Василий Панфилов - Дверь домой Страница 10

— Обещаю.

Обещание пришлось подкреплять постелью. Гм…, в последние несколько месяцев жена намекает на то, что мне ПОЛОЖЕНЫ наложницы. Звучит дико, да, но… Здесь не ревнуют к наложницам[7], особенно если муж не забывает про жену в постели. Ну и… «эксперименты» с подружками до свадебных времён не прошли даром — Нефертари скучала по девичьим «забавам».

Второе — и самое главное — темперамент у неё оказался ниже моего. Нет, не «брёвнышко», далеко не так. Просто мне желательно каждый день (если только в работу «с головой» не ушёл), да по много раз. Жене — раза три, ну четыре в неделю по паре-тройке раз. Больше — воспринимается уже как супружеский долг, а не удовольствие.

Оказалось, что она давно намекала мне об этом, но — разница в менталитете и воспитании, так что намёков я не понял. Ну согласитесь — сложно принять тот факт, что жена САМА предлагает найти любовниц.

— Ладно, сколько нужно?

Лицо Нефертари приняло задумчивое выражение:

— Да с десяток — разномастных чтоб. Рыженькие, беленькие, чёрненькие, полненькие, худенькие…

Поскольку вид у неё при этом был несколько смущённый, то мне было понятно — под себя подбирать будет… Да я только за!

После этого разговора приоткрылось немало интересного о храмовом сексуальном эээ… просвещении — без подробностей. Девственность среди женщин здесь ценится по целому ряду причин, но не в этом суть. Суть в том, что все прекрасно знают, что женщины тоже люди и хотят секса. Ну а поскольку ценится девственность, то — сами понимаете. Нет, «игры» не поощряют, но скажем там — стараются не замечать. А дальше просто — женский коллектив и всё такое[8]. В сочетании с храмовыми фресками специфичного свойства и кое-какой литературой, выходят они подкованные в сексуальном плане, но скорее теоретически.

Основные расчёты с порталами были закончены через три месяца после памятного разговора, так что — потихонечку натаптываю Тропу.

— Уфф…, - тяжело опускаюсь на… поверхность, наверное — не знаю, как точнее можно назвать эту часть кромки. Нет, не так просто — потому как физические законы здесь СИЛЬНО отличаются — большее количество измерений, изменяющаяся сила тяжести и многое другое.

Вот и сейчас — сделал «якорь» и сажусь, почёсывая Шарика, подставляющего голову. Вот только он расположился вверх головой — по отношению ко мне — и тоже на «поверхности». Так вот причудливо закручивается пространство, да…

— Ну что, малыш, домой к Нефератари или поиграем немного?

Гончий задумывается, затем выдаёт образ — «Всё сразу», то есть играть по пути назад. Смеюсь — он сильно напоминает детей в возрасте около пяти лет. Ну… временами… иногда. Мышление у него всё-таки сильно отличается от человеческого, так что это скорее ассоциации.

— «Как играть»?

— «Друг/хозяин кидать, я ловить» — и отчаянное мотыляние хвоста. Транслирую образ согласия — и Гончий спешит на поиск желающих поиграть. Да-да, понимаю, что звучит странно, но желающие есть — местные обитатели вполне могут друг с другом сотрудничать. Отыскать дорогу домой Шарик смог только с помощью такого вот сотрудничества — «опрашивал» местных обитателей. Зачатки интеллекта у пета есть и сильно подозреваю — что побольше, чем у некоторых людей — просто это другой интеллект.

Наконец, находится какой-то гибрид птицы и обезьянки с постоянно меняющимися конечностями. Он осторожно приближается ко мне и транслирует Образ Силы. Понимаю и делюсь, выпуская немного в виде шарика. Вот уж не знаю почему, но наша Сила для этих созданий — как лакомство, хотя вообще-то недостатка в энергии они не испытывают. И — Сила воронов должна быть отдана добровольной. Вот у других — не обязательно…

Подобные сценки повторяются вновь и вновь — якорей установил уже не сотни — тысячи! С ужасом представляю себе — какой-же колоссальный путь я преодолел, попадая на Ветвь. То есть Земля может оказаться совсем близко, буквально «за поворотом». Вот только нужно знать маршрут, а вслепую… На фиг!

«Пахнет» уже знакомо. Не то, что я здесь бывал раньше, но есть, есть ощущение Земли. Поэтому…

— Милая, я уже близко подошёл, — сообщаю Нефертари, — так что наверное ещё выход-другой — и я на Земле. То есть могу задержаться на несколько месяцев — чтобы не волновалась понапрасну. Ладно?

Жена храбрится, но вижу — взволнована. Однако истерики и завываний нет — воспитание. Не только храмовое — здесь вообще привыкли, что мужчины могут погибнуть — на войне, от когтей дикого зверя, от яда змей и насекомых, в шторме… Да вариантов масса! Привыкли — и воспринимают это… Ну не как норму, но как должное, что ли.

Теперь на каждый выход экипируюсь очень серьёзно — одеваюсь более-менее по земному, клинки всегда с собой, артефактами обвешиваюсь и т. д. «Более-менее» — это значит сапоги, штаны, рубаху, куртку. Извращаться и пытаться воспроизвести земную одежду… Да на хрена — Отвод глаз и всё, будут принимать за рядового фрика даже со шпагой на перевязи.

Вот и знакомые места… С силой выдыхаю — и открываю Кромку. Лес, а точнее — лесополоса или парк. Что Земля, видно сразу — пластиковые бутылки, мать их. Путешествие утомило сильно — даже с якорями, артефактами и накопителями опустошён до донышка. То есть при необходимости могу использовать магию или поуворачиваться от пуль, но это должна быть именно необходимость — Сила практически на нуле.

Устало констатирую очевидные вещи: лето, примерно конец июня — начало июля, по растениям можно понять; смеркается… Вижу костёр и устало бреду к нему.

— «Эге», вяло шевелятся мысли, — «это ж насколько я устал, если именно бреду».

У костра — неправильно разведённого, кстати, сидят молодые парни и девушки с гитарами. Они едят, пьют и наигрывают нехитрые мелодии. Понимаю какое-то несоответствие, но не сейчас — от усталости почти не соображаю. Есть такая «фишка», общая для магов любой известной расы — при магическом истощении мыслительные способности резко падают. Поэтому — отдых крайне важен.

— Позволите путнику присоединиться к вам? — спрашиваю у компании. Смотрят как-то странно. Хм… Переспрашиваю на Сиди-н — и снова не понимают. А… вот в чём дело. Прокашливаюсь и повторяю уже на русском:

— Разрешите путнику посидеть у костра?

Отодвигаются и дают местечко. Достаю из котомки сыр, пресные лепёшки и копчёное мясо, выкладываю на общий стол. Отщипываю от каждого понемногу — показываю, что пища в порядке. Затем тянусь к жареной курице — показываю, что доверяю им. Жую — невкусно, мясо рыхлое, «неправильное». Нет, я жилы не люблю — домашняя скотина куда вкуснее дикой. Просто… неправильное.