Тень великого колдуна (СИ) - Шумских Светлана Геннадьевна Страница 10

— Охотно верю.

— А это мой дядя Симург, папин младший брат. Он преподает алхимию в школе искусств Ниппура. Дядя очень помог нам, это он достал те самые медальоны перемещений, хотя, если бы об этом хоть кто-нибудь прознал, его бы выгнали или убили! — Гордо объявил паренек. — И, где карту найти, тоже он узнал. Вырасту, стану таким же смелым, как дядя!

Почему же этот смелый дядя не отправился за картой сам, а послал вместо себя неопытного мальчишку?

Кажется, я знала ответ. Я смотрела в глаза этого нескладного мальчишки там, в храме. Смотрела в глаза этого самоуверенного мужчины здесь, в темноте. И я не видела ничего, кроме страха. Но если в первом случае это был страх потерять жизнь близкого человека, то во втором — страх за собственную шкуру. И тут уже дело вкуса. Можно назвать это благородством и подлостью. А можно глупостью и осторожностью. Лично я бы не стала добровольно рисковать своей жизнью ради кого-то еще. Хотя, судить и выбирать между светом и тьмой — это удел человека. Тени людей не судят. Но все равно, очень неприятно познакомиться, Симург Митич.

От высокой фигуры в сером плаще веяло смертельным холодом. Верховный жрец храма госпожи небес богини Инанны города Урука, Эру Дитрэ раздраженно одернул воротник мантии. Он патологически не терпел охотников, всегда чувствуя в их присутствии непонятную оторопь и смущение.

— Я уверен, что они действуют сообща. — Сказал старик. — И теперь попытаются найти Нефритовое Озеро. Но, они не учли, что мы сами целых два года пытались найти это сказочное болото, и прекрасно изучили карту. Откуда бы они не отправились, им придется остановится в Элгае Зарече, а потом на несколько дней задержаться в Киркуке. Я хочу, чтобы вы принесли мне голову девчонки, остальные должны остаться целыми и невредимыми.

— Почему только ее? — Фигура охотника все-время оставалась неподвижной, словно вытесанная из камня. Казалось, что он даже не дышит.

— Поверьте, Асеер, у меня на это есть свои причины. — Сухо ответил старик, непроизвольно косясь на своих охранников. — Я знаю, что вы не беретесь за простые заказы? Но в данном случае речь идет о чести нашей великой боги…

— Я согласен. — Перебил охотник.

У Эру Дитрэ, прямо сказать, отлегло от сердца. Отрепетированная загодя пламенная речь не пригодилась. Не так уж он и грозен, этот легендарный неподкупный дингир-ур. А разговоров то, разговоров.

— Да, это хорошие деньги за одну голову. — Расплываясь в хитрой улыбке, произнес жрец, довольный, что смог разгадать этого человека.

— Дело не в деньгах.

Конечно, лучше было промолчать, но верховный жрец не удержался.

— Почему же тогда? — Язвительно усмехнулся он.

Тьма под капюшоном жутковато качнулась, и Эру Дитрэ к своему ужасу понял, что оттуда на него смотрит сама Смерть. Внимательно, с обманчивой ленцой голодного льва. Жрец съежился и отвел глаза, впервые в жизни почувствовав себя жалким дряхлым стариком. Тьма снисходительно улыбнулась.

— Поверьте, достопочтимый эн, у меня на это есть свои причины.

Глава 3

Рассекая желтые воды канала И-Нина-гена, высоконосый корабль неспешно причаливал к илистому берегу. Парус на мачте из толстого тростника трепетал и протестующе вздувался, не желая скучать безжизненной циновкой, вместо того, чтобы птицей нестись вслед за ветром. Мы отбыли из порта Гуаба на рассвете и двинулись вглубь материка на запад, рассчитывая прибыть в Элгай Зарече до темноты, но…

— Ну, вот что, — Огромный аморей с черными, как смоль волосами, спускающимися колечками по мощному загривку, немного приподнял свою лапу, во всей красе демонстрируя зажатый в ней объект. — Если я еще раз увижу этого хыра[20] на корме, то завяжу его язык вместо кушака!

Я оторвалась от созерцания живописного речного пейзажа и воззрилась на Симурга Митича, уныло болтавшегося над палубой.

— А что, собственно говоря, случилось?

— Этот донгуз гётов[21]! Мне! Советует!

— Да! — Уязвленным голосом воскликнул мужчина, пытаясь сложить руки на груди. — Мы ползем, как больная черепаха. И вам, уважаемый, как кормчему, следовало бы предпринять по этому поводу хоть какие-нибудь действия, кроме разработки ископаемых в зубах!

Аморей побагровел. Мышцы под легкой безрукавкой вздулись устрашающими буграми. Стало абсолютно ясно, что скоро у Тимхо станет как минимум на одного дядю меньше.

— Что ты делаешь, вахлак…  — Просипел Симург, наконец, почувствовав все прелести аморейской хватки у себя на горле. — Он меня задушит! Умбра, помоги, ты же наш телохранитель!

— Небольшая поправка. — Я облокотилась о борт, предвкушая приятное зрелище. — Меня наняли охранять пигалицу, в крайнем случае, ее брата. Про тебя разговора не было. Душите, его на здоровье, уважаемый!

Приободренный поддержкой аморей удвоил усилия, стройные ноги учителя ниппурской школы искусств отплясывали в воздухе замысловатый танец, словно пытались убежать от своего незадачливого хозяина.

Дело принимало действительно серьезный оборот. Я обреченно окинула взглядом огромную фигуру разгневанного кормчего. Амореи отличные воины, с ними так просто не справишься. Тело уже привычно напряглось, предчувствуя драку. Но тут в процесс дядеубийства, вмешались другие действующие лица.

— Что вы делаете? Прекратите! — Испуганно зазвенел мальчишеский голос. К нам бежал Тимхо, волоча за собой ревущую, отчаянно не поспевающую сестренку. — Отпусти его!

К моему удивлению аморей послушно отпустил недодушинную жертву, которая тут же плашмя шлепнулась на палубу, и сочувственно посмотрел на заплаканную мордашку Шушельги.

— Отец что ли? Ну, вы того, извиняйте, малыши. Он сам напросился. — Смущенно пробормотал великан, отступая назад. — Смотрите теперь, чтобы она, значит, больше не выступал… а то ребята у нас вспыльчивые… раньше все на боевых судах ходили.

Я присела на корточки рядом с Симургом, отстранила жалобно всхлипывающих детей, и похлопала его по щекам. Мужчина поморщился, отчего черные брови-полумесяцы сошлись на переносице.

— Великий Энки, я чуть не умер! — Ошарашено прошептал он, открывая глаза.

— И умер бы, если бы на месте того бугая оказался кто-нибудь менее милый и ласковый. Надо же, какая забота о детях, а амореев всегда описывали, как кровожадных монстров. — Пробормотала я, осторожно поворачивая его голову и осматривая ужасные ранения на шее, которые слава богам, ограничивались несколькими синяками. Похоже, кому-то придется примерить на себя роль старой брюзгливой нянюшки.

— Посмотри, из-за тебя все перепугались до смерти! Следует вести себя осмотрительнее.

Учитель алхимии прищурился, недоверчиво вглядываясь в мое лицо, словно искал там скрытый подвох.

— Пожалуйста. — Попросил Тимхо. Сестра поддержала его протяжным всхлипом.

— Хорошо. — Вздохнул Симург, улыбаясь. Надо сказать, эта улыбка шла ему просто невероятно. — Обещаю, что всю оставшуюся часть пути буду тихо и мирно сидеть где-нибудь за тюками с зерном, и не доставлю вам больше никаких неприятностей!

Ага, как же.

Следующими были разъяренные гребцы (якобы фальшивившие при пении), приволокшие ценителя музыки под руки.

Затем доведенный постоянными придирками до нервной икоты корабельный повар, орудующий рыбьим хвостом не хуже кинжала.

Два здоровенных неулыбчивых крестьянина, прослушавших курс лекций по сельскому хозяйству.

И вот, наконец, какая-то бешенная бабка.

— И пушть ишо раз попробуить, охальник! — Бака на прощание замахнулась клюкой, заставив Тимхо заслонить собой Шушельгу, а прятавшегося за моей спиной Симурга охнуть и опасливо присесть. — Ты за ним, девка-то поглядывай. Хотя сама то…

— Добрая женщина, — устало простонала я. — Я уже не спрашиваю за что. Скажите только, отчего вы все идете жаловаться на этого… хм, охальника ко мне?

— А кому ишо, как не родной жене?