Дмитрий Кузьмин - Лис. Сказания Приграничья (СИ) Страница 10

— Да брось ты, Эдгар. Парень не из богатых, сам видишь. А нам помог, надеялся, что на трофеи мы ни будем претендовать. Все верно сделал. Продаст, десяток золотых в кармане. Плохо, что ли, — возмутился Айрин. — Только мой тебе совет, парень. Не трать ты времени на это. Понятно, что ты победил, и можешь их теперь продать рабами. Но тебе оно надо? Пока до рынка дойдешь, пока продашь. По три человека никто сейчас не берет. Да и кому они такие нужны? Крестьяне из них никудышные, а воины… Не берут у нас воинов-рабов. Поэтому мой тебе совет — бери их коней, сымай доспехи, а их добей. Лишняя обуза.

Я только и смог, что кивнуть в ответ на этот монолог. Рабы, трофеи, крестьяне. Все завертелось в хоровод эмоций, с которым я не мог справиться. Нужно было время подумать.

— Ладно, парень, не буду тебя учить, — по-своему истолковал мое молчание Айрин. — Пора нам возвращаться на свои дороги. Но ты все же знай, благодарны мы тебе за помощь. Так что если решишь осесть где, или на службу пойти — приезжай к Донгеллам. Обещать ничего не буду, но может, что и получится. И не придется тебе по лесам за медяки бегать.

Воин снял с ленты на нагруднике тряпицу. Как я и думал, ромб оказался гербом. Теперь я смог рассмотреть, что вышито на красном знаке — белка.

Эдгар, уже занявший место рулевого на кибитке, лишь кивнул и хлопнул поводьями. Наскоро запряженные лошади бодро потрусили вперед. Айрин, еще раз пожав мне руку, запрыгнул на отобранного у нападавших коня, поскакал впереди. А я остался стоят на дороге, окруженные кучей лежащих без сознания, раненых мужчин. И даже забыл спросить, кто же они все такие.

Повозка скрылась за поворотом, потерялась в лесной чаще, вновь оставив меня одного в новом мире. Сомнений в том, что я не у себя дома — не осталось. Благо, мозг современного человека, перегруженный фантастическими фильмами и книгами, не воспринял это как нечто выдающееся.

Я отошел чуть в сторону от поля боя, уселся прямо на свежую, не притоптанную траву. Драка хорошо встряхнула меня, растерянность ушла. Путешествие сквозь черноту казалось далеким приключением, словно и не рвался я сквозь вату другого измерения к пламени свечи. А может, так он и было — это был просто сон?

Птицы, взбудораженные боем, постепенно возвращались на насиженные места. Я посмотрел на ветви дерева, в тени которого я примостился. Там, наблюдая за мной глазами-пуговицами, сидел орел. Как на картинках из интернета — только здесь он казался еще больше, еще мощнее. Гордая птица, живущая по своим законам. Я улыбнулся — мне двадцать семь, а чтобы первый раз увидеть дикую птицу, пришлось отправиться в другой мир. Дикость.

Я покачал головой. Да, здесь я чужой. У этих людей свои правила, свои понятия — разговор с Айрином это доказал. Да и какой-то неправильный я пришелец. Или «попаданец» — так, кажется, называют героев фантастики, оказавшихся в чужом мире? Вон, девушку спас, и по закону жанра должен был влюбиться. А в результате даже не узнал, как звать ее.

Я вспомнил образ девушки, что столь яростно боролась с захватчиками. Не похожа она была на принцессу из сказок. Смуглая, брюнетка с длинными волосами. Глаза — не рассмотрел, кажется, карие. Властолюбивая, кричал ее вид, даже несмотря на то, что была она пленницей. Я прислушался к себе — нет, никаких отголосков.

Мои размышления были прерваны топом копыт. Не успел я подняться, как со стороны деревеньки выехала кавалькада воинов. Один из всадников, тот, что двигался на пару корпусов впереди, увидел поле боя и осадил коня. Я в бессилии осмотрелся — вариантов почти нет. Всадников десятка два, бороться в одиночестве с такой толпой шансов нет. Да и не будет драки — меня просто затопчут.

Прыгать в чашу? А смысл? Найдут меня быстро, да и кто знает, далеко ведет этот лес? Куда я выберусь, даже если смогу там затеряться? Оставался один выход.

Я подбежал к стоящему неподалеку вороному жеребцу, оставшемуся мне в качестве трофея от одного из всадников. С разбега запрыгнул в седло, ударил пятками. Конь послушно поскакал вперед, вслед умчавшимся Айрину и Эдгару. Обернувшись, я увидел, как всадник пустил коня галопом. Похоже, меня все-таки заметили. Я с сожалением отметил, что на кавалерии такие же голубые ленты, как и на тех, кто сейчас лежит без сознания на дороге. Встряхнувшись, я сосредоточился на скачке.

Глава 4

Каждую раннюю осень кочевники собирались в путь. Жаркое лето прощалось до следующего сезона, и пора было найти место, более приветливое к тем, кто не имел постоянного дома. Главарь кочевников Вандер осмотрел стойло, которое он гордо именовал лагерем, и удовлетворенно кивнул. Покачал головой, глядя, как стайка ребятишек вместо того, чтобы помогать матерям собирать вещи, играют в войну, вместо мечей используя выстроганные начисто от сучков палки. Заметив взгляд предводителя, малышня гордо приосанилась и устроила показной бой, как учили старшие товарищи. Но вскоре позабыли о наблюдателе, зазвучал смех и задиристые выкрики, и все превратилось в обычную дружескую потасовку.

Вандер улыбнулся и спустился к пригорку. Пусть играют — нынешнее поколение в городах, он слышал, становится все ленивее. По улицам бегает меньше малышни, ребятня сидит по домам и не способно больше сбегать от надзора на речку или драку улица на улицу. Главарь кочевников был доволен — хорошо потрепала Керч последняя война, многих мужчин вырезали кочевники. Многих и ранили — какой отец из мужа, который ходить может только с помощью жены. Вот и растут мальчишки под надзором матерей, не слыша о свободе, гордости и лихой дерзости.

Так и должно быть. Керч стал слабее. Через два-три года мальчишки, отцов которых резал Вандер с товарищами по нагайке, возьмут в руки настоящую сталь и вступят в ополчение города. Главарь кочевников позволил себе ухмылку — настоящей силы ждать от них не придется. А те единицы, которые чтили память отцов и жили с мечом в руке, не справятся без войска. План отца работает. Он всегда говорил — война это дело, которое не терпит спешки.

Ослабить противника таким способом, с помощью смены поколения — это его идея, но Вандер решил приписать ее себе. Заточенный кинжал в живот тому, из чьего семени он появился — и кочевников по праву возглавляет новый вождь. Главарь вольного народа погладил рукоять меча, покоящегося в ножнах — отцу стоило быть осторожнее и не посвящать в свой план уже смышлёного сына.

Вандер прошел через лагерь, добрался до его сердца — огромного шатра военных дел. Правителем он был скромным, поэтому и уважаемым. Воинам отдал лучший дом, сделал из шатра, в котором жил отец с наложницами, казарму, а сам поселился в месте поскромнее, почти за лагерем, на пригорке. «Я должен всегда наблюдать за подступами к лагерю, я должен всегда видеть свой народ. Чтобы знать, как он живет, и что еще нужно народу», — объяснял свой поступок молодой вождь.