиться, усерднее взяться за дело. Она получила назначение и шанс. Следовало воспользоваться и тем, и другим.

Итак, Кейт Галвей находилась в Доме Доктиираков, на приеме по случаю Дня Именования, и приглядывала за толпой, при этом делая вид, что потягивает напиток.

Женщины из семьи Доктиираков, облаченные в воздушные и изысканные тюлевые одеяния, собрались под развесистыми пальмами в центральном саду, болтая о пустяках. Факелы бросали янтарные отблески на их гладкую кожу и светлые волосы, воспламеняли тяжелые золотые украшения на шеях и запястьях. Точно такие же дамы, нарядные и несколько манерные, входили в Семейство Кейт; именно их участи она так отчаянно стремилась избежать. Старшие дипломаты, и Галвей, и Доктиираки, встретились в галерее, окружавшей дом; они сидели за праздничными столами, угощаясь годовалой уткой, жареной обезьяной, дикой свиньей, фаршированным папайей питоном; одновременно они делились пикантными историями и наблюдали за всем происходящим, не останавливая надолго взгляд на чем-нибудь одном. Родовитые наложницы флиртовали в надежде проникнуть в альков представителя знати или красавца. Стражники Доктиираков в золотой с лазурью униформе подпирали стены у дверей, обмениваясь скабрезными шутками с охраной Галвеев, обряженной в черные с красным мундиры. Чужеземные князья и параты из других Семей вместе с отпрысками, кадетами, дрейфовали от одной группы к другой, выискивая доступных женщин – как стая волков выслеживает стадо оленей.

В салоне, находившемся неподалеку от галереи, лавировали танцующие пары, то появляясь перед глазами Кейт, то исчезая. Среди них поочередно притопывали и кружились Типпа с будущим тестем; они исполняли обрядовый свадебный танец, вкладывая в каждое па избыток энтузиазма. Кейт смотрела на старика Доктиирака, гадая, не покусится ли впоследствии этот параглез на добродетель будущей невестки. В любом случае он не может оказаться опасным здесь, в большом зале, перед собственным сыном и подданными. Впрочем, Кейт сомневалась в разумности союза с человеком, столь похотливо взирающим на будущую жену своего сына.

Все три компаньонки Типпы, из коих две были от Галвеев, наблюдали за происходящим со стороны, а Калмет Доктиирак, жених, танцевал, сменяя изысканно одетых партнерш. События шли своим чередом, оставаясь под контролем.

Кейт надлежало следить за паратами, – такими, как тот, что как раз приближался к ней.

– Прекрасная парата, – вымолвил он, – прошу тебя, потанцуй со мной и стань цветком моего вечера. Ты так очаровательна, что я могу дышать лишь тем воздухом, который ты поцеловала своими губами.

К ней уже обращались с этой просьбой в полудюжине различных вариантов. Чем ближе к ночи, тем речи становились все более страстными и откровенными. А еще, подумалось Кейт, более отчаянными. Наложницы собирались вокруг людей постарше, наделенных властью и состоянием, – тех, от кого можно было получить хороший подарок или даже предложение занять постоянное место в доме. Ну а молодым, что не могли столько посулить, оставалось лишь обольщать партнершу на ночь среди присутствующих. Кейт, молодая, незамужняя и довольно привлекательная, уже успела не раз испытать на себе всю церемонию соблазнения, так что терпение ее порядком истощилось.

– Тебе придется поискать другой цветок, – ответила она, – поскольку, увы, я уже обещала себе цвести этой ночью в собственном обществе.

Она даже поскупилась на улыбку. Парат, облаченный в шелка младшей ветви Дома Доктиираков, побледнел, чопорно поклонился и зашагал прочь, проявляя свой гнев в походке и развороте плеч.