Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака Страница 10

* * *

Бельверус, Немедия

Раннее утро 14 дня Второй весенней луны

— Ну что, пора идти к Тараску?

Королева Хаурана Тарамис, сидевшая, к неудовольствию Чабелы и Ясмелы Хорайской, в обнимку с Конаном, зевнула, отодвинулась, взяла со столика серебряное зеркальце, щелкнула золотой коробочкой с пудрой и начала прихорашиваться.

Я в это время дописывал последние строки документа, вошедшего в историю как «Решение семи королей». Как имена, какие титулы, какие гербы! Пергамент освящен не только древними изображениями драконов, ящеров, львов, кораблей, зубцами зингарской Башни и ятаганом Турана, но и собственноручными росписями всех владык Заката. Кажется, такое случилось первый раз в истории, если не считать общей войны хайборийцев против Кхарийской империи тысячу триста лет назад.

В дверь стукнули и в полутемном проеме воздвигся гвардеец личной сотни немедийского короля с охраной в пять ликторов. За ними бдительно следили гранды короны Зингары и варвары Конана, заполонившие коридор.

— Счастлив пожелать вашим величествам доброго утра,— устало буркнул гвардеец.— Государь Немедии Тараск Первый Эльсдорф ожидает вас в малой тронной зале.

У меня сжался под грудиной сладенький тугой комочек: мы блефуем, причем блефуем настолько по-крупному, что дух захватывает. В кои-то веки властители Материка объединились, согласились с одной мыслью и подумали не только о самих себе, своих государствах и своей выгоде, а о самом величайшем божестве, властвующим над миром с самого мига сотворения — о Законе и воздаянии за беззаконность. Полагаю, Тараск никак не мог предположить, что радостная церемония коронации, планируемая на ближайшие дни, обернется для него эдаким… эдаким грандиозным провалом! Позор, о котором будут помнить столетия спустя, даже если его право на трон будет неоспоримо доказано.

Говорить поручили герцогу Просперо, как аквилонскому вице-канцлеру и первому человеку после короля, наделенному Конаном Канах всеми полномочиями. Я был обязан поддерживать лист перед лицом его светлости. Сам Конан затесался в ряды своего «дикого десятка» и в соответствии со сценарием, разработанным Чабелой Зингарской, ждал своего выхода.

Удивительное зрелище. Такого, пожалуй, никто и никогда впредь не увидит. Никаких свит, блестящих гвардейцев, церемониймейстеров…

Просто по парадной лестнице Бельверуского замка парами поднимаются короли и королевы, великие герцоги и визири — уставшие, полусонные, но донельзя довольные долгой ночной работой. Никто не спорит, кому идти первым. Чабела вообще плетется в самом хвосте, поддерживая тяжелые юбки кринолина и о чем-то споря с Эртелем — наследник трона Пограничья заявился к самому утру и мигом завоевал всеобщую симпатию (насколько я понял, за то, что не спорил, как остальные, а тотчас согласился со всеобщим решением). Похоже, сорокалетней Чабеле, за которой уныло тащился бледный принц-консорт Оливерро, разбитной принц Пограничья приглянулся с первого взгляда.

Малая тронная зала оформлена со всем старанием. Торжественный золотистый мрамор, героические скульптуры, знамена, захваченные в прежних боях немедийцами (я с неудовольствием заметил несколько аквилонских штандартов, ставших трофеями Трона Дракона), полукругом вокруг трона, в точности копирующего главный символ Немедии из Большой церемониальной залы, расставлены кресла.

Расселись так, как было удобнее. Чабела с Эртелем, потом ее грустный невыспавшийся муж; свежая, как утренняя заря, Тарамис, толстый визирь императора Ездигерда…

Отсутствовал только Балардус Кофийский. За ним посылали, однако посланец Чабелы вернулся с категорическим отказом кофийского правителя принимать какое-либо участие в развернувшейся вокруг Трона Дракона драме и подтверждавшим его неколебимое решение считать Тараска Эльсдорфа законным правителем Немедии. Итак, мы ждали выхода Тараска.

Гвардейцы бросили мечи «подвысь», три раза ударил барабан, горны вострубили нечто неопределенно-торжественное, и вот из бокового прохода показался Тараск Эльсдорф в сопровождении двух капитанов войска и худощавого человека в черном балахоне — это был один из волшебников, которых я видел сегодня ночью в коридоре. Аррас.

Тараск кивнул всем и никому одновременно, легко взбежал по ступеням трона, устроился на сиденье, положил руку на скипетр, помолчал и, наконец, глухо проговорил:

— Чем я обязан столь внезапной просьбе о встрече со стороны досточтимейших гостей моего государства?

Как я завидую Просперо! Этот холеный темноволосый красавчик, не будь Конана, наверняка стал бы выдающимся королем Аквилонии!

Сдержан, подтянут, свеж, невозмутим, одежда безупречна, оружие начищено. Знает себе цену и цена эта неизмеримо высока.

Просперо встал с кресла (хотя прочие при выходе Тараска остались сидеть, что было проявление крайней невежливости по отношению к королю), я подбежал сзади и развернул перед герцогом огромный пергамент, увешанный печатями, словно Зимнее дерево праздника Йуле — разноцветными деревянными игрушками.

— Почтеннейше прошу,— отлично поставленный голос герцога разнесся под сводами Малой тронной, — выслушать решение совета королей Заката, принятое нынешней ночью.

— К кому ты обращаешься, герцог? — вроде бы спокойно, но не без дрожи перебил Просперо Тараск. — Кого именно ты просишь выслушать данное обращение? Короля Немедии или, например, во-он того гвардейца?

— Я прошу выслушать это обращение человека, называющего себя Тараском Эльсдорфом, — Просперо даже выражения лица не изменил, хотя в голосе возможного узурпатора явственно прозвучала угроза. — Итак: «Мы, волею богов и народов наших стран, монархи государств Заката и представители иных венценосцев, требуем от Тараска Элъсдорфа, принца короны Немедии, ответов на следующие вопросы.

Первое. Действительно ли обвинения, предъявленные тебе от имени Ольтена Элъсдорфа, являются ложными?

Второе. Если мы усомнимся в твоем ответе, мы требуем предъявления доказательств права на трон как с той, так и с другой стороны.

Третье. Именем королевств Заката и Большого совета королей в случае сомнений мы назначаем Великий суд, который и решит дело о престолонаследии в Немедии.

Четвертое. Мы требуем созыва высшего дворянского собрания королевства Немедия, ибо только оно может одобрить или не одобрить наше решение, ибо таковое решение не окончательное и может быть обжаловано только у Высшего совета дворянства и богов…»