Легенды Лиса (сборник) (СИ) - Карелин Антон Александрович Страница 10

Оно летело, такое красивое и великолепное, такое недосягаемое… как и все лучшее, что мелькало в Алисиной жизни – блестит и сверкает, но не достать… Девочка стояла, тяжело дыша. Хрусталь, разбитый на осколки, тихонько осыпался, стихая в тумане под ногами. Даже ее полетная доска не могла подняться выше уровня скал, а потому взлететь за жемчужницей Алиса не могла. Все было кончено.

Внезапно она увидела, как справа, чуть в стороне от нее, и всего лишь метрах в семи наверх, что-то жемчужно блеснуло. Секунду Алиса всматривалась – и разглядела стелющуюся по ветру нить.

Конечно!

Жемчужницы держались в облаках неплотно (за что там было держаться, в самом-то деле). Случалось, что порыв ветра мог вырвать клок облака, а вместе с ним и одну из тысячи тонюсеньких боковых нитей. Разматываясь на метр, на два или на десять – тут уж как повезет – ниточка летела вслед за облаком, медленно втягиваясь обратно. И, обладая сноровкой, можно было попытаться поймать такое хвостатое облако, ветром за жемчужный хвост.

Алиса уже делала такое, и чаще успешно. Главное было – мгновенно успокоиться. И не терять ни секунды.

Дудочка снова взлетела к губам, хрусталь зазвенел очень тихо и прозрачно, а ветер, нежно прошелестев у нее над головой, сложился в невидимую щепоть.

Раз… Два…

Со второй попытки Алиса ухватила хвостик. Нить натянулась, улетающее облачко дернулось, мотнулось назад. Сохранять поток ветра постоянным даже несколько секунд было очень сложно – правда, как раз это Алиса умела делать лучше остальных, включая многих профессиональных охотников за облаками. За это ее и прозвали «Облачком» и «сестрой ветра».

Продолжая играть, она закрутила вокруг пойманной нити нисходящий воздушный поток, и медленно повлекла облако вниз.

Шесть раз нить выскальзывала из ветра – слишком тонкая, чтобы удержаться больше чем на пару мгновений – но охотница была начеку. Снова и снова ветер взвихрялся, повинуясь хрустальному зову, теребил жемчужный хвост, сматывая его кольцом и подтягивая вниз. Когда облачко оказалось на расстоянии десятка метров, Алиса усилила ветер и захватила в плен уже его.

К тому моменту, хрустальный звон вокруг был уже подобен шуму отдаленного водопада, величественной и торжественной музыке. Нечто невыразимо-широкое и вечное сквозило в ней. Алиса не замечала этого, как не замечала удивленных птиц, тревожно кричащих над ней.

Она только и успевала, что вдыхать, выдыхать, вдыхать и выдыхать, менять тембр и тональность, разворачивать поток, одновременно отпускать и сжимать его. Не слышала ничего, кроме шума в ушах от нехватки воздуха – и не могла понять, что хрустальное звучание, подобно океанскому прибою, охватывает уже десятки метров и продолжает расширяться невидимыми кругами, центром которых была она. Туманное море колыхалось в такт ее дыханию, и ватно-белые волны расходились по нему во все стороны. Алиса не видела этого.

Облачко подтянулось совсем близко. Жемчужный хвостик давно уже вился вокруг и временами щекотал ей лицо, но браться за него рукой было опасно, от человеческой силы боковые отростки почти всегда отрывались. Хватать нужно за стебель.

Облачко поравнялось с лицом, ослепительно переливаясь. Алисины глаза уже вообще ничего не видели, потому что с таким сиянием не справлялись даже адаптирующие к Солнцу контактные линзы, которые она всегда надевала на небесную охоту. Шея, уставшая от напряжения, едва поворачивалась. Плавно, как могла, Алиса выбросила руку вперед – и погрузила ее в мокрую белую вату.

Стебель оказался таким толстым, что не нащупать его в первую же секунду было бы святотатством. Побледнев, Алиса взяла его двумя пальцами, и потащила на свет. Облако наползло на ее лицо, и, погрузившись в мокрый туман, она ощутила тысячи тончайших отростков жемчужницы, опутавших ее лицо.

Это было самое нежное и самое щекотное ощущение в Алисиной жизни. Она едва не отбросила облако обеими руками, забыв обо всем – так невыносима была эта щекотка – но сумела взять себя в руки.

– Шшшшш! – очень тихо прошипела девочка сквозь сжатые зубы, и облако, сдутое ее шипением, медленно сползло в сторону. Только так можно было его согнать, не порвав тончайшие нити, и не отбросив слишком далеко. Теперь, и так мокрое от пота, ее лицо было еще и в облачной влаге. Не обращая внимания, девочка вытащила пару деревянных спиц и… снова зашипела, уже от разочарования.

Спицы, оказывается, не были приспособлены для таких толстых стеблей. Все их крючки были меньше размером. Никто не думал, что стебель Авалонской жемчужницы может быть толще двух миллиметров.

– Нуууу!.. – прошептала Алиса ошеломленно, все еще боясь спугнуть облачко и жмурясь от сияния жемчужных нитей, колышущихся перед лицом.

Мгновение она не знала, что предпринять. Везти домой нескрученную нить, значило убить ее по дороге. Просто намотать ее на спицы и сунуть в колбу с раствором, было вообще невозможно, не влезла бы она туда, не скрученная по правилам. И, самое главное, извлеченный из облака, стебель погибал на открытом воздухе примерно через двадцать минут.

Алиса, и без того в прямом смысле слова выдохшаяся, теперь молча замерла. Сияние жемчужницы бросало разноцветные блики на ее лицо и плечи, волосы искрились в лазоревом свете. Она стояла, как драгоценная статуя, на вершине укрытой туманом скалы. Ветер усилился.

Внезапно Алиса решилась.

– Лин! Включи скейт!

Личный браслет на левой руке девочки ожил, и мелодичный женский голос сообщил:

– Полетная доска активирована.

Из тумана под Алисиными ногами вынырнул воздушный скейтборд, по краям которого гудело силовое поле. Вскочив на него, Алиса торопливо обвязала стебель огромной жемчужницы вокруг правого запястья.

Щелкнув, выдвинулись упоры для ног и тонкий черный руль – Алиса закрепила ступни в упорах и, схватившись за ручки, вывернула руль наверх.

– Направление: дом!

Скейт загудел сильнее, поднимаясь ровно на полметра выше скалы. Алиса почувствовала, как тоненькое силовое поле облегает ее с ног до головы; комбинезон прилип к телу. Она двинула руль вперед, и скейт, ускоряясь, понесся домой.

– Лин, я хочу попросить тебя кое о чем! – крикнула девочка сквозь свист ветра.

– Да? – ответила программа браслета.

– Сними ограничение в скорости.

– Нельзя, – спокойно ответила Лин. – Максимальная скорость детского скейта на Авалоне 60 единиц.

– Это не детский скейт! Это спортивный!

– Водитель ребенок.

– Лин, я считаю, что здесь чрезвычайные обстоятельства.

– В опасности жизнь разумного существа?

– Жемчужницы! Самой большой жемчужницы в мире!

– Справка: Авалонская жемчужница. Класс: растение. Статус: неразумное. Ситуация не признанна чрезвычайной.

– Лин, если она погибнет, это будет очень плохо! Для всех! Ты просто не понимаешь…

– Программа личного браслета не имеет полномочий для определения нестандартной чрезвычайности ситуации, – согласилась Лин. – Ты можешь воспользоваться правом приказа. Ответственность за ситуацию переходит на тебя.

– Лин, я приказываю! Сними ограничение в скорости!

– Приказ принят. Ограничение снято. Максимальная скорость 420 единиц. Будь осторожна.

– Да!

Алиса рванула, вдавливая руль до упора – облака замелькали быстрее, быстрее, еще быстрее, свист ветра превратился с рев – он бил по Алисе с такой силой, что, если бы не защитное поле, она бы вылетела со скейта через секунду.

Но, несмотря на защиту, ударная сила ветра отчасти проникала сквозь поле, и резала глаза, а спортивных очков с собой не было – кто мог знать, что они понадобятся.

Скорость еще выросла, и, похоже, достигла максимума. С ветром творилось что-то невероятное. Он жадно и утробно ревел и даже визжал, клубился вокруг скейта, взрезанный и рассеченный силовым полем, и оставался позади него белой бурлящей полосой. Держать руль становилось все труднее, руки болели, как после часа на тренажерах.

Алиса врезалась в группу облачков, на мгновение утонув в тумане, затем прошибла его насквозь. Блистание вырванных с корнем жемчужниц, разлетающихся во все стороны, ослепило ее – по лицу текли слезы, резь в глазах становилась невыносимой – но на этой скорости она должна была успеть домой всего за десять минут.