Елизавета Дворецкая - Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых Страница 10

Что хвалиска питает к ним самые недобрые чувства, было понятно и ничуть не удивительно. Но та не умела даже заговорить разбитую коленку, чтобы не болела, и все детские ссадины Хвалиса заговаривала Северянка, его кормилица и нянька.

– Погоди, – Лютомер передвинулся к хазарскому поясу. – Давай здесь посмотрим.

К полотенцу прикасались те, кто держал пояс уже завернутым в это самое полотенце. Но чтобы вставить под пряжку заклятую иголку, нужно прикасаться к самому поясу.

Лютомер снова вытянул руку над поясом. И сразу перед его взором встала Галица – молочная сестра Хвалислава, дочь той самой Северянки. Будучи ровесницей Хвалислава, она успела выйти замуж за бортника, но быстро овдовела, еще какое-то время прожила в лесу, ведя хозяйство свекра, потом все-таки вернулась к матери – говорила, что не ужилась с другой невесткой, – и теперь терлась среди челяди княжьего двора. На глаза она особенно не лезла, выполняла всякие женские работы, всем низко кланялась, всегда старалась угодить, не избегала мужского общества и даже пользовалась известным успехом, благодаря своей гибкой фигуре и всегда широкой улыбке, которую лишь немного портил выступающий, как клык, особенно белый верхний зуб. Все знали, что она понимает в травах и ведает заговоры, и к ней, бывало, ходили за помощью в случае разных мелких хворей. Поговаривали, что промышляет она присушкой-отсушкой, за что неоднократно бывала бита мужиками и бабами, хотя всегда отпиралась, клялась, что ничего такого не делает, и требовала возмещения за напрасные побои. Князь Вершина, однако, такие дела в ее пользу не решал, подозревая, что дыма без огня не бывает. Замила, напротив, покровительствовала дочери Хвалиславовой кормилицы и всегда брала ее под защиту.

Но что эта желтоглазая шепталка способна на такое сильное колдовство – не знали ни Лютава, ни Лютомер, ни другие ратиславльские волхвы.

– Она никогда не делала ничего такого, – еле выговорила потрясенная Лютава, когда брат назвал ей хорошо знакомое имя. – Никогда! Я бы знала!

– Да, не делала, – согласился Лютомер. – Но это ведь не значит, что она не может. Если бы я, скажем, никогда на людях не брал в руку меч, никто и не знал бы, что я умею им пользоваться. А я упражнялся бы себе в лесу и скоро стал бы сильнее всех. И все узнали бы об этом, когда их головы полетели бы с плеч. То есть когда уже стало бы поздно. А она разве мало ходит по лесам?

– Ходит. – Лютава кивнула. – То травы собирать, то свекра проведать… Кто же ее научил-то? Неужели сам Просим?

Просимом звали старого свекра Галицы. По дряхлости лет тяжелое ремесло бортника стало ему не по силам, лазить по высоким деревьям он уже не мог, оставив работу сыновьям, а сам только выискивал места для новых бортей, давал советы и привозил князю собранный мед – бортные угодья принадлежали Вершине. Мелкий, сухой, въедливый старикашка сдавал так много меда, что за ним угнаться никто не мог, и говорили, что он знает какие-то особые «пчелиные слова». А теперь выходило, что не только бортями он занимается и не только «пчелиные слова» знает…

А то, что Галица может больше, чем говорит, Лютава заподозрила уже некоторое время назад. Кто пытался весной приворожить Далянку к Хвалису? Галица. Лютава бы этого так не оставила, если бы не приехал оковский княжич Доброслава, который сначала отвлек ее от прочих забот, а потом и вовсе похитил их с сестрой Молинкой и увез в землю вятичей – там, ей, конечно, стало не до Галицы. И в тот день, уже после их возвращения, когда Хвалис пытался подглядывать за обрядом вызывания дождя и она, Лютава, гналась за ним по лесу, как волчица за олененком, – на кого она наткнулась? На Галицу. Замилина челядинка кланялась лбом в землю и уверяла, что это она была в кустах на берегу – простите дуру! И Лютава действительно никого рядом с ней не обнаружила, в то время как Хвалис находился где-то поблизости! И даже волки не сумели взять его след – тот, кто спрятал от нее Хвалиса, замел и следы. Но когда Хвалис исчез из Ратиславля, разбирать вину Галицы стало не нужно, да и не хотелось лишний раз связываться с ее хозяйкой – Замила целыми днями причитала по сыну, и князь Вершина, тоже его любивший, ходил хмурый и неразговорчивый. И Лютава махнула рукой, подумав, что без Хвалиса и Галица им не опасна. Выходит, зря она так подумала?

– Значит, время пришло меч из ножен вынуть, ты это имеешь в виду? – тихо спросила Лютава. – Для них?

– Похоже на то. Но ты подумай, а кому это нужно? Допустим, я бы сейчас умер. Хвалиса-то нет.

– Но Бороне князем не бывать. Так что оно выгодно одной Володаре.

Брат и сестра смотрели друг на друга. Хвалис родился от чужеземной пленницы и находился в бегах, а Бороня не был родным сыном Вершины, и, поскольку его родной отец умер, не будучи князем, сын навек утратил право когда-нибудь занять престол. В ряду наследников за Лютомером следующим шел старший из сыновей Володары – Ратко, которому сейчас исполнилось всего пять лет. И самой Володаре было бы очень глупо уничтожать прочих наследников, пока ее сын не может постоять ни за себя, ни за нее, ни за угренскую землю. А княгиня Володара далеко не дура!

– А вы про месть забыли, – вставил Хортомил. – Она, хвалиска-то, зла на вас, как тыща леших, что из-за вас ее сыночка из дома прогнали. Вот и того…

– Из-за нас? – возмутилась Лютава. – Я, что ли, его за руку к реке тянула?

– Ты его там застала. – Чащоба кивнул, соглашаясь с Хортомилом. – Стало быть, в Замилиных глазах ты и виновата. Это Хортим правильно говорит.

– Да и избавиться от вас ей по-всякому выгодно, – добавил Серогость. – Если не ты, Лют, то с Бороней Хвалис на равных потягаться может. Отец-то любит его. А те мелкие пока еще подрастут! Лет семь еще про запас у них есть. Вы двое им как кость в горле. Вот и прислали, – он кивнул на пояс, – чтоб или ты, или она, а кто-нибудь да укололся.

– Дуры они соломенные! – бросила Лютава. – Все же на глазах произошло – любой пень поймет, что все из-за пояса! Если травить, то медленно, чтобы дня через три, чтоб никто уже связать не мог…

– За три дня я бы все понял и зелье бы нашел, – сказал Лютомер. – Нас так просто не изведешь. Так что здесь она правильно решила. Меня убивать надо быстро – а если дать мне время, то им же хуже будет.

– А теперь что будет?

– Ну что, дальше-то поедем? – спросил Хортомил. Бойники негромко переговаривались.

– Поедем. Хазары никуда не делись.

Лютава обдумывала, как извлечь отравленную иглу из-под пряжки так, чтобы не уколоться. Кое-кто предлагал просто бросить пояс в реку, но избавляться от него еще рано. Для отыскания истинного виновника этой смерти он был просто необходим.