Дурочка - Ульяна Островская Страница 10

Мать занималась детьми и поместьем.

Детей четверо: дочери старшие, Казимира и Алексия, погодки, двенадцати и одиннадцати лет соответственно. Сыновья Тема и Ники – двойняшки восьми лет от роду.

Дочери умели шить и вышивать, музицировать, танцевать, обладали хорошими манерами и здравым смыслом. Конечно, с точки зрения матери, обо денег на подобающих статусу воспитателей не хватало. Образованием и воспитанием занимались родители в меру своего понимания.

Господские дети и свои комнаты убирали сами, иначе вырастут белоручками. Так считала мать, ярая приверженка разумного спартанского воспитания, что приносило свои плоды: учились дети хорошо, да и больших проблем пока не создавали. Старшие даже знали по сотне слов на иностранных языках, правда, безбожно их путая и тасуя. В одном предложении на французском могли затесаться и латынь, и английские слова. Да кто бы их отличал. Сколько дворян в городке, два десятка?

Вот подрастут сыновья, придет время их серьезно обучать, готовя к военной карьере, там и начнут учить языки. Может быть.

Казимира, у домашних Каська, чувствовала себя совершенно взрослой и часто сердилась, поглядывая на проделки братьев. Воспитывать и воспитывать – соглашалась с ней мама. А сама думала: характер бы тебе покрепче, Каська, не сдаваться сразу, да и с каких харчей разносит, непонятно. Старшая смахивала на тумбочку, но при этом хорошенькая… как горничная.

Младшая, Алексия-Лекса, внешне пошла в бабушек по материнской линии: руки, ноги, талия и личико для кистей придворных живописцев, сразу видна старая дворянская кровь. К сожалению, дочь наивна до слез, всем верила, при этом не любила, как она вдруг стала называть, «показухи», и совершенно не выносила давления со стороны. Сразу замыкалась в себе и на контакт не шла. Приказать, ничего не объясняя, не получалось даже у папа.

Какая из нее получится жена и мать… и думать не хотелось.

С другой стороны – скромный, но маг, может, все к лучшему, кто знает.

В том, что в школе с ней наплачутся, родители нисколько не сомневались. Лекса – тот самый тихий омут, захочешь, да не промахнешься. Но королевская стипендия очень кстати выдавалась за год до учебы, чтобы детки приезжали морально подготовленными к новой жизни и полностью переодетыми в соответствии с правилами.

А форма не только всех уравнивает, но и дисциплинирует.

Списки необходимых покупок прилагались и выдавались тоже под расписку. По приезду в школы дети еще получат учебные пособия и постельные принадлежности.

Собрать девочку и так гораздо дороже, чем мальчишку. Форменные платья на прогулки с учетом погоды и времени года, на учебу в аудиториях, на уроки танцев и свободные домашние. Отдельно похожие на мужские костюмы для гимнастики и некоторых магических дисциплин. Платье на выход, а еще на смену и на вырост. Белье, чулки, шляпки и шали. Верхняя одежда. Обувь. И, наконец, тетради, карандаши и особые линейки, все для начертания и написания.

Никаких денег не хватит. Даже состоятельные семьи кряхтели, а бедные до введения стипендий скрывали новорожденных магов, как могли.

Зато теперь и старшей дочери легче собрать копеечку на обновы.

Ах да, вышивки сестер тоже имели спрос.

К тому же мама справедливо, с точки зрения ясновидящих, считала, что умение видеть красоту стимулирует общее развитие чада.

Сначала, как водится, святой отец получил для церковных нужд особое покрывало с вышивкой, а там уж благословил работы прилежных отроковиц для Рождественской и Пасхальной ярмарок.

Из полученных денег после продажи ровно половина уходила на новые ткани и нитки, а оставшиеся, как правило, четыре рубля помогали выглядеть дамам семьи хоть как-то прилично.

Папа выручал поболее, до десяти рублей за ярмарку. Рубль-два откладывали на одежду мальчишкам, пять – помогали строить или обновлять мундир главе семьи, а не менее трех мама тут же забирала на ремонт и прочие хозяйственные нужды.

Так и жили. Слуги – надеясь, что хуже не будет, господа – надеясь на лучшее.

***

Лекса погибла случайно.

Да никто и не понял, что она умерла. И воскресла сильным магом.

В одиннадцать лет девочка считала себя взрослой и решила самостоятельно завести лошадь в стойло. Конюх Серафим задержался, выгружая покупки после удачной, как никогда, Рождественской ярмарки, даже кур прикупили с запасом. А витые свечи, а сладости для детей, посыпанные невиданным досель марципаном!

Одна лошадка не радовалась покупкам, а торопилась в теплое стойло и подтолкнула девочку, долго возившуюся у ворот. Падая, Лекса бесшумно ткнулась головенкой в щеколду и сползла на сено, где ее и заприметил Серафим. Выгрузил на крыльцо вещи, долил воды лошадке, а потом уж, ворча, отнес юную госпожу, сомлевшую от усталости, в дом.

Да что там Серафим, и ясновидящие толком не